Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI – СХХ.

Цао Сюэцинь

Баоюя вдруг осенило, и он воскликнул:

– Верно, верно! Ты гораздо умнее меня, сестрица! Помню, в детстве, стоило мне рассердиться, ты вразумляла меня, я терялся и не знал, что тебе возразить! Будь я даже золотой статуей Будды, одним своим словом ты могла бы сломить меня, как травинку…

– В таком случае ответь мне на мои вопросы, воспользовавшись тем, что Баоюй завел речь о Будде, промолвила Дайюй.

Баоюй скрестил ноги, сложил руки, закрыл глаза и, надув губы, произнес:

– Что же! Просвещай меня!

– Что ты станешь делать, если сестра Баочай захочет по-прежнему с тобой дружить? Как ты поступишь, если сестра Баочай не захочет с тобой дружить? Что ты сделаешь, если сестра Баочай

через некоторое время разорвет с тобой узы дружбы? Допустим, ты захочешь с ней дружить, а она будет относиться к тебе с неприязнью? Как ты станешь вести себя, если она захочет с тобой дружить, а ты не захочешь?

Дайюй выпалила все это единым духом.

Баоюй долго думал и вдруг расхохотался:

– Пусть будет хоть три тысячи озер со стоячей водой, мне достаточно одного ковша, чтобы напиться.

– А если тебе встретится проточная вода? – вновь спросила Дайюй.

– Я не стану ее черпать, пусть течет. Вода сама по себе, черпак тоже сам по себе, – ответил Баоюй.

– А как быть, если эта вода вдруг остановится и в ней утонет жемчужина?

– Рассуждения о святой истине у нас превратились в пустую болтовню; не уподобляйся куропатке, которая кричит в лучах весеннего солнца, – ответил Баоюй.

– Первая заповедь буддистов гласит: «Не занимайся словоблудием!» – продолжала Дайюй.

– Святая правда, – заключил Баоюй.

Дайюй опустила голову и умолкла. В это время на крыше закаркала ворона, взмыла в воздух и улетела в юго-восточном направлении.

– К счастью это или к беде? – задумчиво произнес Баоюй.

Дайюй ответила стихами:

Лист ивы, к грязи прилипший, —Вот мое бездомное сердце! [33] Песней о куропаткеНе будите весенний ветер! [34]

33

Лист ивы, к грязи прилипший, – // Вот мое бездомное сердце! – Когда сунский поэт Су Ши был в округе Сюйчжоу, даосский проповедник Цань Ляо прибыл из Ханчжоу навестить его. Устроив застолье с вином, Су Ши задумал подшутить над старым монахом и пригласил гетеру с тем, чтобы та завела с ним разговор о поэзии. Тогда Цань Ляо экспромтом сочинил стихотворение и прочитал его:

Спасибо прекрасной деве,Развеявшей все заботы,В мыслях своих представилСебя я на царском месте!Но бездомное сердце —Как лист, что упал в болото, —Могу ль при восточном ветреСейчас веселиться вместе?

(Су Ши, «Откровения рыбака с берегов реки Тяоси».)

34

Песней о куропатке // Не будите весенний ветер! – Путники родом с юга, слыша песню на мотив «Небо для куропатки» – «Чжэгутянь», популярную в эпоху Тан, с грустью вспоминали на чужбине о родных краях. Это дало повод поэту Чжэн Гу сочинить такие строки:

Если среди сидящихПришелец найдется с юга,Песней о куропаткеНе будите весенний ветер!

Слова

«не будите весенний ветер» значат также – «не пробуждайте воспоминаний о днях молодости и любви».

В это время вошла Цювэнь:

– Второй господин, поспешите домой! Батюшка присылал человека узнать, вернулись ли вы из школы! Сестра Сижэнь ответила, что вернулись, так что не мешкайте!

Баоюй вскочил и бросился из комнаты. Дайюй не стала его удерживать.

Если хотите узнать, что случилось дальше, прочтите следующую главу.

Глава девяносто вторая

Цяоцзе, слушая жизнеописания выдающихся женщин, выражает свое восхищение;

Цзя Чжэн, играя жемчужиной, рассуждает о возвышениях и падениях

Итак, Баоюй покинул павильон Реки Сяосян и взволнованно спросил у Цювэнь:

– Зачем меня звал батюшка, не знаешь?

– Не звал он вас, – призналась Цювэнь. – Но скажи я вам правду, что вас сестра Сижэнь зовет, вы вряд ли пошли бы!

Баоюй, успокоившись, произнес:

– Ну, если Сижэнь, тогда ладно! Зачем же меня пугать?

– Где ты пропадал? – спросила Сижэнь, едва завидев Баоюя.

– У барышни Дайюй был. Зашел разговор о сестре Баочай, и я засиделся.

– О чем же вы говорили? – поинтересовалась Сижэнь.

Баоюй рассказал, как они вели беседу в подражание буддийским классикам.

– Делать вам нечего! – улыбнулась Сижэнь. – Рассуждали бы лучше о хозяйственных делах или о стихах. А о буддистах зачем? Ты же не монах!

– Ничего ты не понимаешь! – засмеялся Баоюй. – У нас, как и в буддийском учении, есть свои сокровенные тайны, и посторонним в них не проникнуть!

– Постигая эти тайны, вы выворачиваете наизнанку истину и нас ставите в дурацкое положение! – засмеялась Сижэнь.

– Когда мы с барышней Дайюй были детьми, – стал объяснять Баоюй, – она очень сердилась, если я говорил глупости. А сейчас я обдумываю каждое слово и не даю ей повода сердиться. Да и видимся мы с ней не часто: она сюда не приходит, а я занят учебой. Постепенно между нами родилось отчуждение, и мы не можем говорить прямо все, что думаем.

– Вот и хорошо, – сказала Сижэнь. – Вы уже не дети и должны вести себя подобающим образом!

– Я и сам понимаю, – кивнул Баоюй, – и нечего об этом говорить. Скажи, – спросил он, – не присылала старая госпожа сюда служанку с каким-нибудь поручением?

– Нет, не присылала, – ответила Сижэнь.

– Ну, конечно, бабушка забыла! – воскликнул Баоюй. – Ведь завтра первое число одиннадцатого месяца! В этот день бабушка имела обыкновение отмечать день наступления морозов, любила посидеть в компании, выпить вина, посмеяться! Ради этого я и отпросился на день из школы! А теперь не знаю, как поступить. Может быть, пойти в школу, а то батюшка рассердится?

– По-моему, лучше пойти! – промолвила Сижэнь. – Будешь пропускать занятия – успехов не добьешься. На первом месте должна быть учеба, а уж потом развлечения. Вчера госпожа Ли Вань рассказывала, как прилежно учится Цзя Лань. Приходит из школы и сразу садится за уроки, а спать ложится только в четвертую стражу, а то и позднее. Все время сидит над книгами. А ты старше его, дядей ему приходишься. Если не будешь стараться, бабушку огорчишь. Так что вставай завтра пораньше и иди в школу!

– Погода стоит холодная, пусть дома побудет, ведь он отпросился. А явится в школу – все удивятся и пойдут разговоры! – вмешалась Шэюэ. – Скажут, что у него не было причины отпрашиваться и он обманул учителя. А наступление морозов мы можем сами отпраздновать, без старой госпожи.