«Сон — тайны и парадоксы»
Шрифт:
В широком смысле слова это и есть восстановление — восстановление душевного равновесия, восприимчивости, внимания. Но понятие это может обнимать собою и восстановление в более узком значении слова, например усилению синтеза белков и нуклеиновых кислот. Если долговременная память действительно связана с молекулярными перестройками, этот синтез даже необходим для информационных задач: новые молекулы представляют собой «материальную базу» для реорганизованной информации.
Когда-то считалось, что сновидения лишены смысла, что это побочный результат мозговой активности во сне. Эта точка зрения тоже оказалась несостоятельной: зачем же они появляются еженощно с определенными интервалами, зачем, если искусственно подавлять их, они стремятся появиться и в медленном сне или воплощаются в галлюцинации? Сторонников энергетических гипотез это уже убеждает: они готовы признать, что сновидения необходимы и что быстрый сон синоним психической активности. Но медленный сон они оставляют себе: медленный сон — это перерыв, отключение, отдых. Пусть человек говорит, будто у него что-то проносилось в голове: это случайные воспоминания о том, что приходило в голову накануне сна, в быстром сне или вмиг пробуждения. Но доказано ведь, что дельта-сон благотворно влияет на запоминание, если человек вознамерился что-то запомнить. Доказано, что в дельта-сне эмоциональный наш аппарат работает, по меньшей мере, как в напряженном бодрствовании, и занимается, как о том свидетельствует кожно-гальваническая реакция, оценкой каких-то стимулов.
Разве не можем мы предположить, что эмоциональная активность дельта-сна связана с отбором и классификацией информации, протекающими без участия сознания, и с ее подготовкой к окончательной отделке во время быстрого сна? Дельта-сон — вот на что больше всего полагаются люди, говорящие себе, что утро вечера мудренее, и вот почему организм демонстрирует нам, что этот сон ему больше всего необходим.
Психическая защита
Признав, что дельта-сон — это этап процесса переработки информации, мы должны будем воздать должное проницательности Фрейда, писавшего о скрытой, бессознательной подготовке материала для сновидений, происходящей непосредственно перед ними. Укладывается в его концепцию как будто и то, что происходит на последних этапах тотальной бессонницы или при лишении быстрого сна: кажется, наружу вырываются одни только фрейдистские влечения, словно обрадовавшиеся отмене контроля. Демент, Фишер, Снайдер — кого только не увлекало это неожиданное подтверждение умозрительных построений Фрейда.
Однако увлечение быстро прошло. XXI век скептически относится к универсальным закономерностям, предписывающим для всех одинаковые мотивы и поведение. Вспомним, что люди по-разному реагируют на лишение быстрою сна и разница эта коренится в особенностях личности. Особенности эти и принимаются теперь в расчет прежде всего. Сопоставляя теории Фрейда с новыми фактами, понятие клапана, с которым тот сравнивал сновидения, было заменено понятием психической защиты, а проблема подавляемых влечений уступила место проблеме адаптации.
Согласно гипотезе, выдвинутой в 1970 году американским ученым Гринбергом и его сотрудниками, дневные переживания и впечатления извлекают из бессознательного те или иные нерешенные конфликты и доводят их до предсознательного уровня, заставляя человека ощущать безотчетную тревогу. Сновидения трансформируют и вновь переводят в сферу бессознательного эти конфликты заодно с теми частями дневных впечатлений, на крючок которых они попались. Нет людей, которым снились бы одинаковые сны, нет людей и с одинаковой психической защитой от неприемлемых конфликтов, у каждого она своя — как во время сна, так и вовремя бодрствования.
Но что такое эти конфликты? Предполагается, что у человека могут появляться потребности или желания, несовместимые с его социальными или нравственными принципами. Эти потребности не осознаются: завладей они хоть частью сознания, человек может не выдержать борьбы противоположных установок и с ним случится нервный срыв. Однако, возникнув, нежелательные мотивы уже не могут исчезнуть, они упорно гнездятся в бессознательном. Механизмы же психической защиты либо заставляют человека не воспринимать информацию, которая может спровоцировать открытый конфликт, либо трансформирует ее так, чтобы она стала безобидной.
Для проверки своей гипотезы Гринберг и его коллеги провели опыты с лишением быстрого сна и контрольными пробуждениями в медленном. До и после опытов они проверяли у своих испытуемых уровень познавательных возможностей, а также предлагали им прожективные тесты и тесты с подсознательным стимулом. Прожективный тест — это проверка реакции человека на абстрактные композиции из черно-белых пятен, по которой можно судить об его эмоциональном состоянии. Подсознательным стимул (звук, свет и т.п.) называют потому, что его предъявляют человеку с такой интенсивностью, которая не достигает порога осознаваемого восприятия.
На познавательной активности лишение быстрого сна не отразилось, но в других тестах выявилось моментально. Люди машинально рисовали картинки, связанные ассоциативно с подсознательными стимулами. В прожективных тестах у них обнаружились те эмоции, от которых каждый из них по-своему защищался с помощью сновидений. Анализ этих эмоций показал, что далеко не у всех усилились чувства страха, агрессии или подавленности, как можно было бы ожидать, если бы у каждого в бессознательное вытеснялось одно и то же. Эмоции, вытесненные сновидениями, а затем извлеченные на свет лишением быстрого сна, являли весьма пеструю картину, в которой каждый испытуемый имел неповторимое лицо.
Из опытов было хорошо видно, насколько наивна гипотеза о том, что в быстром сне отсекается так называемая лишняя информация. Если бы это было так, отсутствие быстрого сна приводило бы к ее задержке в оперативной памяти, что неблагоприятно сказывалось бы па познавательной активности. Нет, быстрый сон со сновидениями предназначен для стабилизации психики, а не для оценки информации. Когда в специальной серии экспериментов изучали личность испытуемого и его сновидения, обнаружилось, что если систематически прерывать быстрый сон, вытесненные конфликты начинают проявляться в сновидениях в более откровенной, незамаскированной форме.
Еще раз подчеркнем — самые разнообразные конфликты! Фрейдистские мотивы, которых никто не собирается отрицать, но не собирается и фетишизировать, занимают в этой не поддающейся учету коллекции конфликтов скромное место. Для Фрейда причиной подавления влечений была невозможность их реализации, им противостояла среда. В новой гипотезе социальные или нравственные установки являются неотъемлемой частью личности. Вот еще в чем разница между концепцией Фрейда и концепцией психической защиты.
Концепция эта нисколько не противоречит информационной гипотезе, связывающей быстрый сон с медленным. В самой информации можно усмотреть количественную и качественную сторону. Возможно, что для переработки некоего объема информации необходим медленный сон, ведь его лишение затрудняет восприятие нового материала. Но среди поступающей (в это понятие входит и «приходящей в голову») информации могут встретиться и несовместимые друг с другом компоненты, чье столкновение неизбежно вызовет конфликт. Если они не случайны, а биологически или социально обусловлены, ими займется быстрый сон со своими сновидениями. Так как любая информация, в том числе и несовместимая с установками личности, есть часть общего потока информации, между всеми видами ее обработки должна быть прочная связь. Когда уже трансформированная конфликтная информация в виде символов сновидений будет доведена до сознания, сами символы впоследствии могут стать материалом для медленного сна.
Вот уже несколько лет внимание многих исследователей приковано к функциональной асимметрии мозговых полушарий. Экспериментально доказано, что левое полушарие связано преимущественно со словесно-логическим мышлением, а правое — с образным. Так как сновидения представляют собой типичный образец по преимуществу образного и алогического мышления, можно предположить, что во время быстрого сна должна доминировать активность правого полушария. Нам уже известно, что образное мышление весьма тесно связано с творчеством, а недавно было экспериментально доказано, что у людей, находящихся в проблемной ситуации, то есть в ситуации, выход из которой заранее не известен и его приходится искать, увеличивается доля быстрого сна. Выходит, что быстрый сон направлен на решение творческих проблем! В сущности, это не удивительно, так как между творческой проблемой и проблемной ситуацией (которую гештальт-психологи небезосновательно именуют конфликтной) принципиальной разницы нет.