Сон в Нефритовом павильоне
Шрифт:
— Остановись, даос, и выслушай меня!
Услышав юный голос, даос подумал: «Судя по всему, этот минский полководец — совсем мальчишка! Тем проще будет обмануть его и взять в плен!» Он направил свою упряжку к стенам города. Верховный полководец ждал его возле знамени, опершись на два меча.
Когда даос приблизился, Чжан-син сказал:
— Ты используешь магию, нарушая волю Сына Неба. Я сражаюсь честно, не прибегая к обману. Если умеешь владеть мечом, выходи на поединок!
Даос, конечно, согласился. А Чжан-син, вспомнив уроки матери, подбросил мечи в небо, и два меча превратились в сто тысяч, которые закружились над головой даоса, наведя на него смертельный ужас.
Пораженный даос воскликнул:
— Погодите, полководец!
Юноша повторил вызов:
— Если ты не трус, даос, вынимай меч! А имя мое знать тебе ни к чему!
Даос сошел с экипажа, произнес заклинание и, превратившись в отрока, подошел к Чжан-сину:
— Разве вы не узнаете меня, сестра?
Но минский воин только рассердился и закричал:
— Негодяй! Ты еще смеешь называть меня женщиной?!
Даос оторопел:
— Простите, почтеннейшая, но ведь вы госпожа Хун, ученица даоса Белое Облако!
Чжан-син покосился на него подозрительно.
— А ты кто таков?
— Меня зовут Голубое Облако. Ваше лицо и ваше умение обращаться с мечами напомнили мне мою сестру по вере, госпожу Хун, вот почему я пожелал узнать ваше имя.
Поняв, что даос говорит правду, юноша отвечал:
— Я Верховный полководец минского войска Ян Чжан-син. Мне говорили о даосе Белое Облако. Но если вы вправду его ученик, то как оказались на службе у варваров, нарушивших рубежи нашей великой империи?!
Опустив голову, даос проговорил:
— Некогда вместе с сестрицей Хун я учился у даоса Белое Облако, но она вскоре ушла воевать против предводителя южных варваров Начжа, а учитель улетел в Западные края. Я остался один, долго бродил по горам, собирая лекарственные травы, и вот хан Есянь [435] пригласил меня на службу. Без особой радости я согласился. Сейчас хочу снова вернуться в горы. Однако почему ваше лицо и ваше изумительное искусство владения мечами так напоминает мне сестрицу Хун?!
Чжан-син был любящим сыном — как было ему не растрогаться, встретив старинного приятеля его матушки? И он заговорил с даосом вполне дружелюбно:
435
Хан — почетный титул у ряда северных соседей Китая; здесь же автор наделяет им предводителя южных народов.
— Моя мать много рассказывала о даосе Белое Облако и про годы своего ученья у него. А вы, выходит, старый ее знакомый! Садитесь, прошу вас!
Взволнованный даос берет Чжан-сина за руку и со слезами на глазах молвит:
— Матушке вашей пришлось долго бедствовать, но талантов в ней было не перечесть, как в вас! Должно быть, она наконец обрела покой и счастье! Жаль только, что не доведется с ней встретиться больше!
Юноша в ответ:
— Если вы в самом деле решили отойти от хана Есяня, то научите, как умиротворить варваров!
Даос усмехнулся.
— Вредить тому, кто тебя кормил, недостойно порядочного человека. Нет, я уйду, не сделав ему дурного. А с вашими талантами вам ничего не стоит и без моей помощи одолеть врага. Когда же вернетесь с победой домой, передайте матушке, что виделись с Голубым Облаком, который варил ей чай во времена пребывания ее у учителя!
Сказал и превратился в белого журавля, взмыл в небо и скрылся за облаками. Чжан-син долго стоял опечаленный и смотрел даосу вслед. Наконец встряхнулся, приказал перестроить войско в порядок «восемь врат» и идти на варваров. Лэй Вэнь-цин и Хань Би-лянь стремительно налетели на Есяня и завязали с ним бой. Множество раз сходились, но никто не мог осилить. Тогда Лэй и Хань прибегли к хитрости: сделали вид, будто, испугавшись, отступают. Есянь, по нраву боец решительный и храбрый, бросился без колебания вдогонку и даже не заметил, как оказался в самой середине минского стана. Чжан-син тотчас приказал захлопнуть Ворота жизни и распахнуть Ворота смерти, и хан оказался в ловушке. Тогда Темур решил прийти ему на помощь: подняв над головой секиру, он устремился на минов. Все ворота закрылись перед ним, кроме одних. С грозным кличем он влетел в них, не подозревая даже, что и это тоже Ворота смерти: едва богатырь очутился внутри стана, как целый лес пик и мечей уперся ему в грудь. Разгневанный, он сделал отчаянную попытку вырваться из железного кольца, но конь его неожиданно оступился, и Темур оказался в плену. Есянь целый день пытался выбраться то через одни, то через другие ворота, а всего их было в минском стане шестьдесят четыре, но его старания не увенчались успехом.
Поняв, что выхода из западни нет, хан соскочил с коня и перерезал себе горло. Приторочив голову варвара к седлу, Чжан-син перестроил свое войско и двинул его на врага. Чжан-син запретил убивать тех, кто сдастся в плен, потому, вернувшись после боя в стан, он велел привести Темура и обратился к нему:
— Есянь перерезал себе глотку, но его воины еще продолжают сражаться. Будешь ли и ты продолжать разбой?
Темур опустил голову.
— Вы дважды сохранили мне жизнь, минский полководец, и я благодарен вам. Даю слово хранить вам верность, как пес!
С этими словами он откусил себе палец. Подивившись такому обычаю подтверждать клятву, Чжан-син приказал собрать всех пленных и сказал им так:
— Все вы — подданные страны Мин, вас вверг в ужасный грех преступник Есянь! Отныне вы снова мирные люди, возвращайтесь к своим семьям и не помышляйте более о войне!
Варвары покаялись в прегрешениях и скоро все разбежались по домам. А минское войско с победными песнями вступило в столицу княжества Чу, откуда Чжан-син немедленно отправил послание Сыну Неба с извещением о полном разгроме врага. Князь Шэнь и госпожа Го встретили юношу как самого почетного гостя и без конца славословили его подвиги. Чжан-син с удовольствием принял приглашение погостить у радушных хозяев на правах будущего зятя. Он вволю насладился музыкой и другими забавами, но однажды призадумался: «Счастливый случай привел меня в дом, где живет моя нареченная невеста. Уехать, не повидав ее, недостойно мужчины!» И он обратился к госпоже Го с такими словами:
— Помните, — вы говорили с моей матушкой обо мне как о своем будущем зяте? Могу ли я надеяться увидеть ныне ту, которая предназначена мне в жены? Я слышал, что девушки вашего княжества прекрасно стреляют из лука и искусные наездницы! Наверняка и при вашем дворе найдутся такие! Я очень хотел бы полюбоваться их состязаниями!
Госпожа Го отвечала:
— Я сама люблю эти занятия и обучила многих придворных дам. Устроить подобный праздник не составит труда!
На другой день госпожа Го отобрала несколько сот дев, наиболее искусных в стрельбе и верховой езде, велела им с оружием собраться в дворцовом парке. Вскоре туда на ферганском скакуне прибыл Верховный минский полководец в алом халате, красивом головном уборе, с луком и колчаном у пояса. Наслышанные о ратных подвигах Чжан-сина, дамы старались вовсю: сначала искусно фехтовали мечами, высекая белые, как снежинки, искры, а потом послали в небо тысячи стрел, которые замелькали в воздухе, словно утренние звезды. Чжан-син был в восторге.
Неожиданно в небе появились две голубые сороки, все дамы выстрелили и промахнулись. Зрители неодобрительно зашумели. Выглянула из терема и княжна Чу-юй, которая сидела у окна и наблюдала за состязаниями из-за занавеси. Выглянула и увидела, что ее будущий жених стоит совсем рядом. Чжан-син заметил княжну, снял с пояса лук, сделал вид, что будет стрелять в птиц, а сам пустил стрелу в растворенное окно. Стрела срезала бисерную занавесь и влетела в комнату. Княжна испуганно отпрянула от окна, но любопытство пересилило, и она тут же выглянула снова. Девушка была прекрасна: словно ясная луна выплыла из облаков, словно дикий гусь, влекомый попутным ветром, выпорхнул в небо! Юноша улыбнулся и говорит госпоже Го: