Солтинера. Часть вторая
Шрифт:
– Тогда завтра, если ты не против, - заключил Леон, вновь оборачиваясь.
– Роза?
Роза поспешно натянула на лицо улыбку и кивнула. Но едва она собралась отвернуться, как Леон взял ее за руку:
– Все в порядке?
– спросил он, встревоженно глядя на нее.
– Ты...
– Конечно, в порядке, - отозвалась та, фыркнув.
– Такие вот визиты для меня - обычное дело... О чем тут беспокоиться?
От теплого взгляда Леона ей стало неловко. Какие-то пару секунд ей казалось, что он хочет ей что-то сказать, и она начала в быстром порядке вооружаться ответными фразами. Но тут Леон просто обнял ее, проведя щекой по ее волосам, и все заготовленные
– Будем держаться вместе, - тихо сказал он.
– И все будет хорошо. Если хочешь, я могу и сам с ними поговорить. Ты можешь притвориться иностранкой, не знающей языка.
Растерянность, охватившая ее так внезапно, поспешила смениться смелостью и даже какой-то смешливостью - что тоже явно было побочным эффектом шока. Роза грозно фыркнула куда-то в плече Леона и гордо тряхнула головой, отстранившись от него.
– Вот еще, - сказала она, серьезно глядя на него.
– Я не настолько испугалась, чтобы... То есть я нахожусь в полной готовности! Это ведь мои родственники, так что я вполне могу и сама переговорить с ними. Ты можешь даже не помогать мне, - добавила она, вставая и отходя к чемодану.
– Я сама прекрасно со всем справлюсь.
Но, как ни хотела она казаться живым воплощением уверенности, все же, чем ближе становился час отправки, тем сильнее ей хотелось схватить Леона за руку и малодушно спрятаться за его спиной. Пока что она вполне сносно владела собой, и даже имела наглость самоуверенно улыбаться, глядя ему в глаза, но при мысли о Франции, Софии и прочих ее сердце екало. Это было просто позорно, и признаться в этом - означало навсегда уронить себя в собственных глазах, и в глазах Леона, чего уж там.
Что касается самого Леона, то его, казалось, забавляла ее наигранная храбрость. Весь вечер он позволял ей как угодно вертеть собой в качестве ее будущего спутника, и без колебаний согласился на отведенную ему роль "незнающего языка немца".
– Очень рад, - сообщил он, когда на следующее утро Роза напомнила ему об этом.
– Но ты тогда не забывай время от времени делать вид, что переводишь мне сказанное. Не превращаться же мне в твоего глуховатого жениха.
Роза, пытающаяся вот уже минуту справиться с молнией на своем рюкзаке, стремительно обернулась на эти слова и глаза ее расширились.
– Кого?
– спросила она севшим голосом.
Леон провел рукой по волосам.
– На данный момент жених - это для конспирации, - пояснил он, сверкнув глазами.
– Не превращаться же нам в кузенов, в самом деле.
В ответ на это Роза лишь смущенно заулыбалась, а затем принялась бессвязно повторять уже заученную роль:
– Итак, мы - путешественники, приехавшие из Германии, - в десятый раз повторила она, глядя на Леона с болезненной сосредоточенностью.
– Я знаю французский язык, так как мои бабушка и дедушка происходят из этой страны. Ты согласился сопровождать меня.
– Согласился, - кивнул Леон, подходя к ней и доставая из-за пазухи телефон.
– И, таким образом, мы изучаем центральные города Франции...
– Роза позволила Леону забрать у нее рюкзак и напряженно скрестила руки на груди.
– Уже были в Реймсе и город нам понравился.
Леон позволил ей договорить, а когда она смолкла, сказал уже без прежней наигранной серьезности:
– Что бы не случилось - держимся рядом. Мне совсем не улыбается позволить тому же Плутону схватить тебя. А так как преждевременно предавать забвению тезку твоей прабабушки мы не имеем права, то и про него забывать не стоит. Даже если тезка эта никогда еще не казалась мне настолько материальной личностью, как теперь, - Леон фыркнул.
– Представить себе не могу твою прабабушку, помогающей Плутону. Если уж на то пошло, я никогда и не слышал ни об одном Солтинера, помогающим хоть чем-то Сетернери. А так как твоя прабабушка Солтинера, да и к тому же в положении...
– Постой, - ошарашено перебила его Роза.
– При чем тут... О каком Плутоне вообще может идти речь? То есть, как он может быть в 1926 году и в 2013 одновременно?
Леон удивленно моргнул.
– Может, конечно, - помедлив, сказал он.
– Как и все Сетернери.
Роза непонимающе нахмурилась.
– Ты этого не знала?
– протянул Леон, нерешительно глядя на нее.
– Но ведь мы уже говорили об этом раньше, если я правильно помню. Я тебе говорил, что нам лучше держаться вместе, пока мы здесь... Из-за Сетернери.
– Но ты не говорил о Плутоне! Я думала, ты имеешь в виду других Сетернери, которые жили в 1926 году!
Пара секунд потребовалась Леону на то, чтобы стереть с лица недоумение.
– Они бессмертны, - произнес он наконец и Роза вздрогнула.
– Так же, как и Солтинера. У них есть свои способы путешествовать по событиям, правда мы о них не знаем. Но то, что они это делают - факт. Плутон может быть где угодно, в какое угодно время.
Роза побледнела.
– Поверить не могу, что не говорил тебе об этом, - пробормотал Леон, хмурясь.
– Мне казалось, что это... Словом, от Плутона и не было бы никаких проблем, если бы он жил всего только какой-то определенный отрезок времени. Мы бы давно его выследили, если бы все было так просто.
Машинально кивнув, Роза закрыла лицо рукой.
– Ладно, - прошептала она после довольно долгого молчания.
– Я буду иметь это в виду.
Потерев лоб рукой, она машинально кивнула на телефон в руках Леона, чувствуя непонятное раздражение из-за того, что информация эта всплыла лишь теперь, и что именно теперь она не может все это как следует обдумать. Не может думать о том, что угрожающая им со стороны Плутона опасность вырвалась из рамок времени.
Прочел ли Леон что-то по ее лицу, или же ему самому не терпелось оставить это обсуждение позади вместе со страной и годом, но медлить он не стал. Не успела Роза и опомниться, как его теплые пальцы обхватили ее запястье, а на экране телефона замелькали картинки.
– Отправляемся, - тихо сказал он, и комната исчезла.
Глава 6
Порыв прохладного ветра заставил Розу поежиться, и она инстинктивно подвинулась ближе к Леону. Но прежде чем тот успел убрать телефон и обнять ее, как температура воздуха резко потеплела, и из-за тучи выглянуло яркое солнце. Оно осветило мокрые, побуревшие листья деревьев парка, коснулось потемневших от влаги крыш деревянных домиков на детской площадке, покрыло сверкающим одеялом мокрую гальку. Оно мгновенно преобразило по осеннему хмурый и холодный день, украсив его сиянием и теплом. Заискрились на солнце золотом кроны высоких кленов, засверкало синим небо, и даже послышалось щебетание птиц.