Сон в красном тереме. Том 1
Шрифт:
В присутствии посторонних Юй-чуань перестала шутить с Бао-юем и, держа в руках чашку с супом, внимательно прислушивалась к словам Бао-юя. Протянув руку и продолжая говорить что-то женщинам, Бао-юй хотел взять у нее чашку. Юй-чуань смотрела на пришедших и не заметила движения Бао-юя. Неожиданно чашка опрокинулась, и суп вылился на руки Бао-юя. Юй-чуань не обварилась, но сильно перепугалась.
– Ай-я! – вскричала она, вскочив с места.
Переполошившиеся служанки подбежали к ним и забрали чашку.
– Ты не обварила себе руки? – торопливо спросил Бао-юй, который сам обжег руки, но еще не замечал этого. – Тебе больно?
Юй-чуань и остальные служанки рассмеялись.
– Ты сам ошпарился, а беспокоишься обо мне! – воскликнула Юй-чуань.
Только теперь Бао-юй ощутил боль. Служанки стали вытирать ему руки.
Бао-юй не стал больше есть, вымыл руки и принялся за чай. Посидев немного, женщины попрощались; Цин-вэнь проводила их до мостика.
Женщины направились к выходу из сада, по пути рассуждая между собой.
– Не приходится удивляться, когда люди утверждают, что Бао-юй красив, но глуп, – заметила одна из них. – Он напоминает плод, на который «можно смотреть, но нельзя есть»! Он в самом деле глуп! Как можно ошпарить себе руки и спрашивать у других, больно ли им?
– Когда я приходила сюда в прошлый раз, я слышала, что все в доме считают его странным, – ответила другая. – Как-то во время дождя он промок до нитки, но, не обращая на это внимания, кричал другим: «Скорее прячьтесь!» Как тут не смеяться? И всякий раз, когда возле него никого нет, он вдруг ни с того ни с сего то смеется, то плачет. Увидит ласточку, принимается с ней разговаривать; заметит в речке рыбку и с ней говорит; глянет на луну и звезды, начинает вздыхать или что-нибудь бормочет себе под нос. И характера у него нет никакого, во всем подчиняется этим неотесанным девчонкам. Если ему что-нибудь нравится, пусть даже самая мелочь, он очень дорожит ею, но если ему вещь не по душе, он бьет и ломает ее, хоть бы она стоила тысячу или десять тысяч лян серебра.
Так, продолжая беседовать, женщины миновали ворота и вышли из сада.
Между тем Си-жэнь после ухода женщин вновь привела Ин-эр к Бао-юю и спросила его, какие сетки необходимо сплести.
– Я заговорился и позабыл о тебе, – извиняющимся тоном произнес Бао-юй, обращаясь к Ин-эр. – Я побеспокоил тебя только ради того, чтобы ты сплела мне несколько шелковых сеток.
– Для чего? Что вы собираетесь в них класть? – спросила Ин-эр.
– Не важно, – с улыбкой ответил Бао-юй. – Сплети несколько сеток для разных вещей!
– Здорово! – всплеснула руками Ин-эр. – Так я за десять лет не успею всего сделать!
– Милая девушка, ведь ты сейчас свободна! – стал просить Бао-юй. – Уж постарайся для меня!
– Но как же можно сделать все сразу? – изумилась Си-жэнь. – Выберите, для чего больше всего необходимо.
– Правда, для чего больше всего необходимо? – спросила Ин-эр. – Может быть, для веера, четок или платка?
– Сначала для платка, – решил Бао-юй.
– А какого цвета у вас платок? – поинтересовалась Ин-эр.
– Ярко-красного.
– Для ярко-красного лучше всего подходит черная сетка или темно-синяя. Тогда цвет платка будет выделяться на фоне сетки, и получится очень красиво.
– С чем больше всего гармонирует цвет сосновых цветов? – спросил Бао-юй.
– Цвет сосновых цветов лучше всего сочетается с цветом румяного персика.
– Вот и прекрасно! Мне нужно, чтобы все выглядело просто и красиво!
– Сетка цвета зеленого лука или желтой ивы была бы намного изящнее, – заметила Ин-эр.
– Ну что ж! – согласился Бао-юй. – Тогда сделай одну сетку цвета зеленого лука, а другую – цвета румяного персика.
– С каким узором?
– А разве есть разные узоры? – удивился Бао-юй.
– Да, – ответила Ин-эр. – Можно сделать узор в виде курительных свечей, слоновых глаз либо в виде цепи из квадратиков или кружочков, сливовых цветов или листьев ивы.
– С каким узором ты в прошлый раз плела сетку для своей барышни? – спросил Бао-юй.
– С букетиком цветов сливы.
– Вот и хорошо, сделай так же для меня, – сказал Бао-юй и попросил Си-жэнь принести нитки.
– Принесли обед для девушек! – послышался голос за окном.
– Идите обедать, – велел Бао-юй служанкам.
– Разве мы можем уйти, если у нас гостья? – возразила Си-жэнь.
– К чему ты это говоришь? – сказала Ин-эр, разбирая нитки. – Идите себе и ешьте!
Си-жэнь вышла, оставив в комнате двух девочек-служанок на случай, если Бао-юю что-нибудь понадобится.
Наблюдая, как Ин-эр плетет сетку, Бао-юй стал болтать с ней.
– Сколько тебе лет? – спросил он.
– Пятнадцать, – ответила девушка.
– Как твоя фамилия?
– Хуан [121] .
– Фамилия подходит к имени! – засмеялся Бао-юй. – Ты в самом деле настоящая «желтая иволга»!
– Прежде у меня было имя из двух слогов – Цзинь-ин – Золотая иволга, – улыбнулась Ин-эр, – но потом барышня сократила его и стала звать меня просто Ин-эр, и все к этому привыкли.
– Барышня Бао-чай, наверное, тебя любит? – поинтересовался Бао-юй. – Я уверен, что, когда она будет выходить замуж, непременно возьмет тебя с собой.
121
Хуан – в переводе означает «желтый».
Ин-эр рассмеялась, зажимая себе рот рукой.
– Я часто говорю сестре Си-жэнь, что завидую тому, кому достанется счастье иметь в своем доме тебя и твою барышню, – продолжал Бао-юй.
– А ведь вы еще не знаете, какими редкими достоинствами обладает моя барышня, – сказала Ин-эр. – Я уж не говорю о красоте, это второстепенное.
Слушая нежный, певучий голос Ин-эр, Бао-юй казался зачарованным, но когда та стала говорить о достоинствах Бао-чай, он не вытерпел.
– Какими же достоинствами обладает твоя барышня? – спросил он. – Расскажи мне!