Сон в красном тереме. Том 2
Шрифт:
После этого Фын-цзе почудилось, что у нее за спиной кто-то говорит:
– Тетушка, неужели вы меня не узнали?
Фын-цзе стремительно обернулась и увидела неподалеку от себя красивую, изящно одетую женщину. Женщина показалась ей знакомой, но она не могла вспомнить, где ее видела.
– Тетушка, вы, как и прежде, наслаждаетесь богатством и роскошью, – продолжала женщина. – И как вы могли забыть мой наказ заботиться об укреплении благосостояния нашей семьи на многие годы?!
Фын-цзе слушала ее, опустив голову, но вспомнить,
– Ведь вы когда-то меня любили, – добавила женщина. – Как вы могли об этом забыть?
Только теперь Фын-цзе вспомнила, что это – первая жена Цзя Жуна – госпожа Цинь Кэ-цин.
– Ай-я-я! – воскликнула она. – Ведь ты же давно умерла! Как ты сюда попала?
Думая, что это наваждение, она плюнула и собралась уходить. Но, повернувшись, она споткнулась о камень и в это мгновение словно очнулась от сна и почувствовала, что вся покрыта холодным потом.
Хотя Фын-цзе была вне себя от пережитого ужаса, она сохраняла ясное сознание. Так как Сяо-хун и Фын-эр успели вернуться и приближались к ней, она, не желая стать посмешищем и предметом пересудов, поспешно поднялась и сказала:
– Почему вас так долго не было? Дайте скорее одежду!
Фын-эр тотчас подала ей теплую одежду, а Сяо-хун подхватила Фын-цзе под руку, собираясь вести ее дальше.
– Идемте обратно, – заторопилась Фын-цзе, – я только что там была, они уже спят.
С этими словами она торопливо направилась домой, и служанки последовали за нею.
Цзя Лянь уже вернулся. Фын-цзе заметила, что он очень бледен, и хотела расспросить его, в чем дело, но, зная характер мужа, не осмеливалась прямо задавать ему вопросы и легла спать.
На следующий день Цзя Лянь встал во время пятой стражи, собираясь идти к главному цензору Цю Ши-аню по служебным делам, но, так как было еще рано, он решил сначала просмотреть вестник, присланный накануне и лежавший на столе.
В самом начале ведомство чинов сообщало, что государь распорядился избрать в ведомство достойного человека на должность чжунлана. Затем ведомство наказаний опубликовало сообщение генерал-губернатора Юньнани Ван Чжуна о том, что им поймано восемнадцать контрабандистов, провозивших через границу ружья и огневое зелье. Во главе шайки стоял Бао Инь – слуга гуна, Умиротворителя государства Цзя Хуа.
Немного подумав, Цзя Лянь стал читать дальше.
Цы-ши Ли Сяо из округа Сучжоу сообщал, что господа покровительствуют слугам, а те, пользуясь безнаказанностью, чинят беззакония, а один из них даже убил целомудренную женщину. Фамилия убийцы была Ши Фу; на допросе он признался, что принадлежит к слугам господина Цзя Фаня.
Когда Цзя Лянь прочел это сообщение, ему стало не по себе. Он хотел читать дальше, но, боясь, что опоздает на свидание с Цю Ши-анем, даже не стал дожидаться завтрака и потребовал себе одежду.
В это время Пин-эр принесла чай. Цзя Лянь выпил два глотка, выбежал во двор, вскочил на коня и уехал.
Пин-эр стала убирать оставленную Цзя Лянем одежду; Фын-цзе хотела встать, но Пин-эр сказала ей:
– Госпожа, вы ночью почти не спали. Полежите немного! Если хотите, я разотру вам тело!
Фын-цзе ничего не ответила.
Пин-эр поняла, что она не возражает. Взобравшись на кан, она села возле Фын-цзе и принялась растирать ее. Фын-цзе стала засыпать, но тут послышался плач Цяо-цзе, и она снова открыла глаза.
– Мамка Ли, ты что там делаешь? – окликнула няньку Пин-эр. – Успокой девочку. Уж слишком ты любишь спать!
Нянька Ли проснулась и, услышав слова Пин-эр, осталась очень недовольной. Она несколько раз шлепнула девочку и проворчала:
– Дьявол! Чтоб ты подохла! Только и знаешь орать, словно твою мать хоронят!
Старуха заскрежетала зубами от злобы, но тут же спохватилась и начала ласково гладить девочку. Однако девочка еще громче расплакалась.
– Безобразие! – услышав крик дочери, воскликнула Фын-цзе. – Опять она бьет девочку! Пин-эр, поддай хорошенько этой дрянной бабе, а ребенка принеси сюда!
– Не сердитесь, госпожа, разве старуха смеет грубо обращаться с девочкой?! – произнесла Пин-эр. – Может быть, она по неосторожности толкнула девочку. Поколотить старуху, конечно, можно, но ведь завтра все начнут судачить, будто мы понапрасну бьем своих людей!
Фын-цзе ничего не ответила, а только тяжело вздохнула.
– Погляди на меня, во что я превратилась. Если я умру, моя девочка останется на произвол судьбы!
– Зачем вы так говорите, госпожа, – упрекнула ее Пин-эр. – Зачем расстраиваете себя с самого утра мыслями о смерти?
– Что ты понимаешь? – горько улыбнулась Фын-цзе. – Я давно знаю, что долго не протяну! Я прожила на свете всего двадцать пять лет, но за это время мне довелось увидеть и испытать столько, что другому и во сне не приснится. Я обладала всем, чем хотела! И если мне теперь будет отказано в том, что называют «долголетием», мне все равно!..
Пин-эр не выдержала, ей захотелось плакать.
– Не притворяйся опечаленной! – усмехнулась Фын-цзе. – Для вас моя смерть будет только радостью. Все вы заодно! Я знаю, что вы будете жить в мире и согласии, как только у вас в глазу не будет такой колючки, как я! Но мне все равно! Единственно, о чем я прошу, – пожалейте мою дочь!
Пин-эр разрыдалась.
– Ладно, не распускай нюни! – оборвала ее Фын-цзе. – Что я, умерла, что ли? Чего ревешь?! Еще раньше меня подохнешь от слез!
– Своими словами вы совершенно расстроили меня, госпожа! – воскликнула Пин-эр, едва сдерживая слезы.
Пока они разговаривали, Пин-эр усердно растирала тело Фын-цзе, и та наконец уснула.
Пин-эр спустилась с кана, но тут снаружи послышались шаги.
Кто бы знал, что Цзя Лянь опоздает и Цю Ши-ань уже отправится ко двору?! Так и не повидавшись с ним, обозленный Цзя Лянь вернулся домой.