Солянка по-афгански
Шрифт:
Время подходило к обеду, и надо возвращаться в казарму.
Место, где мы перелезали забор, было в 500 метров от КПП, в прямой видимости. Мы увидели, что под козырьком стоит прапор, и о чём-то говорит с дежурным офицером и солдатом. Засада!
Но надо прорываться!
Мы перебежали дорогу. Прапор увидел, и сразу же показал рукой на нас, и офицер, крича и размахивая руками, побежал в нашу сторону, вместе с солдатом. Первым подбежал к забору, и поддерживая бутылку, которая была за ремнём, в штанах, упёрся ногой в выбоину в бетоне, подтянулся и вскарабкался
Бежать с бутылкой в штанах было очень неудобно. Придерживая её рукой, рванул, что есть силы в сторону казармы, думая только об одном, чтобы не попасться кому-нибудь из офицеров. Со стороны могло показаться, что бойцу сильно наломило в туалет, и он бежит туда, пока не началось… Вот и родная казарма.
Быстро забежал, сунул бутылку под чью-то подушку, а сам пересел на кровать поближе к выходу. Вскоре прибежал запыхавшийся Виталик. Преследователи не побежали за нами, но через некоторое время пришёл дежурный офицер по батальону, и сказал, что бы мы сидели смирно, иначе он запрёт нас на замок и выпустит только перед самой отправкой. Мы пообещали, что всё будет в порядке.
Дождались вечера, и после отбоя вместе с сержантами отметили наш отъезд в Афганистан. В этот раз мы сидели долго и шумно, потому что отваливало десять человек, и спиртного было много.
По команде подъем, мы не вскакивали с кроватей, а долго нежились, пока старший лейтенант Бок, не приказал готовиться к отправке. Мы не торопясь, собирались, и переговаривались с товарищами по несчастью. Потом объявили построение, перед казармой. Командир роты сказал слова напутствия, и мы в колонну по двое пошли на полковой плац. Там уже собрали всех отправляющихся в Афганистан курсантов, из разных учебных рот. Построили в колонну и пешком пошли в аэропорт.
Светило яркое солнце. В октябре было ещё по-летнему тепло. На улицах во всю бушевала сочная зелень. Мы шли по проезжей части и ловили взгляды прохожих, стараясь запомнить, этот город, этих людей, этот мир — до войны.
Ну, вот и аэропорт. Нас отвели на какие-то задворки, подальше от людей. Там были какие-то палатки с нарами — типа пересылки. Невдалеке находились лётные технические службы. Все разбрелись по кучкам и думали о том, где бы потратить оставшиеся деньги.
Вдруг появилась девушка с двумя подносами бутербродов и пирожков. В этот момент кто- то предложил: "Давайте купим, все, что есть у девушки, и угостим всех! Всё равно деньги пропадут!". Все дружно загалдели и обступили девушку, которая чувствовала себя неловко в плотной толпе, урчащих от удовольствия "слонов". Приценились, и девушка согласилась. Быстро раздали бутерброды и пирожки, а девушка пошла обратно.
Общая удачная операция объединила молодых солдат, и, уплетая угощение, все охотнее и веселее стали общаться, знакомиться и искать земляков.
Потом пошли слухи о том, что здесь можно застрять на долго, и многие приуныли от этого сообщения. Но вскоре прозвучала команда: "Строиться!". Всех пересчитали, и повели к стоящему неподалеку самолёту ТУ-134.
Торопливая погрузка, и вот мы выруливаем на взлётную полосу. Самолёт разгоняется и уходит в небо. Жадно прильнув к иллюминатору, любуюсь утонувшим в зелени городом с просторными площадями, стараясь получше запомнить последние минуты в России. Прощай родная! Когда мы вернёмся сюда, и что нас ждёт впереди?
Рейс был явно гражданский. По салону порхали милые бортпроводницы, дружелюбно отвечая, на неуклюжие заигрывания солдат. В середине полёта нас покормили. Большой кусок курицы и ароматный чай из рук улыбающейся красотки, были обалденными. Впервые за последние пол года почувствовал себя человеком достойным ласки, улыбки и внимательного взгляда красивых женских глаз.
Вдруг в салоне объявили, что перелетаем границу с Афганистаном. Все бросили жевать и прилипли к иллюминаторам. Внизу проплывали длинные хребты и серые безжизненные пики. На сотню километров, не было ни одного населённого пункта. Шумный галдёж стих, и каждый с тревогой вглядывался в эти горы, думая о чем-то, о своём. Долго сидели молча, но вскоре опять потекли разговоры, и в салоне стало шумно.
А вот и Кабул. Самолёт завалил вираж, и все жадно разглядывали, причудливый пейзаж афганской столицы. Город раскинулся в долине, разрезанной извивающейся, словно арабская вязь, рекой Кабул, с обширными отмелями. Склоны хребтов, охватывающих город, были усеяны маленькими квадратиками домов, они же заполняли долину, и склоны одиноко стоящих гор. Просторных улиц мало, как впрочем, и высоких строений, огромным пятном выделялся аэродром, и алюминиевый завод. Самолёт заходит на посадку. Садимся.
Вдалеке виден аэропорт. Выходим из самолёта и строимся рядом с взлётной полосой. Метров в сорока от нас стоит колонна дембелей. Кто-то из них крикнул в нашу сторону: "Духи, мы едем трахать ваших невест!"
"А мы ваших девчонок уже перетрахали!" — кто-то громко ответил им.
Дембеля закричали страшными голосами: "Вешайтесь духи! Вам здесь капец!". Их колонна зашевелилась, показалось, что они сейчас набросятся на нас. Но офицеры их успокаивали и встали между их колонной и нами, чтобы предотвратить драку.
Вскоре дембеля стали садиться в наш самолёт, и уже дружелюбно махали с трапа. Мы увидели, как взлетел самолёт. Вот он сделал полукруг, и исчез за неровной цепью гор. Мы строем побрели на кабульскую пересылку, ждать "покупателей".
Новая порция "пушечного мяса", ещё живого и тёплого, попала в афганскую мясорубку, которая каждого если не раздавила, то изменила и не всегда в лучшую сторону.
Кабульская пересылка