Сон в Нефритовом павильоне
Шрифт:
Настала очередь гетеры по прозвищу Облачко:
Эх, на юг я бросаю взор!Сажусь и смотрюНа вершины зеленых гор,Скоро к ущелью У,К Южным горам помчусь,Чтобы маревом стать,Чтобы там из тучки — дождемЛюбви поливать.Прочитала свое сочинение Фея-на-журавле:
Эх, на север бросаю взор!Тянет ночь холодком,А рубашка моя тонка;Не румяным лицом,Не богатством своим хвались —Лучше песню одну,«Покидаю крепость», сыграй,Коль привадишь струну!Предпоследней была гетера Иволга:
Эх, взор я бросаю вверх!Хорошо в небесах,Но зачем так свежоДыханье земли?Треплет ветер весныЗанавески в дверях,Резво ласточки мчат,Кричат журавли.Заканчивала гетера Милашка:
Эх, взор я бросаю вниз!На подушках моих шелка,А поверх — тело к телу — мы;Я достала из сундукаКрасную юбку, в нееСвой стан облекла;Чтобы милый был рад —Для него же юбку сняла!Последние строки начертал Цзи-син:
Падаю ниц, дорогих гостейПриглашаю подняться в дом,Привязав к столбу каурых конейУ ворот, где ива по-над ручьем.Зеркала пусть видят людейВсегда с румяным лицом!Отложив кисть, Ян сказал:
— Право, обитательницы зеленых теремов очень искусны в стихосложении. Сочинения ваши прекрасны, давайте сделаем из них песни!
Слива улыбнулась:
— Когда «бросают взор», то стихи читают все по очереди. Предлагаю сделать так: мы запеваем, наши гости нам подпевают!
Все согласились, и гетеры согласно затянули хором красивую мелодию.
Пир закончился, только когда настала глубокая ночь.
Но вот однажды Цзи-син взял со стола зеркало и принялся рассматривать свое отражение: до чего же он исхудал, как ввалились глаза и запали щеки! Он сел на постели и тяжело вздохнул.
— Все потому, что весь свой пыл трачу я не на помощь отцу и братьям, а на любовь! Нет, мужчина должен заниматься делом: служить государю, заботиться о народе и совершать подвиги, дабы прославить свое имя в веках. Я же дни и ночи пропадаю в зеленых теремах, бражничаю, обманываю родных, совращаю друзей, забываю отца с матерью, которые любят меня и верят мне! А ведь красотки — что лакомство, — одного яства вкусишь, и хочется уже другого. В полгода узнал я самых знаменитых гетер, и если теперь же не покончить с этой разгульной жизнью, то меня ждет бездна разврата. Пора наконец образумиться!
С этого дня он забыл в зеленые терема дорогу, сел за книги и принялся готовиться к экзамену, который император устраивал теперь раз в три года для юношей, желающих поступить на государственную службу. Цзи-син сказал отцу о своем намерении участвовать в испытаниях, но тот решительно отказал сыну.
— Я вышел из скромной, бедной семьи, добился высокого положения упорным трудом. Вот и ты позанимайся-ка подольше да поусерднее, а там посмотрим! Разве можно в этом деле спешить?
Цзи-син покорно ушел к себе, а Хун говорит:
— Если вы любите Цзи-сина, позвольте ему сдавать экзамен!
— Это еще почему? — удивился князь.
Хун помолчала и ответила так:
— У Цзи-сина очень живая душа; если закрыть перед нею дорогу добра, она ступит на дорогу зла!
Князь не мог не прислушаться к совету Хун. Опустил голову, задумался, потом велел позвать Цзи-сина и объявил, что разрешает отправиться на экзамен. Обрадованный Цзи-син начал собираться. Вечером, когда небо прояснилось и явилась круглая луна, он вышел во двор и стал расхаживать, разговаривая сам с собой:
— В зеленых теремах у меня много подруг, и, каждую по-своему, всех я их люблю, и мне нелегко с ними так сразу расстаться, но если я попаду в списки экзаменующихся, то уже не смогу навещать их. Схожу-ка я к ним и расскажу, что мне предстоит в скором будущем!
Он зашел к Сливе и вместе с нею отправился к Ледышке. Обе гетеры были удивлены таким поздним посещением.
— Последнее время вы не заходите к нам, и мы уже подумали было, что наскучили вам. Почему же сегодня вы пришли, но избрали такой поздний час?
Ян взял подруг за руки.
— Долго не решался я выйти в самостоятельную жизнь, а на днях понял, что пора мне сдавать государственный экзамен. Если судьба будет милостива и я выдержу испытания, то не скоро окажусь у вас снова. Вот я и пришел проститься!
Загрустив, гетеры молчали. Тогда Ян велел принести вина, и все осушили по бокалу, по другому и по третьему. Слива подняла голову и запела:
Каждому ведомо, что мотылекЛетит от цветка к цветку.Даже весне приходит конец,И радость рождает тоску!Выпьем за то, чтоб короче сталОбратный путь мотыльку!Ледышка подхватила:
Если увидел — не надо ломать,Если сломал — не бросай на пути!А ты увидел, сломал и забыл —Ивой ли мне придорожной расти?!Кончив петь, Ледышка стала совсем печальной, а Слива, наоборот, улыбнулась и говорит:
— Издавна молодые люди ославляют нас ради службы, — что ж, мужчина должен совершать большие дела, а не прятаться за юбку возлюбленной. Вы покидаете нас, но хотя бы не забывайте!
Цзи-син похвалил Сливу за бодрость духа и здравомыслие и вскоре, распростившись с подругами, ушел.