Солярис. Эдем. Непобедимый
Шрифт:
— Эй! — сказал он тихо, чувствуя, что всё это лишено даже крупицы смысла.
Где-то высоко снаружи раздался протяжный вибрирующий свист. О каменный свод ударился многоголосый стон. Ни одна скорчившаяся фигура не шевельнулась, они только стонали тонкими протяжными голосами; зато на улице началось движение, слышались звуки отдалённых шагов, шаги перешли в галоп, промелькнуло несколько тёмных силуэтов, эхо раскатывалось всё дальше. Доктор выглянул наружу, чувство беспомощности перешло в яростную злость.
Из темноты накатывался приближающийся топот.
— Идут!
Доктор скорее почувствовал, чем увидел, что Химик поднял оружие; он ударил по стволу.
— Не стреляй! —
Пустынная улица неожиданно заполнилась. Вокруг прыгали горбы, всё забурлило, слышался шум от соударений больших мягких тел, в глубине проносились огромные крылатые тени, со всех сторон обрушился царапающий кашель, несколько голосов надсадно зарыдало, огромная масса рухнула под ноги Химику, подсекла его; падая, он в последний момент заметил глядящее прямо на него белоглазое личико, фонарик стукнулся о камни, и стало темно. Химик отчаянно искал его, шаря руками по мостовой, как слепец.
— Доктор! Доктор! — кричал Химик, но голос его тонул в хаосе, вокруг мелькали десятки тел, огромные туловища с маленькими ручками сталкивались, он схватил металлический цилиндр фонарика и уже вскочил было на ноги, когда сильный удар бросил его об стену. Откуда-то с высоты разнёсся свист, всё на мгновение замерло. Химик почувствовал приближающуюся волну тепла, испускаемого нагретыми телами, что-то его толкнуло, он закружился, закричал, чувствуя скользкое отвратительное прикосновение, — внезапно со всех сторон его окружило тяжёлое дыхание.
Химик нажал кнопку. Фонарик вспыхнул. На несколько секунд перед ним вытянулась изогнутая линия горбатых торсов, маленькие личики таращились, сморщенные головки покачивались, потом напор сзади усилился, и голые гиганты обрушились на него. Химик крикнул ещё раз. Он не услышал собственного голоса. Мокрые горячие туши стиснули его, сдавили ему рёбра, он уже не чувствовал под ногами почвы, он даже не пытался сопротивляться. Его толкали, тащили куда-то, его душила сырая вонь, он судорожно стискивал прижатый к груди фонарик, освещавший несколько ближайших существ, которые смотрели на него ошеломлённо и старались отодвинуться, но им мешала толпа. Тьма непрерывно выла хриплыми голосами, маленькие торсы, покрытые, словно по́том, водянистой жидкостью, прятались во вздутиях грудных мышц. Окончательно сдавленный, он вдруг увидел сквозь чащу переплетённых рук, тел, блеск огня растерянное лицо Доктора, мелькнул его разинутый в крике рот. Химик задыхался от тяжёлого смрада, фонарик прыгал у него под подбородком, выхватывая из мрака личики, безглазые, безносые, лишённые ртов, плоские, старчески обвисшие, мокрые, он чувствовал удары горбов. На мгновение стало свободнее, потом его снова сдавило, швырнуло к стене, он ударился спиной о маленькую колонну, вцепился в неё, стараясь с ней слиться. Новые волны отрывали его, он упирался изо всех сил, боролся, только чтобы устоять, — падение означало смерть. Наконец он нащупал какую-то каменную ступеньку, нет, обломок камня, влез наверх и высоко поднял фонарик.
Зрелище было страшное. От стены до стены бушевало море голов. Стоявшие около ниши существа всматривались в него расширенными глазами и пытались отдалиться.
Он видел их отчаянные судорожные усилия, но невозможно было противостоять напору нагой массы, которая с ужасным воем катилась по улочке, выжимая крайних на стены.
Химик увидел Доктора: потеряв фонарик, он двигался, вернее, плыл в толпе, его переворачивало, крутило, он затерялся между возвышающимися над ним гигантскими фигурами. В воздухе развевались какие-то лоскутья. Химик, выставив перед собой электрожектор, как мог, сдерживал напор. Он чувствовал, что у него немеют руки, мокрые, скользкие туши обрушивались
Химик опустился на каменную ступеньку, опёрся спиной о холодные камни, хватая ртом воздух; он уже различал отдельные шаги, шлёпающие скачки, хор мучительно воющих голосов удалялся. Опираясь руками о стену, он встал на ватные ноги, хотел позвать Доктора, но не мог выдавить ни звука. Вдруг белое зарево вырвало из мрака гребень противоположной стены. Химик не сразу сообразил, что это, наверное, Координатор сигналит им ракетой.
Он наклонился, начал искать фонарик, он не помнил, когда его выбили у него из рук. У самой поверхности воздух был насыщен отвратительным тошнотворным смрадом, которого он не смог вынести; его вырвало. Он выпрямился и услышал далёкий крик. Это был голос человека.
— Доктор! Сюда! Сюда! — заорал он.
Голос ответил где-то совсем рядом, между чёрными стенами показалась полоска света. Доктор шёл быстро, он слегка покачивался, как пьяный…
— А, — сказал он, — ты здесь, хорошо…
Он схватил Химика за плечо.
— Протащили меня немного, но мне удалось забраться в нишу… Потерял фонарь?
— Да.
Доктор всё ещё держал Химика за плечо.
— Голова кружится, — объяснил он спокойно, чуть-чуть задыхаясь. — Это ничего, сейчас пройдёт…
— Что это было? — шёпотом, как бы про себя, спросил Химик.
Доктор не ответил. Они оба вслушивались в темноту: снова в ней шелестели далёкие шаги, она была наполнена шорохами, несколько раз доносился приглушённый расстоянием стон. Небо над стенами опять полыхнуло, свет задрожал на отвесных гранях и, бледнея, сполз вниз, как мгновенный восход и заход солнца.
— Пошли, — сказали оба одновременно.
Если бы Координатор не зажигал ракет, им, пожалуй, не удалось бы вернуться до рассвета. Зарево ещё дважды разгоняло мрак каменных ущелий, помогая определить правильное направление. По дороге они встретили нескольких беглецов, которые, испугавшись света фонарика, в панике исчезли, а один раз наткнулись на лежащее у подножия крутой лестницы уже совсем остывшее тело. Они молча перешагнули через него. Было уже почти одиннадцать, когда они нашли площадь с каменным колодцем; едва на неё упал луч фонарика, сверху тройной полоской вспыхнули фары.
Координатор стоял на верхней ступеньке лестницы. Он медленно пошёл за ними, когда они подошли к вездеходу и присели на подножку; потом он выключил фары и в темноте заходил вокруг машины, ожидая, когда они придут в себя и заговорят.
Когда они рассказало ему всё, он только заметил:
— Ну, ладно. Хорошо, что это так кончилось. Тут один из них…
Доктор и Химик не поняли его; только когда он зажёг боковой прожектор и повернул его назад, они вскочили. В нескольких метрах от вездехода неподвижно лежал двутел. Доктор первым оказался рядом с ним.
Двутел полулежал нагой, верхняя часть большого торса была приподнята. Из щели между грудными мышцами на людей смотрел большой бледно-голубой глаз — они видели только краешек сплюснутого личика.
— Как он сюда попал? — тихо спросил Доктор.
— Прибежал снизу, за несколько минут до вас. Когда я зажигал ракеты, убежал, потом вернулся.
— Вернулся?!
— На это самое место. Вот так.
Они растерянно стояли перед двутелом. Тот дышал тяжело, как после долгого бега. Доктор наклонился, собираясь погладить или похлопать гиганта ладонью. Тот задрожал, на его бледной коже выступили большие капли.