Сон во сне
Шрифт:
В комнату вошла женщина со свечей в руке, она подходила к одному светильнику, затем к другому, зажигая их, и в библиотеке стало светлеть, тут же разогнались мрачные тени. Затем она подошла к юноше, которые спал за столом, положив голову на руку, и легонько потрясла его за плечо.
– Арчибальд, Арчибальд, проснись, дорогой.
Парень начал ощущать чьи-то прикосновения и зов, проснулся и растерянно посмотрел по сторонам. Он не сразу мог понять, где он находится. Рядом с ним с выраженным беспокойством на лице стояла Лиззи. Ее теплая мягкая рука лежала у него на плече.
– Арчибальд, ты когда в
– Не помню, – Арчибальд потер глаза, пытаясь пробудиться.
– Доктор Бернс сейчас у Эвелин, он провел там практически весь день. Он бы хотел с тобой поговорить. Если хочешь, я скажу ему, чтобы он пришел завтра утром.
– Нет, сейчас, Лиззи, я иду. – Арчибальд привстал и снял со стула свой пиджак. За то время, пока он сидел без движений в библиотеке, он успел замерзнуть, а его мышцы занемели. Его слегка знобило и пошатывало. – Эвелин хуже?
И без этого вопроса молодой человек уже заранее знал на него ответ. Как будто что-то могло измениться, чудеса случаются лишь в книгах.
Женщина поджала губы и прижала руки к груди.
– Да, Арчи, ей хуже, гораздо хуже. Она дышит, ее сердце бьется, но она спит, очень крепко спит. Она не просыпается уже второй день…
– Пойду пообщаюсь с доктором Бернсом, спасибо, что разбудила, Лиззи, – Арчибальд кивнул женщине, поправил на себе одежды и вышел из библиотеки. Лиззи пошла следом за ним.
Доктор Бернс как раз покидал комнату Эвелин, перед этим он помыл руки и сейчас протирал их насухо белым полотенцем, который для него приготовила прислуга. Он был одет в белую, немного запачканную, рубашку с черным жилетом поверх, на котором протягивалась с верхнего кармана к нижнему золотая цепочка карманных часов и слегка болталась при движении.
Арчибальд увидел врача издалека и сразу пошел к нему навстречу. Врач же, напротив, был настолько глубоко погружен в свои мысли, что заметил пред собой Арчибальда только тогда, когда тот возник у него прямо перед носом.
– Ох, Арчибальд, мальчик мой, как ты меня напугал! – Бернс слегка дернулся от неожиданности, – я уже думал с тобой завтра встретится и все как следует обсудить, на свежую голову, так сказать, но мое нетерпение дает о себе знать.
– Я бы не смог дождаться завтра, доктор Бернс, мое же нетерпение гложет меня изнутри, – Арчибальд подал руку доктору для приветствия и вздохнул полной грудью.
От недавнего пробуждения у парня все еще немного кружилось в голове, волосы были растрепаны, а глаза красными от недосыпа.
– Если не против, Арчибальд, пройдем куда-нибудь в укромное место, – сказал доктор Бернс.
Мужчины обосновались в одном из кабинетов мистера Фореста. Арчибальд зажег только одну лампу и поставил ее на стол, чтобы они с доктором могли видеть друг друга, не более. Он не хотел слишком яркого света. Наверное, его восприятие еще не успело оправиться после недавнего библиотечного мрака, он успел привыкнуть к темноте. Так было комфортнее, к тому же, парню казалось, что серьезные разговоры гораздо легче проходят при свече, маленьком свете лампы или камине.
Сам же мистер Форест, начиная с сегодняшнего утра, погрузился в себя и плохо реагировал на окружающий мир. Миссис Форест пыталась его как-то успокоить и воодушевить, но тщетно, он ее будто бы не слышал. У него был растерянный и усталый вид, он смог только встретить доктора Бернса, наказать прислуге делать все то, о чем тот попросит, и удалится в свой личный кабинет. Он настоятельно просил его не беспокоить, и заперся там изнутри.
Слуги, искренне беспокоясь и волнуясь за своего хозяина, приносили ему еду и стучались к нему в дверь. Мистер Форест им не отвечал. Тогда слуги, постучав еще несколько раз напоследок, оставляли поднос под дверью, сбоку, чтобы хозяин мог поесть, если вдруг передумает. Но за весь день тот так и не передумал. Еда продолжала лежать на подносе, стынуть и портиться. Время от времени подносы менялись, но это ничего не изменило. За весь день мистер Форест не притронулся к еде ни разу.
Зато миссис Форест приняла и завтрак, и обед и ужин как положено, только в гордом одиночестве. Арчибальд сидел на кофе и сэндвичах последние сутки и практически жил в библиотеке, по возможности, иногда приходя спать ночью или под утро на полу в спальне Эвелин, чтобы стеречь сон сестры. К нему же сон редко приходил. Иногда ему составляла компанию Лиззи, приходившая из соседней комнаты, чтобы поухаживать за Эвелин или проверить ее состояние. Сон к ней также не шел, и вместе с Арчибальдом они подолгу размышляли то вслух, то каждый сам про себя, пока отсутствие сна не истощало их и не требовало своего. Тогда им в такие моменты удавалось поспать несколько часов, затем начинался новый день с его новыми тревогами и треволнениями.
Арчибальд приготовил стулья для себя и доктора Бернса ближе к столу, и они присели. Не успели мужчины сделать и вздоха, как к ним в кабинет залетела Лиззи.
– Господа, вам что-нибудь принести?
– Мисс Уайт, если можно, принесите нам кофе, будьте так добры, мне еще нужна моя ясная голова, – сказал доктор Бернс, приглаживая свою седую бороду, – и если вам не будет трудно, принесите, пожалуйста, мой пиджак из комнаты мисс Эвелин, кажется, я его там забыл.
– Хорошо, доктор Бернс, – кивнула головой Лиззи. Она сцепила перед собой руки в замок и посмотрела на Арчибальда. – Арчи?
– Нет, Лиззи, благодарю, мне ничего не нужно, – сказал Арчибальд, потирая свой лоб.
Женщина молча ушла и тихонько прикрыла за собой дверь. Доктор Бернс, посмотрев ей вслед и выдержав недолгую паузу, наконец заговорил:
– Вы были правы, мистер Форест, хотелось бы мне, чтобы все было намного проще.
– Я прав насчет чего? – поморщившись, спросил Арчибальд.
– Насчет вашей сестры, и той книги, что вы мне дали.
– Вы ее прочитали?
– О да, прочитал, – доктор Бернс откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди, он не сводил с парня взгляда, – я читал ее до самого утра, и не мог остановиться. И я сразу же обратился за помощью к одному своему давнему другу-коллеге, он работает в соседнем городе, и в некоторых вопросах он гораздо более просвещен, чем я. Я попросил его рассказать мне о случаях сонного паралича, каталепсии и летаргии, те случаи, которые были зарегистрированы в медицинских журналах или газетах, или которые он мог наблюдать сам. Мой друг, получив мое письмо, был взбудоражен и ответил мне так скоро, как только смог. Хочу отметить, что взялся он за дело со всей серьезностью и педантичностью, и во многом смог мне помочь.