Сон и явь. Перепутье
Шрифт:
— Итан, — еле выговаривает Линда, не обращая на меня внимания. Она не сводит глаз с его лица, словно не веря своим глазам. Лицо женщины бледнеет, и я окончательно убеждаюсь, что они знакомы. — Он самый, — сквозь зубы, отвечает он и переводит взгляд на фотографию Лукаса, стоящую позади женщины. — Это и есть тот самый жених? — спрашивает у меня с пренебрежением.
— Да, — отвечаю с опаской, не понимая, что происходит.
— Итан, может не стоит начинать? — будто догадываясь о дальнейших действиях
Но он будто не слышит её. Переводит взгляд полный ярости с фотографии Лукаса на меня.
— И всё это время я отвоёвывал тебя у этого ублюдка? — спрашивает он.
Его слова звучат, как гром среди ясного неба. Они вызывают бурю во мне и разжигают ненависть. Я рефлекторно поднимаю руку и даю ему пощёчину за сказанные им слова. Итан трогает щеку, по которой пришёлся удар, но ничего не говорит в ответ, лишь смотрит в упор в мои глаза. Его взгляд полон какой-то тоски и разочарования.
— Марианна, Итан, — окликнув нас со страхом в голосе, Линда направляется в нашу сторону, но мы оба не реагируем на неё.
— Как такое сердце, как твоё, смогло полюбить его? — усмехается с болью в голосе, указывая на фото Лукаса. — Вы с Дженни, оказывается, похожи больше, чем я думал.
— О чем ты говоришь вообще? И как смеешь оскорблять человека при его матери и невесте?!
— Но его мама молчит. Может потому, что знает своего сына? — он переводит взгляд на Линду. — Вы поэтому оказались так благородны по отношению к Марианне? Знали, что будь ваш сын на её месте, то уже на следующий день был бы с другой, без угрызения совести?
Я в ужасе смотрю на них двоих. Его последние слова режут не только слух, но и душу.
— Всё ведь позади, — отвечает устало свекровь, и я с болью в сердце понимаю, что она даже не пытается отрицать его слова. — Моего сына уже нет в живых.
— Дженни тоже, — еле сдерживая себя, отвечает ей Итан. — Как раз благодаря вашему сыну.
— Ч-что, Дженни нет в живых? — с трудом спрашивает женщина. — Что с ней случилось?
— Покончила с собой, не справившись с предательством Луки, — с презрением выговаривает Итан.
— Он не Лука. Лукас, — исправляю я, в надежде, что всё услышанное мной —ужасная ошибка.
— Дженни его так сокращённо называла, — отвечает Линда, виновато смотря мне в глаза.
У меня земля уходит из-под ног. Я до конца не понимаю, что происходит. Точнее, отказываюсь понимать; не хочу понимать. Не хочу думать и складывать два на два и получать ответ. Мне кажется, что всё это бессмысленный и страшный сон, никак иначе.
— Я соболезную вашей семье, Итан, — глаза женщины наполняются слезами. — Ты ведь знаешь, я любила и болела за эту девочку. Но что я могла сделать с сыном? Он никогда не слушал меня.
Сердце
— Что значат ваши слова, Линда? — смотрю на неё с ужасом в глазах. — О чём вы говорите?!
— Мне очень жаль, детка, — отвечает мне с виной во взгляде. — Я так хотела огородить тебя от этой истории в жизни Лукаса. Он ведь любил тебя.
— Но изменял, да? — глаза наполняются слезами. — Изменял? — спрашиваю я, повысив голос.
Она молчит, а я вскипаю сильнее.
— Итан говорит, что он продолжал пудрить мозг Дженни в отношениях со мной. Это правда? — я хочу сделать шаг к ней, но у меня кружится голова и, отшатнувшись, я вновь хватаюсь за изголовье дивана. — Я ведь любила и верила ему! Как он мог?
— Марианна, тебе плохо? — Итан снова становится Итаном, резко подходит ко мне и берёт за плечи. — Ты бледная.
— Он изменял мне? — сквозь слёзы теперь спрашиваю у Итана.
— Мне жаль, ёжик, но люди не меняются.
— Получается, Дженни любила Лукаса? Моего Лукаса? — словно в бреду продолжаю задавать глупые вопросы.
Сердце начинает болеть сильнее, я хватаюсь за него. Мысль, что я любила недостойного человека, который разбил невинному человеку сердце и жизнь, уничтожает меня. Уничтожает мысль, что меня предавали, а я не знала. Получается, моё счастье было призрачным? Его не существовало? Получается, всё то, что он говорил мне, было пустым звуком?
— Пойдём, присядешь, — говорит Итан, взяв меня за руку. — У вас есть успокоительные? — обращается теперь уже к Линде.
Я вижу, как она бежит в сторону аптечки, но перед глазами начинает всё плыть.
— Мне очень плохо, — разрыдавшись, говорю я. — Скажи, что ты ошибся, умоляю. Скажи, что Дженни любила другого, скажи, что я хоть и косвенно, но не причастна к её смерти.
Меня напополам ломает от осознания этого. Ведь после этого я потеряла не только Лукаса и наши отношения, я потеряла Итана, который навряд ли простит мне мою любовь к человеку, сломавшему его сестру.
— Мне нужен свежий воздух, Итан, — я начинаю задыхаться.
Меня душат мои мысли и чувства. Я смотрю в глаза мужчины, но с трудом вижу очертания его глаз. Всё расплывается.
— Сердце, — хриплю я, схватившись за Итана. — Кажется оно сейчас вырвется из груди и остановится. Это всё, Итан? Я умру?
— Не говори глупостей, — обнимает меня, и я обнимаю его в ответ.
Прижимаю его к себе, боясь, что если отпущу, он уйдёт навсегда.
— Ты можешь идти? — спрашивает он у меня.
Я отрицательно качаю головой.
— Сейчас вызову скорую. На тебе лица нет.