Солтинера. Часть вторая
Шрифт:
– Всегда рад показать наш город туристам, - объявил он, подмигивая Леону.
– Это, знаете, все благодаря патриотизму! Наш город заслуживает того, чтобы о нем говорили! А как вас зовут?
– Леон и Роза, - ответил Леон и многозначительно взял Розу за руку.
Покрасневшее лицо Фредерика тут же приняло подобающее ситуации деликатное выражение, и он кивнул с самым понимающим видом.
– Как это чудесно!
– сказал он, вздохнув.
– Что сюда, в Бове, приезжают молодожены! И правильно! Куда же еще им ехать, как не сюда? Лучшее место!
Приготовившись возразить,
Фредерик, не заметивший ничего странного, уже на всех порах несся вперед:
– Город великолепен, я это всякому скажу! Я живу здесь столько лет, но не перестаю им восхищаться, честное слово! Мы с Морисом частенько выходим прогуляться перед ужином, и я всякий раз радуюсь тому, что... Морис! Морис, где ты?
Из-за кустов послышался лай и чей-то испуганный вскрик. Фредерик повернулся к Леону:
– Квартира у меня не в лучшем состоянии, - грустно поведал он ему.
– Но что поделаешь? Время ведь не остановить. Изредка я узнаю, какова стоимость покраски стен и прочего, но ведь цены за последнее время так поднялись... Так о чем я говорю, и родня советует сменить квартиру, но ведь свой дом я не могу оставить, так ведь? Да к тому же у них самих маленькая квартирка, разве я могу?..
– взмахнул он руками.
– Словом, вся моя жизнь так и вертится вокруг моей квартиры, Мориса и меня.
Он удрученно посмотрел на Розу и та кивнула, хоть и с опозданием. Ей с трудом удавалось следить за монологом француза, а вести себя раскованно было еще сложнее. Мысль о том, что они могут зря потратить целый день на разговор с однофамильцем Олив Бернар не давала ей покоя, а прояснить ситуацию было все равно что невозможно.
Рассеянно поглядывая на Леона, Роза напряженно хмурилась, думая еще и о том, как бы не выглядеть подозрительной и озабоченной. Но судя по Фредерику, его, казалось, такие мелочи как выражения лиц собеседников смутить не могли.
– Вы знаете, какой здесь климат!
– вскричал он так громко, что из-за кустов вновь послышался лай Мориса.
– Просто чудный! И я сам переселился сюда благодаря климату! И у меня есть с чем сравнить - я ведь бывал в России, но там, - он фыркнул, - знаете ли, все так неспокойно... А всему виной, скажу я вам, погода. Ужаснее этих русских луж я ничего не знаю.
Роза с Леоном одновременно вздрогнули, переглянулись, а затем Фредерик обнаружил, что его пронзают пытливыми взглядами. Польщенный их вниманием, он приосанился и продолжил:
– Брат-то мой познакомился с мадемуазель пока мы были в Ленинграде, - сказал он, хихикнув.
– Робер так полюбил свою женушку...
– он возвел глаза к небу, давая понять, что не понимает амурных дел брата, - будущую мадам Бернар, что наша-то мать ничего поделать не смогла, хотя и была против их брака. Но я вам скажу, - он заговорчески понизил голос, - я согласен с ней, с мамой нашей. Где это видано, чтобы француз женился на русской мадемуазель? Я ему так и сказал, что ничего путного из этого не выйдет, но Робер был уперт как осел. "Нет, я люблю Софию! Я ее люблю, и она будет жить со мной. А ежели мать и дальше будет против, так мы съедем и будем жить отдельно." Ну она, понятное дело, не долго упиралась, и скоро Робер с мадемуазель обвенчались.
– Фредерик фыркнул.
– Как по мне, так лучше бы он на ней не женился. Внешне-то София, может, и ничего себе, и она его так ждала - это по ее собственным словам, - но характер у нее уж больно сложный.
Высказавшись подобным образом, он вопросительно посмотрел на собеседников. Роза, которая на протяжении последних пяти минут то и дело сжимала руку Леона, поспешно спросила:
– Так ту мадемуазель, русскую, зовут Софией?
– Да-да, Софией. Хорошее имечко, правда?
– спросил он и Роза выдавила из себя улыбку.
– Значит, вывез он ее, с ее-то родины, и спустя два года они поженились. Теперь наша мадам Бернар живет с моим братцем в городе. Хотите я вас с ними познакомлю?
Несколько ошалев от радости, Роза попыталась выразить свой интерес сдержанным образом. Было просто невозможно поверить в такую удачу, тем более что ни на что подобное они с Леоном не рассчитывали. Происходящее казалось волшебством, чудесным стечением обстоятельством, и реагировать спокойно было невероятно сложно. Роза почти видела, как Леон мысленно разражается бурей восклицаний, и была готова сама начать подпрыгивать на месте и глупо улыбаться, если бы не боялась спугнуть тем самым ничего не подозревавшего Фредерика.
Им с Леоном удалось более или менее спокойно согласиться с его предложением свести знакомство с его родственниками, и Фредерик радостно повел их вон из парка, ни на минуту не переставая говорить. Так что Леону с Розой только и оставалось, что вежливо кивать и улыбаться, тогда как каждый из них едва не подпрыгивал от желания обговорить все случившиеся. Но вскоре Фредерик занялся необходимостью вытащить застрявшего в кустах пса, а потом, когда Морис освободился, оба они пошли вперед, "весело болтая".
– Так, значит, он ведет нас к родственникам?
– поспешно спросил Леон, наклонившись к Розе.
– Раньше я и представить себе не мог, что кому-то может так сильно повезти. Никогда бы в такое не поверил, честное слово! Но кто мы, собственно, такие для него, чтобы знакомить нас с ними?
– Мне кажется, что менее подозрительного человека не найти на всем свете!
– свистящим шепотом отозвалась Роза.
– Он так и лучится радушием. Мне кажется, он готов кого угодно осчастливить, и для этого ему даже как будто и не нужен повод. Хотя это и странно, - прибавила она задумчиво.
– Именно эту его черту не помешало бы унаследовать кому-нибудь из его потомков.
– Да, странно, - Леон хмыкнул.
– Мы ведь можем оказаться преступниками, а он так радушно приглашает нас в гости. Может, ты ему понравилась?
– Ты шутишь, - отозвалась Роза, недоверчиво глядя на него.
– Почему же? У тебя такой хрупкий вид, особенно в этом мешковатом комбинезоне. Кажется, что ветер подует и унесет тебя, - Леон улыбнулся и приобнял ее за талию.
– Но ты все-таки не очень-то строй ему глазки. Можешь и перестараться.
Невольно заулыбавшись, Роза покраснела.