Сон в красном тереме. Том 1
Шрифт:
– Если б она отпустила, я бы не отпустил! – решительно заявил Бао-юй.
– Неужели? – улыбнулась Цзы-цзюань. – А мне кажется, вы это просто так говорите. Ведь вы уже взрослый, вам подыскали невесту, и года через два-три придется жениться. О ком еще вам думать?
– Какую невесту? – удивленно воскликнул Бао-юй. – Кто меня просватал?
– На Новый год я слышала, как старая госпожа говорила, что хочет просватать за вас барышню Бао-цинь, – ответила Цзы-цзюань. – Иначе странно, почему она ее так любит?
– Говорят, что я глуп, а ты, оказывается, еще глупее меня! – рассмеялся Бао-юй. – Вот это на самом деле шутка! Ведь Бао-цинь давно помолвлена с господином Мэем, сыном члена императорской академии Ханьлинь. Если бы она была просватана за меня, разве я вел бы себя так? Помнишь, как я бил яшму и давал клятву? Разве ты не пыталась меня удерживать?! Я только начал поправляться, а ты опять меня волнуешь!
Бао-юй стиснул зубы, на мгновение умолк, но потом добавил:
– Как бы мне хотелось умереть, чтобы вы вынули мое сердце и узнали, что творится в нем, а потом сожгли мое тело, чтобы оно превратилось в пепел и дым и чтобы дым этот развеяло ветром! Какое это было бы счастье!
Из глаз Бао-юя покатились слезы. Цзы-цзюань поспешно зажала ему рот, вытащила платок и принялась вытирать его мокрые щеки.
– Зачем вы волнуетесь? – с улыбкой произнесла она. – Я это сказала нарочно, чтобы вас испытать. Я беспокоюсь о себе.
– О себе? – изумившись, спросил Бао-юй.
– Ведь я не из семьи Линь, – пояснила Цзы-цзюань. – Я такая же служанка, как Юань-ян или Си-жэнь. Меня отдали в услужение барышне Линь, а она ко мне хорошо относится – лучше, чем к тем служанкам, которые приехали вместе с нею из Сучжоу, – и мы с ней ни на минуту не расстаемся. И при одной мысли о ее отъезде на душе у меня стало тяжело, ибо и мне пришлось бы последовать за ней. Вся моя семья находится здесь, а покидать своих родных не хочется; если же я не поеду с барышней, она будет считать меня неблагодарной, недостойной ее доброго отношения. Вот меня и терзали сомнения, и я решилась пошутить с вами, чтобы узнать, как вы к моей шутке отнесетесь. Я даже не представляла себе, что это может вызвать у вас помрачение рассудка!
– Значит, и ты этим была опечалена! – воскликнул обрадованный Бао-юй. – Ну и дурочка! Можешь больше не беспокоиться! Я заявляю тебе, что при жизни мы всегда будем вместе, а после смерти обратимся в пепел и дым и вновь сольемся воедино! Согласна?
Цзы-цзюань задумалась, но в этот момент вошла служанка и доложила:
– Господин Цзя Хуань и господин Цзя Лань пришли справиться о здоровье нашего господина Бао-юя.
– Извинись перед ними за то, что я доставил им беспокойство, – ответил Бао-юй, – но скажи, что я уснул.
Служанка кивнула и вышла.
– Вы уже поправились, – сказала ему после этого Цзы-цзюань. – Вам следовало бы отпустить меня взглянуть на мою барышню.
– И то правда, – согласился Бао-юй. – Я еще вчера вечером хотел тебя отпустить, но потом забыл. Можешь идти, я уже совсем здоров.
Цзы-цзюань принялась собирать свою постель и туалетные принадлежности.
– Я видел у тебя несколько маленьких зеркальц, – заметил наблюдавший за нею Бао-юй, – может быть, ты оставишь мне то маленькое, которое украшено цветами водяного ореха? Я положу его под подушку и всякий раз перед сном буду смотреться в него. Когда же я начну ходить, я буду носить его с собой, потому что оно маленькое и удобное.
Цзы-цзюань, не возражая ни слова, вынула зеркальце и отдала ему. Потом она велела отнести свои вещи и, попрощавшись со всеми служанками, возвратилась в «павильон реки Сяосян».
Между тем за время болезни Бао-юя состояние Дай-юй ухудшилось, ибо она была очень расстроена и не раз плакала. Как только Цзы-цзюань вернулась, Дай-юй стала подробно расспрашивать ее обо всем и, узнав, что Бао-юю лучше, тотчас же отпустила Ху-по к матушке Цзя.
Вечером, когда настало время ложиться спать, Цзы-цзюань, раздеваясь, как бы между прочим сказала Дай-юй:
– Бао-юй очень искренен и не умеет скрывать своих чувств. Он заболел только потому, что я ему сказала, будто мы собираемся уезжать.
Дай-юй ничего не ответила.
Цзы-цзюань немного помолчала, но потом, будто бы сама себе, сказала:
– Лучше нам никуда не трогаться! Здесь к нам относятся хорошо, уважают, но не это важно: главное, что вы выросли вместе и до мелочей узнали характер друг друга.
– Что ты там бормочешь? – рассердилась Дай-юй. – Неужели ты за эти дни не устала и тебе не хочется спать?
– Я вовсе не бормочу, а говорю вам искренне, – с улыбкой произнесла Цзы-цзюань. – Ведь уже несколько лет я забочусь о вас. Родители ваши умерли, кому же вас любить? Ах, скорее бы старая госпожа, пока она жива, устроила вашу свадьбу! Пословица гласит: «Все мы под небом ходим». А вдруг со старой госпожой случится несчастье; это задержит свадьбу на некоторое время, и тогда не сбудется то, чего вы желаете. Знатных молодых людей много, но назовите мне хоть одного, который не обзавелся бы несколькими наложницами и не смотрел сегодня на восток, а завтра на запад? Пусть его женят даже на бессмертной деве, через несколько ночей она надоест ему. Может дойти даже до того, что он бросит ее и найдет себе новую женщину. Таких примеров много. Хорошо еще, если семья жены достаточно влиятельна. Что же касается вас, барышня, то тут может быть хорошо только до тех пор, пока жива ваша бабушка, но как только ее не станет, все начнут обманывать и оскорблять вас. Поэтому я и говорю, что самое главное – преисполниться решимостью. Вы очень умны, барышня, разве вы не знаете, что легче достать десять тысяч лян серебра, чем приобрести одного верного друга?
– Да эта девчонка совсем сошла с ума! – воскликнула Дай-юй. – Только несколько дней ее не было возле меня, а в кого она превратилась?.. Завтра же попрошу старую госпожу, чтобы она меня избавила от тебя. Ты мне больше не нужна.
– Я высказала все от чистого сердца, но, желая обратить ваше внимание на мои слова, я отнюдь не побуждала вас делать что-нибудь дурное, – возразила Цзы-цзюань. – Зачем же вы хотите докладывать об этом старой госпоже? Неужели вам доставит удовольствие, если у меня будут неприятности?
С этими словами Цзы-цзюань отвернулась и легла спать.
Дай-юй старалась оставаться равнодушной, но слова Цзы-цзюань глубоко тронули ее. И когда Цзы-цзюань уснула, Дай-юй проплакала всю ночь и лишь перед самым рассветом немного задремала. Встав рано утром, она заставила себя съесть чашку супа из ласточкиных гнезд. Потом ее навестила матушка Цзя и сделала ей множество наставлений.
Надо сказать, что в это время подошел день рождения тетушки Сюэ. Все в доме, начиная от матушки Цзя, приносили ей свои поздравления, и Дай-юй, собравшись с силами, окончила две вышивки и тоже отослала в подарок.