Сон в красном тереме. Т. 1. Гл. I – XL.
Шрифт:
– Вряд ли, – возразил Цзя Юйцунь, и лицо его приняло суровое выражение. – Жаль, что вы не знаете историю появления на свет этого мальчика! Видимо, господин Цзя Чжэн в одном из своих прежних воплощений был незаслуженно причислен к распутникам. Но понять это может лишь тот, кто прочел много книг и не щадил сил своих, стремясь постичь сущность вещей, познать истину и смысл жизни.
Цзя Юйцунь говорил так серьезно, что Лэн Цзысин весь обратился в слух и попросил разъяснить ему сказанное.
– Рожденные Небом и Землей люди, – начал Цзя Юйцунь, – мало чем отличаются друг от друга, за исключением, разумеется, тех, кто прославился великой гуманностью или страшными злодеяниями. Люди гуманные рождаются по воле доброй судьбы, чтобы установить в мире порядок. Злодеи – по велению рока, чтобы принести миру бедствия. Яо [32] , Шунь, Юй, Чэн Тан, Вэнь-ван, У-ван, Чжоу-гун, Шао-гун, Кун-цзы, Мэн-цзы [33] , Дун Чжуншу, Хань Юй, Чжоу Дуньи, Чэн Хао, Чжу Си, Чжан Цзай – родились по воле доброй судьбы; Чи-ю, Гунгун, Цзе-ван, Чжоу-ван, Цинь Шихуан, Ван Ман, Цао Цао, Хуань Вэнь, Ань Лушань, Цинь Гуй – по велению рока. Люди гуманные устанавливали в Поднебесной порядок, злодеи сеяли смуту. Людям гуманным свойственны чистота и разум – проявление доброго начала Вселенной. Злодеям – жестокость и коварство – проявление злого начала Вселенной. Ныне, во времена великого счастья и благоденствия, покоя и мира, дух Чистоты и Разума витает повсюду – и в императорском дворце, и в отдаленных
32
Яо, Шунь, Юй – мифические императоры, правившие, по преданию, с 2357 по 2255 г. до н.э. (Яо), с 2255 по 2205 г. до н.э. (Шунь), с 2205 по 2197 г. до н.э. (Юй). Чэн Тан – основатель династии Инь (Шан), правившей с 1783 по 1134 г. до н.э. Вэнь-ван (XII в. до н.э.) – отец У-вана, основателя династии Чжоу (1027 – 256 гг. до н.э.). У-ван (ум. в 1025 г. до н.э.), сын Вэнь-вана, – основатель династии Чжоу и первый ее правитель. Чжоу-гун – сын чжоуского Вэнь-вана. Ему приписывается упорядочение этикета и создание книги «Чжоу ли» («Ритуал эпохи Чжоу»). Шао-гун – побочный сын Вэнь-вана, занимавший высокие государственные должности при У-ване и его преемнике Чэн-ване (1024—1004 гг. до н.э.). Кун-цзы (Конфуций, Чжунни, Кун Цю, ок. 551—479 гг. до н.э.) – философ, основатель этико-политического учения – конфуцианства. Основные взгляды Кун-цзы изложены в книге «Луньюй» («Беседы и суждения»).
33
Мэн-цзы (ок. 372—289 гг. до н.э.) – древнекитайский философ, последователь Конфуция. Взгляды Мэн-цзы изложены в книге «Мэн-цзы». Дун Чжуншу (ок. 180 – ок. 120 гг. до н.э.) – философ и видный политический деятель Древнего Китая в период правления императора У-ди (140—87 гг. до н.э.). Хань Юй (768—824) – философ, поэт. Один из зачинателей так называемого движения за возврат к древности в китайской литературе. Выступал за приближение литературы к жизни, обосновал гуманистические принципы учения о Дао-Пути. Чжоу Дуньи (1017 – 1073) – известный философ и крупный поэт. Чэн Хао (XI в.) – крупный государственный деятель и философ конфуцианского направления. Чжу Си (Чжу-цзы) (1130—1200) – китайский философ и историк, один из основоположников неоконфуцианства; комментатор классических конфуцианских книг. Чжан Цзай (XII в.) – философ конфуцианского направления, исследователь конфуцианских и буддийских канонических книг. Чи-ю – мифический тиран, которому легенды приписывают звериное тело и железную голову с медным лбом. Гунгун – легендарный титан, боровшийся, по преданию, за верховную власть с мифическим императором Чжуаньсюем (III тыс. до н.э.). Цзе-ван – последний правитель династии Ся, деспот и жестокий властолюбец (XVI в. до н.э.). Чжоу-ван (Синь) – последний правитель династии Инь (Шан), его имя стало символом жестокой тирании. Цинь Шихуан (259—210 гг. до н.э.) – правитель (246—221) царства Цинь, император-деспот (с 221 г. до н.э.). Основатель единой, централизованной империи. Преследовал конфуцианцев. Ван Ман – государственный деятель, представитель феодальной аристократии, ставший в 9 г. н.э. в результате дворцового переворота императором Китая. Конфуцианцы считали его узурпатором. Цао Цао (155—220) – полководец, государственный деятель и поэт; основатель династии Вэй (220—265). Хуань Вэнь (312—373) – зять цзиньского императора Мин-ди; в 373 г. был казнен по обвинению в заговоре против императора. Ань Лушань (?—757) – китайский полководец, тюрк по происхождению. В 755 г. поднял мятеж, направленный против императора, в 756 г. провозгласил себя императором. Был убит сыном. Цинь Гуй (1090—1155) – министр (цзайсян) при сунских императорах Хуэй-цзуне и Цинь-цзуне. Считалось, что во время войны с чжурчжэнями в 1127 г. Цинь Гуй тайно служил интересам врагов, а в 1142 г. оклеветал и погубил китайского героя-полководца Юэ Фэя.
34
Сюй Ю – великий мудрец, живший, по преданию, во времена мифического императора Яо. Тао Цянь (Тао Юаньмин, 365—427) – китайский поэт, проповедовавший духовное освобождение личности от морали и нравов несправедливого общества, воспевал независимую жизнь человека труда «среди полей и садов». Юань Цзи (210—263) – ученый даосского направления, крупный писатель и поэт. Цзи Кан (223—262) – писатель и ученый даосского направления, последователь древних мудрецов Лао-цзы и Чжуан-цзы. Лю Лин (III в.) – поэт, воспевавший в своих стихах вино и отшельническую жизнь. Ван Даньчжи и Се Ань (IV в.) – крупные государственные деятели династии Цзинь. Гу Хутоу (IV в.) – крупный ученый и художник. Хоу-чжу (он же – Ли Юй) – правитель удельного владения Нань Тан (Южное Тан, X в.); был разгромлен объединившим Китай в единую Сунскую империю первым императором династии Тай-цзу и долгое время был его пленником; под именем Ли Юй известен как выдающийся поэт, создавший шедевры классической поэзии в жанре цы. Мин-хуан (Сюань-цзун, 712—756) – император династии Тан, лишившийся престола в результате восстания Ань Лушаня. Хуэй-цзун (1101—1126) – император династии Сун. Вэнь Фэйцин (Вэнь Тинъюнь, 818—872) – известный поэт эпохи Тан. Ми Наньгун (Ми Фу) – знаменитый писатель и художник-пейзажист эпохи Сун. Ши
– Вы хотите сказать, что удача делает князем, а неудача – разбойником? – спросил Лэн Цзысин.
– Совершенно верно, – отвечал Цзя Юйцунь. – Вы ведь не знаете, что после того, как меня уволили от должности, целых два года я странствовал по разным провинциям и каких только детей не видел! Но в общем все они делятся на две категории, я вам о них говорил. К одной из них и относится мальчик, рожденный с яшмой во рту. Кстати, знаком ли вам господин Чжэнь из Цзиньлиня, начальник провинциальной палаты Благотворительности?
– Еще бы! – воскликнул Лэн Цзысин. – Ведь семья Чжэнь состоит в близком родстве с семьей Цзя и тесно с нею связана. Мне и то не раз приходилось иметь с ними дело.
Цзя Юйцунь улыбнулся и продолжал:
– Так вот, в прошлом году в Цзиньлине меня рекомендовали учителем в семью Чжэнь. Богатство и знатность не мешают ей придерживаться весьма строгих нравов, и более подходящего места я не смог бы найти. Хотя заниматься с мальчиком, еще не знающим грамоты, гораздо труднее, нежели со взрослым, выдержавшим экзамены. Меня всегда забавляло, когда он говорил: «Если бы вместе со мной занимались девочки, я лучше запоминал бы иероглифы и понимал ваши объяснения, а то ведь останусь на всю жизнь глупым и неученым». Сопровождавших его слуг он поучал: «Слово „девочка“ – самое чистое и святое. Перед девочками я благоговею больше, чем перед сказочными животными и редкостными птицами, чудесными цветами и необыкновенными травами. И вам, сквернословам, запрещаю произносить это слово без надобности. Запомните! А появится надобность, прежде чем произнести, прополощите рот чистой водой или ароматным чаем! Дерзнувшему нарушить мой приказ я выбью зубы и выколю глаза!» Он был жесток и бесчеловечен до предела, но стоило ему, вернувшись с занятий, увидеть девочек, как он преображался, становился ласковым и покорным, остроумным, изящным. Отец его наказывал, бил палкой – ничего не помогало. Когда становилось особенно больно, мальчик громко кричал: «сестрицы», «сестрички». Девочки над ним насмехались: «Ну что ты зовешь нас? Думаешь, мы вступимся за тебя? Постыдился бы». – «А мне от этого легче становится, – отвечал мальчик. – Слово „сестрички“ – мое тайное средство от боли». Ну не забавно ли? Бабушка после каждого наказания ругала сына, да и мне доставалось. В общем, пришлось отказаться от места. Такие дети не дорожат наследием предков, не слушаются ни учителей, ни друзей. А сестры у этого мальчика замечательные, редко встретишь таких!
– В семье Цзя тоже три девушки, – заметил Лэн Цзысин. – Юаньчунь, старшую дочь господина Цзя Чжэна, за мудрость и благочестие, добродетели и таланты взяли в императорский дворец. Еще есть Инчунь – дочь господина Цзя Шэ и его наложницы, Таньчунь – дочь господина Цзя Чжэна и его наложницы, а четвертая девушка, Сичунь, родная сестра господина Цзя Чжэна из дворца Нинго. Старая госпожа Цзя души в них не чает, внучки живут и учатся у нее в доме, все их хвалят.
– Весьма любопытно, что в семье Чжэнь, в отличие от других семей, принято называть девочек так же, как и мальчиков, пышными именами, – продолжал Цзя Юйцунь. – Например, «Чунь» – Весна, «Хун» – Красная, «Сян» – Благоуханная, «Юй» – Яшма. Не понимаю только, как это могло войти в обычай в семье Цзя!
– Вы не совсем правы, – возразил Лэн Цзысин. – Старшая барышня в семье Цзя родилась в первый день Нового года, то есть в начале весны, потому ее и назвали Юаньчунь – Начало весны. А потом уже слово «чунь» вошло в имена остальных дочерей. В предыдущем поколении часть имени могла быть и у мальчиков и у девочек одинаковой. А жену вашего хозяина господина Линя – родную сестру гунов Цзя Шэ и Цзя Чжэна – дома называют Цзя Минь. Можете это проверить, возвратясь домой.
– Совершенно верно! – рассмеялся Цзя Юйцунь, хлопнув ладонью по столу. – У меня есть ученица, зовут ее Дайюй. Я не раз с удивлением замечал, что иероглиф «минь» она произносит как «ми», а при написании сокращает в нем одну-две черты. Теперь все понятно. Вполне естественно, что речь и манеры моей ученицы совсем не такие, как у других девочек! Значит, как я и полагал, мать ее из знатного рода. Это видно по дочери. Раз она принадлежит к роду Жунго, то тут все ясно. К сожалению, мать девочки в прошлом месяце скончалась.
– Ведь это самая младшая из трех сестер старшего поколения! – сокрушенно вздохнул Лэн Цзысин. – Так рано умерла. Интересно, кому достанутся в жены сестры младшего поколения?
– Да, интересно, – согласился Цзя Юйцунь. – А есть у них в семье еще мальчики, кроме сына господина Цзя Чжэна, родившегося с яшмой во рту, и малолетнего внука? Есть ли сын у Цзя Шэ?
– После Баоюя наложница господина Цзя Чжэна родила ему еще одного сына, – сказал Лэн Цзысин, – но о нем мне ничего не известно. Итак, у господина Цзя Чжэна сейчас два сына и один внук, а что будет дальше, кто знает? У Цзя Шэ тоже есть сын по имени Цзя Лянь. Ему двадцать лет. Четвертый год он женат на Ван Сифэн – племяннице жены господина Цзя Чжэна. Этот Цзя Лянь купил себе должность, но служебными делами не интересуется, живет в доме господина Цзя Чжэна и помогает ему по хозяйству. Все в доме от мала до велика восхищаются его женой, и Цзя Ляню пришлось уступить ей первенство. Жена его красива, бойка на язык, ловка и находчива, не всякий мужчина с ней сравнится.
– Это еще раз подтверждает мою правоту, – улыбнулся Цзя Юйцунь, выслушав Лэн Цзысина. – Уверен, что люди, о которых у нас с вами шла речь, явились в мир либо по воле доброй Судьбы, либо по велению злого Рока.
– Пусть добрые будут добрыми, а злые – злыми, – произнес Лэн Цзысин, – не нам об этом судить. Давайте лучше выпьем вина!
– Я уже выпил несколько чарок, пока мы беседовали, – ответил Цзя Юйцунь.
– Ничего удивительного, – засмеялся Лэн Цзысин. – Когда болтаешь о чужих делах, вино пьется особенно легко. Но почему бы не выпить еще?
– Поздно уже, как бы не заперли городские ворота, – проговорил Цзя Юйцунь, взглянув в окно. – Мы можем продолжить разговор по дороге в город.
Они встали, расплатились. Но едва собрались уходить, как позади раздался возглас:
– Брат Юйцунь! Поздравляю. Я пришел сообщить тебе радостную весть.
Цзя Юйцунь обернулся…
Если хотите узнать, кого он увидел, прочтите следующую главу.
Глава третья
Обернувшись, Цзя Юйцунь увидел, что перед ним не кто иной, как Чжан Жугуй – его бывший сослуживец, в одно время с ним отставленный от должности. Уроженец этой местности, Чжан Жугуй жил сейчас дома. Недавно он узнал, что в столице удовлетворено ходатайство о восстановлении в должности всех уволенных чиновников, и, случайно встретившись с Цзя Юйцунем, поспешил высказать ему свою радость.