Сон в красном тереме. Том 2
Шрифт:
В комнате царила мертвая тишина. Матушка Цзя спала, а ее служанки, воспользовавшись этим, не преминули скрыться: одни убежали играть, другие решили подремать, третьи сидели в прихожей и, погрузившись в полудремоту, ожидали, пока старая госпожа проснется.
Си-жэнь, первая услышав шорох занавески, вышла из внутренней комнаты.
– Садитесь, барышня! – поспешно предложила она, увидев Дай-юй.
– Второй господин Бао-юй дома? – осведомилась Дай-юй.
Не зная, в чем дело, Си-жэнь только собиралась отвечать, как вдруг
Си-жэнь ничего не понимала, но все же предпочла молчать. Тогда Дай-юй, не обращая на нее внимания, направилась во внутреннюю комнату. И здесь она увидела Бао-юя. При ее появлении он не встал с кана, не предложил ей сесть, а только смотрел на нее вытаращенными глазами и глупо хихикал.
Дай-юй, не ожидая приглашения, опустилась на стул и, вперив в лицо Бао-юя пристальный взгляд, тоже засмеялась.
Они не поздоровались друг с другом, не обмолвились ни словом, не обменялись любезностями… Нет! Просто они глядели друг другу в лицо и бессмысленно улыбались…
Си-жэнь растерялась, не зная, что делать.
– Бао-юй, почему ты заболел? – вдруг услышала она голос Дай-юй.
– Из-за барышни Линь Дай-юй, – послышался ответ.
Си-жэнь и Цзы-цзюань побледнели от страха и сделали попытку отвлечь их от разговора. Однако Бао-юй и Дай-юй по-прежнему глядели друг на друга и смеялись.
Си-жэнь догадалась, что на душе у Дай-юй точно такая же сумятица, как у Бао-юя, поэтому, улучив момент, она шепнула Цзы-цзюань:
– Твоя барышня только что поправилась, и ей нужно отдыхать. Я позову сестру Цю-вэнь, чтобы она помогла тебе отвести ее. Цю-вэнь! – повернув голову, позвала она. – Вы с сестрой Цзы-цзюань сейчас проводите барышню Линь домой. Только смотри, не болтай глупостей!..
Цю-вэнь молча подошла к Дай-юй, и они вместе с Цзы-цзюань взяли ее под руки. Дай-юй покорно встала со стула, еще раз бросила пристальный взгляд в сторону Бао-юя, усмехнулась и кивнула головой.
– Барышня, идемте домой, – стала торопить ее Цзы-цзюань.
– Да, конечно! – согласилась Дай-юй. – Для меня как раз настало время уходить.
Она повернулась и направилась к двери. Цзы-цзюань и Цю-вэнь не только не приходилось поддерживать ее под руки, но они едва поспевали за нею, ибо Дай-юй не шла, а скорее летела.
Выйдя со двора, Дай-юй пошла напрямик. Цзы-цзюань догнала ее, взяла за руку и промолвила:
– Барышня, нам не туда…
Дай-юй засмеялась и свернула за своей служанкой в сторону «павильона реки Сяосян».
Когда они находились неподалеку от ворот, Цзы-цзюань, облегченно вздохнув, воскликнула:
– Амитофо! Наконец мы дома!
Но едва она успела произнести эту фразу, как Дай-юй наклонилась вперед, охнула, и изо рта ее хлынула кровь.
Если вы не знаете о дальнейшей судьбе Дай-юй, прочтите следующую главу.
Глава девяносто седьмая, из которой читатель узнает о том, как Линь Дай-юй, отказавшись от несбыточных мечтаний, сожгла рукописи стихов и как Сюэ Бао-чай после брачной церемонии переехала в дом мужа
Итак, когда Дай-юй приблизилась к воротам «павильона реки Сяосян», от неожиданного восклицания Цзы-цзюань внутри у нее словно что-то оборвалось, в голове помутилось, изо рта хлынула кровь. К счастью, Цзы-цзюань и Цю-вэнь успели подхватить ее под руки, иначе она бы упала.
Цю-вэнь вскоре ушла. Цзы-цзюань и Сюэ-янь стали хлопотать вокруг Дай-юй и вскоре заметили, что девушка приходит в себя.
– Вы о чем плачете? – спросила Дай-юй у Цзы-цзюань.
Слова Дай-юй, доказывавшие, что она в здравом уме и полном сознании, немного успокоили Цзы-цзюань, и она отвечала:
– По пути от старой госпожи домой вам вдруг стало плохо, мы за вас испугались, вот и плачем!
– Неужто вы думаете, что я так сразу и умру! – усмехнулась Дай-юй, но в тот же момент у нее захватило дыхание.
Дай-юй давно опасалась, что Бао-юй женится на Бао-чай, и когда она узнала о предстоящей свадьбе, гнев и волнение охватили ее, и рассудок ее помутился. Но как только изо рта девушки хлынула кровь, ей стало легче. Она не помнила ни слова из того, что ей рассказала сестрица Дурочка, и только сейчас, когда она увидела плачущую Цзы-цзюань, в памяти ее смутно всплыли слова девочки.
Но теперь она уже не скорбела и не убивалась, а, наоборот, хотела поскорее умереть.
Цзы-цзюань и Сюэ-янь продолжали заботливо ухаживать за своей барышней. Они не решались никому рассказывать о болезни Дай-юй, так как боялись, что если позвать Фын-цзе, она снова скажет, что они поднимают шум из-за пустяков.
Между тем Цю-вэнь возвратилась к себе. Матушка Цзя как раз проснулась после полуденного сна и, заметив беспокойство на лице служанки, спросила:
– В чем дело?
Перепуганная Цю-вэнь без утайки рассказала ей обо всем, что произошло.
– Вот беда-то! – переполошилась матушка Цзя.
Служанки тоже переполошились, позвали госпожу Ван и Фын-цзе, и матушка Цзя передала им рассказ Цю-вэнь.
– Кто же проговорился? – недоумевала Фын-цзе. – Ведь я всем строго-настрого наказывала молчать! Вот и возникло затруднение, о котором я говорила!
– Не стоит придавать этому слишком большого значения, – проговорила матушка Цзя. – Сначала надо пойти посмотреть, что с девочкой.
Сопровождаемая госпожой Ван и Фын-цзе, она отправилась к Дай-юй. Первое, что им бросилось в глаза, когда они вошли в комнату Дай-юй, было белое как мел лицо девушки, которая еле дышала. Неожиданно Дай-юй закашлялась, служанка подставила ей плевательницу, и Дай-юй выплюнула сгусток крови. Всех охватило смятение.
Дай-юй приоткрыла глаза и, увидев матушку Цзя, прерывающимся голосом проговорила: