Сон в красном тереме. Том 1
Шрифт:
Слова Си-жэнь вызвали у госпожи Ван воспоминание о происшествии с Цзинь-чуань, она омрачилась и погрузилась в раздумье. В душе ее все больше и больше росла симпатия к Си-жэнь.
– Девочка моя, значит, и ты этим обеспокоена? – наконец произнесла она. – Я думала об этом и раньше, но последние события отвлекли меня. Спасибо, что ты мне напомнила! Какая ты милая, девочка! Ну ладно! Иди, я придумаю, что делать. Только одно тебе скажу: я решила целиком отдать Бао-юя на твое попечение. Прошу тебя, будь внимательнее, смотри, чтобы он сам не причинил себе вреда. Разумеется, я тебя не обижу!
– Если вы приказываете мне,
С этими словами она покинула комнату госпожи Ван и возвратилась во «двор Наслаждения розами».
Бао-юй только что проснулся. Си-жэнь рассказала ему об «ароматной росе», которую прислала мать, и Бао-юй был этому несказанно рад. Он тотчас захотел попробовать эссенцию и приказал сделать напиток, который действительно оказался чрезвычайно ароматным.
Вместе с тем мысли Бао-юя были заняты только Дай-юй, он даже хотел послать за ней, но, боясь, что Си-жэнь помешает ему осуществить свое намерение, он отправил ее к Бао-чай якобы за книгами.
Когда Си-жэнь ушла, он позвал Цин-вэнь и приказал ей:
– Сходи к барышне Линь Дай-юй и посмотри, что она делает. Если она спросит обо мне, скажи, что я чувствую себя хорошо.
– Как же это я пойду безо всякого дела? – возразила Цин-вэнь. – Хоть бы передать ей что-нибудь, и то приличнее!
– Неужели ты не найдешь что ей сказать? – произнес Бао-юй, и в голосе его почувствовалось неудовольствие.
– Может быть, вы пошлете ей какую-нибудь вещь, – предложила тогда Цин-вэнь, – или прикажете что-нибудь у нее попросить? Так просто идти неудобно; если узнают, будут насмехаться и злословить!
Бао-юй немного подумал, потом вытащил два старых платочка, протянул их Цин-вэнь и с улыбкой сказал:
– Вот возьми и скажи, что я прислал ей это.
– Странно! – удивилась Цин-вэнь. – Зачем ей старые платки? Она опять начнет сердиться и говорить, что вы над нею издеваетесь!
– Не беспокойся, она все поймет, – улыбнулся в ответ Бао-юй.
Цин-вэнь не стала возражать, взяла платочки и отправилась в «павильон реки Сяосян». Подойдя к воротам, она увидела Чунь-сян, развешивавшую на перилах террасы полотенца для просушки. Она первая заметила Цин-вэнь и замахала ей руками:
– Барышня легла спать!..
Цин-вэнь все же вошла. Комната была погружена во мрак, лампы не горели.
– Кто там? – неожиданно спросила Дай-юй, лежавшая на кровати.
– Это я, Цин-вэнь, – отозвалась девушка.
– Зачем ты пришла?
– Второй господин велел отнести вам платочки, – послышался ответ.
Дай-юй была несколько разочарована и про себя подумала:
«Почему вдруг ему взбрело в голову присылать мне платочки?»
И, обращаясь к Цин-вэнь, она спросила:
– Эти платочки ему прислали? Они, наверное, очень хорошие? Пусть он подарит их кому-нибудь другому. Мне они не нужны!
– В том-то и дело, что платочки старые, домашние, – возразила Цин-вэнь.
Дай-юй совсем разочаровалась, но потом подумала, и вдруг ей все стало ясно.
– Оставь их, – сказала она, – а сама можешь идти.
Цин-вэнь положила платочки возле нее и вышла. Всю дорогу она размышляла, но так и не поняла, в чем дело.
В противоположность ей Дай-юй все прекрасно поняла и погрузилась в приятные размышления.
«Бао-юй сумел понять, что я о нем тоскую, – думала она, – и это меня радует. Но я не знаю, развеется ли когда-нибудь моя тоска, и это меня печалит. Если бы Бао-юй не понимал, что я тоскую о нем, разве он стал бы присылать мне платочки, зная, что я могу над ним посмеяться? Даже страшно подумать, что он хочет своим подарком выразить свои чувства! И все-таки стыдно, что Бао-юй так относится ко мне, а я целыми днями тоскую и терзаюсь сомнениями, не веря в его чувства».
Она вдруг оживилась и почувствовала прилив сил. Позабыв об осторожности, она поднялась с постели, зажгла лампу, растерла тушь, обмакнула в нее кисть и на платочках написала стихи.
120
Цзяосяо – в китайских легендах волшебная ткань.
Дай-юй намеревалась писать дальше, но вдруг почувствовала, что вся горит. Она подошла к зеркалу, отдернула с него парчовую занавеску и посмотрелась. Щеки ее порозовели, как цветок персика, но она не подозревала, что это был первый симптом страшной болезни!
Потом она отошла от зеркала, вновь легла в кровать. Мысли ее по-прежнему были заняты платочками.
Но об этом еще речь впереди.
Между тем Си-жэнь пришла к Бао-чай, однако ее не оказалось дома – она ушла к своей матери. Си-жэнь сочла неудобным возвращаться с пустыми руками и стала ждать. Бао-чай все не приходила, хотя уже наступил вечер.