Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI – СХХ.

Цао Сюэцинь

– Господина Ху я прекрасно знаю, – промолвил Фэн Цзыин, – но детей в его семье воспитывают не так, как следовало бы. Впрочем, не беда – главное, чтобы сама девушка была хороша.

– Говорят, в государственном совете шел разговор о повышении Цзя Юйцуня, – произнес Цзя Лянь.

– Было бы неплохо, – ответил Цзя Чжэн. – Не знаю только, состоится ли это.

– Полагаю, все будет в порядке, – сказал Цзя Лянь.

– В ведомстве чинов, где я нынче был, тоже говорят об этом, – промолвил Фэн Цзыин. – А что, господин Цзя Юйцунь приходится вам родственником?

– Да, – подтвердил Цзя Чжэн.

– Каким же образом он сделал карьеру? – спросил Фэн Цзыин.

– Это длинная история, – ответил Цзя Чжэн. – Цзя Юйцунь родился в округе Хучжоу, в Чжэцзяне, затем переселился в Сучжоу. Некий Чжэнь Шиинь, его друг,

помог ему выдержать экзамен на ученую степень цзиньши, и Цзя Юйцунь получил назначение на должность начальника уезда, взял в наложницы служанку из семьи Чжэнь, а затем сделал ее законной женой. Что же до Чжэнь Шииня, то он разорился и бесследно исчез. Тем временем Цзя Юйцуня сняли с должности. Мы тогда еще не были с ним знакомы. Линь Жухай, муж моей сестры, сборщик соляного налога в Янчжоу, пригласил Юйцуня учителем к своей дочери Дайюй, то есть к моей племяннице. Но потом у Цзя Юйцуня появилась возможность восстановиться в должностях, и он решил ехать в столицу. В это же время моя племянница собралась к нам, и Линь Жухай попросил его присматривать за девочкой в пути. Кроме того, у Цзя Юйцуня было рекомендательное письмо ко мне с просьбой о покровительстве. Он мне понравился, и мы часто встречались. Как выяснилось, он был в курсе всех дел во дворцах Жунго и Нинго со времен Дайшаня и Дайхуа [48] . Это и сблизило нас. – Цзя Чжэн засмеялся, а затем продолжал: – Но в последние годы я убедился, что Цзя Юйцунь – большой проныра: с должности начальника области он сумел пролезть в цензоры, а еще через несколько лет стал шиланом [49] в ведомстве чинов! Мало того – вскоре его назначили на должность начальника военного ведомства! Потом он совершил какой-то неблаговидный поступок, его понизили в звании на три ступени, но сейчас собираются снова повысить.

48

…со времен Дайшаня и Дайхуа. – То есть со времен пращуров рода Цзя.

49

Шилан – должность чиновника при императорском дворе.

– Трудно предвидеть взлеты и падения, повышения и понижения по службе, – заметил Фэн Цзыин.

– Все дела в Поднебесной подвластны единому закону, – сказал Цзя Чжэн. – Взять хотя бы эти жемчужины. Большая подобна счастливому человеку, – ведь от нее зависят все остальные! Если бы большой жемчужины вдруг не стало, куда делись бы маленькие? Так и у людей – если умирает глава семьи, дети, родственники и друзья разбредаются в разные стороны. Не успеешь оглянуться, как расцвет сменяется упадком. Все происходит так быстро, как исчезают весной облака, как опадают осенью листья. Вот и подумайте, имеет ли смысл становиться чиновником! Я не имею в виду Цзя Юйцуня. Приведу для примера семью Чжэнь. Прежде они не уступали нам ни в положении, ни в заслугах, и титулы имели, и звания. С этой семьей мы всегда были дружны. Несколько лет назад они приезжали в столицу и присылали к нам людей справиться о здоровье. И вдруг мы узнаем, что они потеряли имущество, разорились, и после этого ничего больше не слышим. До сих пор нет о них никаких вестей, и я очень тревожусь.

– Кстати, – спросил вдруг Цзя Шэ, – о какой жемчужине идет речь?

Цзя Чжэн и Фэн Цзыин все ему рассказали.

– С нашей семьей ничего подобного не случится, – заявил Цзя Шэ.

– Пожалуй, вы правы, – заметил Фэн Цзыин. – Ведь о вас заботится сама гуйфэй, кроме того, у вас много родственников, да и в семье вашей ни старые, ни молодые не занимаются обманом и вымогательством.

– Что верно, то верно, – согласился Цзя Чжэн, – но талантливых и добродетельных в нашей семье тоже нет. Как можно жить только за счет аренды и налогов?

– Не будем об этом говорить! – сказал Цзя Шэ. – Давайте лучше выпьем!

Все выпили и закусили, когда к Фэн Цзыину подошел слуга и шепнул что-то на ухо. Фэн Цзыин поднялся и стал прощаться.

– Что ты ему сказал? – спросил Цзя Шэ у слуги.

– На улице снег идет, и к тому же стемнело. Уже ударили в

доску [50] , – отвечал слуга.

Цзя Чжэн велел слугам посмотреть, что делается снаружи. Во дворе слоем больше цуня лежал снег.

– Вы взяли вещи, которые только что мне показывали? – спросил Цзя Чжэн.

50

Уже ударили в доску… – Ударами в доску возвещалось начало «ночных страж» – то есть семь часов вечера.

– Взял, – ответил Фэн Цзыин. – Если захотите купить их, цену можно будет сбавить.

– Я учту, – ответил Цзя Чжэн.

– Буду ждать от вас вестей, – сказал Фэн Цзыин. – На улице холодно, так что не провожайте меня!

Однако Цзя Шэ и Цзя Чжэн велели Цзя Ляню проводить гостя.

Если хотите узнать, что произошло дальше, прочтите следующую главу.

Глава девяносто третья

Слуга из семьи Чжэнь находит приют в семье Цзя;

наклеенный на ворота листок бумаги помогает раскрыть неблаговидные дела в монастыре Шуйюэ

Итак, Фэн Цзыин ушел. После его ухода Цзя Чжэн вызвал к себе привратника и спросил:

– Не знаешь, по какому случаю Линьаньский бо [51] прислал мне приглашение?

– Не по случаю семейного праздника, я узнавал, – отвечал привратник. – Дело в том, что во дворец Наньаньского вана приехала труппа, очень знаменитая. Господину Линьаньскому бо артисты так понравились, что он пригласил их к себе на два дня и теперь созывает друзей посмотреть спектакли и повеселиться. Подарков, судя по всему, делать не надо!

51

Бо – одна из степеней княжеского достоинства.

– Ты поедешь? – спросил Цзя Шэ у Цзя Чжэна.

– Нельзя не поехать, раз господин бо благосклонен ко мне и считает своим другом, – произнес Цзя Чжэн.

Тут снова появился привратник и доложил Цзя Чжэну:

– Пришел письмоводитель из ямыня, просит вас завтра непременно прибыть на службу по особо важному делу.

– Хорошо, – отозвался Цзя Чжэн.

Затем явились управляющие, ведавшие сбором арендной платы в поместьях, справились о здоровье Цзя Чжэна и отошли в сторонку.

– Вы из Хаоцзячжуана? – спросил Цзя Чжэн.

Оба поддакнули. Цзя Чжэн поговорил немного с Цзя Шэ, и тот собрался уходить. Тогда Цзя Лянь позвал управляющих и приказал:

– Докладывайте!

– Провиант в счет арендной платы за десятый месяц я давно вам послал, – доложил первый управляющий, – и завтра он был бы здесь. Но почти у самой столицы повозки отобрали и всю поклажу свалили на землю. Я пытался доказать, что повозки принадлежат не какому-нибудь торговцу, а в них поклажа для вашей семьи, но меня слушать не стали. Тогда я велел возчикам ехать дальше, однако служащие ямыня возчиков поколотили и две повозки отобрали. Я поспешил сообщить о случившемся. Прошу вас, господин, пошлите людей в ямынь, пусть потребуют назад наше добро. И велите наказать грубиянов, которые не уважают ни законы, ни самое Небо! С нами обошлись еще сносно, господин, а вот на торговцев поистине жалко было смотреть. Все их товары свалили прямо на дорогу, повозки угнали, а возчиков, которые осмелились сопротивляться, избили до крови!

– Безобразие! – возмутился Цзя Лянь.

Быстро набросав письмо, он отдал его одному из слуг и приказал:

– Немедленно поезжай в ямынь и потребуй все сполна вернуть. Все, до последней мелочи, а иначе – берегись!.. Позвать сюда Чжоу Жуя!

Чжоу Жуя дома не оказалось, и вместо него хотели позвать Ванъэра. Но и его не нашли – он ушел в полдень и еще не возвращался.

– Мерзавцы, негодяи! – бушевал Цзя Лянь. – Когда нужно, никого не найдешь! Только и знают, что жрать, а от работы отлынивают! Сейчас же сыщите их, хоть из-под земли достаньте! – крикнул он мальчикам-слугам.