Сомали: Черный пират
Шрифт:
Заехав в город, я от души вдохнул знакомые запахи. Океан по-прежнему напоминал о себе тем же запахом рыбы и йода. Гомон чёрных моряков то затухал, то вновь наполнял всё вокруг своим многоголосьем. Немногие моряки с иностранных судов смеялись, поплёвывая с борта стоящих у пирса кораблей. Но мне не нужно в порт, мне нужно в администрацию. Как хорошо жилось в начале века: ни документов не надо, ни регистрации. А сейчас без бумажки ты какашка, но не всегда, впрочем.
Кинув вещи в гостинице, не самой дорогой, но и не хостел с кучей соседей по комнате, я отправился
— Здравствуйте! — обратился я к первому, кто попался мне в коридорах здания.
Меня окинули пренебрежительным взглядом и посчитали неинтересным, пришлось тыкаться в разные кабинеты. Однако нигде не торопились меня принимать, явно не собираясь тратить время на какого-то негра. Ну и ладно, выйдя из здания, я подумал: «А на хрена, собственно, мне паспорт?». Это же Африка! Что я тут рефлексирую? Сказал, что зовут Башир, и хорош. Надо будет за границу съездить, съезжу. А пока пусть моим паспортом буду усы, лапы и хвост. А ещё всегдашняя наглость и вселенская глупость. Вон какие сны снятся, с богами…
Но усы у меня почти не пробивались, так, весьма условно, хоть и заметно, а вот бородка уже имела место быть. Деньги у меня тоже водились, и я направился в порт. Для начала нужно найти лодку. Просто любую исправную моторную лодку.
У пирса, где стояли рыбацкие судна, было многолюдно. Я переоделся как можно проще и взял небольшую сумку, куда на всякий случай сунул пистолет.
— Хэй, а где лодку можно купить, желательно подешевле?
Возившиеся на причале рыбаки подозрительно взглянули на меня и стали наперебой предлагать свои корыта. Цены оказались просто бешенными. Плюнув, я ушёл искать магазин лодочного инвентаря и самих лодок. Таких в Сайле оказалось целых два. В одном продавали старые бэушные лодки, в другом новьё по запредельным ценам.
Нет, я мог позволить себе и новую лодку, если бы всерьёз занялся рыбной ловлей, но мои цели этого не подразумевали. Выйдя из магазина с новым товаром, я решил прицениться к старым лодкам.
В конце концов, ругаясь и нещадно торгуясь, я купил простую, но ещё крепкую алюминиевую лодку с японским лодочным двигателем. Мотор я купил тоже старый, но, судя по всему, в него никто не лазил. Как говорили ещё в России: не надо лезть в старый японский двигатель, только масло меняй, и он будет тебе служить ещё долго. Масло в моём моторе меняли давно. Пришлось очищать движок от копоти и нагара, промывая всё керосином.
С лодкой я провозился до самого вечера, но мотор стал работать как часы. Ко мне даже подошли спросить, могу ли я ещё чего починить. Могу, конечно, но потом как-нибудь. Оставив лодку у охраняемого причала и кинув горсть мелочи окрестным мальчишкам, я ушёл отдыхать в гостиницу.
Уж если ленивый сторож проворонит моё плавающее сокровище, то уж мальчишки мне быстро сообщат, кто это сделал, и как его найти. Кошмары меня больше не мучили, несмотря на все обещания Молоха и, поужинав в гостинице, я завалился спать.
Глава 9 Вылазка в море.
— Твою мать! Что за хня?! Где моя лодка? Утырки, черножопые бабуины, вонючие негры, скоты, мудаки, клоуны чёрные! Найду — убью, порежу, родственников всех поимею! — орал я дурниной на весь пирс.
Ярая злость лезла из меня, как говно из унитаза, в который кто-то бросил кусок карбида. Какой-то черномазый скоммуниздил мою личную лодку, заработанную тяжким, непосильным трудом!
— Кто??? — тряс я за грудки охранника, но тот то ли не знал, то ли тщательно скрывал это, то ли просто был редкостным ослом без инстинкта самосохранения.
— Эээ, брат, успокойся, отвязалась твоя лодка, уплыла в океан. Я всю ночь бродил, никто не подходил. Мамой клянусь.
Высказать своё мнение по поводу его мамы мне не позволило воспитание, привитое собственной матерью, да и в последние годы я находился в порядочном обществе. Приходилось сдерживаться, и вот они плоды культуры, даже послать его в собственную маму, из которой он на свет появился, мне претило.
— Где твой хозяин, скотина?
— Там, — махнул рукой негр в сторону портового здания. На «скотину» он не обратил никакого внимания.
— Пошли.
— Ну, пошли.
Охранник пожал плечами и поплёлся впереди, показывая мне путь. Хозяина мы нашли быстро, хоть и не сразу. Всё что я смог от него добиться, это возврат мне денег за сутки охраны. Просто офигенная компенсация! Круче не бывает! Грёбаные негры...
Оставался запасной вариант — дети. Без труда найдя тех, кому я вчера бросил мелочь, почти всё узнал. А потом я показал… Показал бумажку в один доллар, и мне слили сразу и всех, как воду в унитаз. Сдали, как стеклотару в Советском Союзе.
Ведомый подрастающей чёрной молодёжью, я достиг каких-то лачуг далеко за пределами порта. Я даже не догадывался, что они существуют, как говорится, век живи — век ищи. А пока что меня уверенно вели к виновнику кражи или его пособнику. Мой блестящий, как у кота яйца, пистолет ослепительно сверкал в моих руках, бросая вокруг блики солнечных зайчиков. Вот он настоящий друг, настоящий помощник. А то нет у меня друзей, нет у меня подруг, я сам себе отличный друг. Я и мой пистолет. Если верить американцам, то творить добро лучше всё же с пистолетом, чем без него.
Лодки своей у песчаной отмели, куда мы пришли, я не обнаружил, что меня вновь очень сильно расстроило. Просто невероятно расстроило! Оставалось надеяться лишь на компенсацию. Руки ужасно зачесались, но не ладошки, а костяшки. Ещё лоб чесался в том месте, которым обычно бьют в нос… Короче, всё тело буквально зудело: колени, локти, ступни.
Мальчишка привёл меня к убогому жилому сооружению, что громко называлось хижиной. Дядя Том обрыдался бы, увидев эту хижину, и попросился обратно в рабство, только после одного взгляда на неё. Но я выдержал.