Соната на бас-гитаре
Шрифт:
Даша знала, что её тетя всю жизнь хотела вернуть третью комнату. В отличие от своей матери, умершей несколько лет назад, Галина Николаевна была человеком предприимчивым и прагматичным и не верила ни в какие «кармические штучки». Она считала, что эта комната должна по праву принадлежать ей и её семье, – и это было бы совершенно справедливо. Но восстановить справедливость всё никак не удавалось – при советской власти никто не покупал и не продавал жильё. После перестройки Галина Николаевна собиралась выкупить эту комнату, но сначала всё не было денег, а потом очередной сосед заартачился и не соглашался её продавать, хотя сам в ней не жил – держал про запас. И оказался прав – после повышения цен на жильё комната подорожала в несколько раз. Теперь он, кажется,
Рассчитывать на поддержку дочери Галине Николаевне не приходилось. У дочери в Москве тоже не всё ладилось с мужем, но возвращаться в Санкт-Петербург она не собиралась.
В прошлом году она приезжала в гости к матери, и Дашу неприятно поразили её полное равнодушие ко всему, что не касалось её лично, и какой-то вялый эгоизм, который так контрастировал с бодрым, деятельным альтруизмом Галины Николаевны. На Дашу она вообще не обратила никакого внимания, а по поводу комнаты сказала, что всё равно не собирается здесь жить, а лишних денег у неё нет, так как ей нужно решать свои проблемы в Москве, в том числе и жилищные. «Удивительно, какими разными могут быть мать и дочь!» – подумала тогда Даша.
Галина Николаевна никогда не была до конца откровенной с Дашей, но девушка догадывалась, что её тётя в душе очень переживает из-за этой комнаты и хотела бы наконец-то закрыть эту «кармическую дыру». Но Галине Николаевне, при всей её активности и предприимчивости, всё-таки немного не хватало практичности той особой цепкости, которая позволяет некоторым, даже не самым умным людям получать всё, что они захотят. Галина Николаевна, весьма удачно игравшая роль деятельного и успешного адвоката в решении «глобальных» вопросов города и района, как ни странно, часто пасовала перед своими собственными житейскими проблемами. Наблюдательная Даша давно всё это заметила и поняла, а поэтому никогда не заговаривала с тётей про злосчастную комнату. Про себя девушка не переставала удивляться поступку своей прабабушки, по собственной воле подарившей бесценную жилплощадь чужому человеку, – поступку, который многие назвали бы чудовищной глупостью. И часто Даша, размышляя о том, как причудливо сложилась судьба её родственников, называла эту необычную историю «тайной запертой комнаты» – по аналогии с историей «запертой комнаты» из любимого романа наших мам и бабушек «Джейн Эйр».
Глава 3
Музыка небесных сфер
– Ну всё, Даша, я полетела! – прокричала Галина Николаевна, наконец собравшись. – Ты бы тоже куда-нибудь съездила на выходные, проветрилась, а то смотри, какая бледная, – рассеянно добавила она, на ходу чмокнув в щёчку вышедшую проводить её племянницу. – Я не могу, мне завтра надо заниматься, – привычно солгала Даша, слегка краснея. С тех пор как начался её роман с Антоном, ей часто приходилось привирать, и она каждый раз чувствовала себя неловко.
Когда дверь за Галиной Николаевной наконец-то закрылась и раздались её энергичные шаги вниз по лестнице, Даша облегчённо выдохнула. Она, как и все молодые люди, любила оставаться дома одна, без взрослых. К тому же Галина Николаевна, как никто другой, подавляла Дашу своей энергией и гиперактивностью, поэтому девушку вполне устраивали регулярные отъезды тёти «на пленэр». А сегодня её отсутствие гарантировало Даше счастье, которое всё ещё было для неё новым и необыкновенно желанным: после концерта она сможет пригласить к себе Антона. Если у Антона не намечено никаких репетиций, они смогут провести вместе все выходные. Можно будет сходить куда-нибудь или съездить за город, прикидывала Даша, продолжая любоваться на собор со своего любимого места у окна, где она снова обосновалась, как только проводила Галину Николаевну.
Даша по своей природе была скорее мечтателем, чем деятелем. Она многое видела, многое замечала и всему давала довольно правильные оценки, но энергично действовать ради достижения своих целей для неё было непросто. Даша знала, что будь она более активной, у неё было бы больше перспектив не только в профессии, но и в личной жизни, – ведь сейчас молодые люди предпочитают предприимчивых, «пробивных» девушек, которые умеют решать свои и чужие проблемы. Интеллекта и трудолюбия Даше хватало, училась она хорошо. Но вот правильно преподносить, пиарить себя она пока не научилась. Да и знакомиться с какими-то «нужными людьми», которые могли бы ей помочь, она не могла. У Даши был абсолютный слух к эмоциям, переживаниям и намерениям людей, подобно тому, как бывает абсолютный музыкальный слух. Она не выносила лицемерия, тонко чувствовала фальшь в отношениях и сама совершенно не умела притворяться.
Галина Николаевна не понимала Дашу – она считала, что её племянница слишком робкая и пассивная. Ей было жаль девушку, она чувствовала, что той будет трудно пробиться в жизни, но помочь она ей ничем не могла, да и не стремилась. Дашина тётя была с головой погружена в свою собственную кипучую деятельность, и ей некогда было всерьёз подумать о своей племяннице.
Когда в жизни Даши появился Антон, девушка оживилась. В первое время их романа она искренне верила, что теперь всё пойдёт по-другому, что начнут наконец-то сбываться все её мечты. Раз они оба приехали покорять Санкт-Петербург, им сама судьба велела быть вместе, – думала тогда Даша.
Характерный высокий металлический звук мобильника заставил Дашу вздрогнуть от радости. «Это эсэмэска от Антона!» – подумала она, мгновенно вскакивая, чтобы взять телефон.
Так оно и есть! По экрану мобильника бежала заветная полоска: «Новое сообщение: Антон». Даша схватила телефон и как заворожённая смотрела на эти простые слова. Полоска пробежала раз, и другой, и третий – а Даша всё смотрела и смотрела. Ей даже не хотелось читать сообщение Антона. Даше достаточно было видеть его имя на экране, и она хотела как можно дольше насладиться этим.
Наконец, когда полоска пробежала наверно, в десятый раз, Даша нехотя открыла и прочитала сообщение. Антон всего лишь лаконично сообщал ей, что вечером придёт на концерт. «Ок, жду тебя без четверти семь у шестого подъезда», – сразу ответила Даша. Ей ещё пока не хватало опыта общения с мужчинами, и она совершенно не умела выдерживать необходимую паузу.
Шестой подъезд в Консерватории был чем-то вроде служебного входа, через который проходили на концерты в Малый зал педагоги, студенты и сотрудники Консерватории. Именно там Даша и условилась встретиться с Юлей, своей лучшей и фактически единственной подругой. Юля была совсем не похожа на Дашу по характеру. Это была живая, оптимистичная и весьма практичная девушка. Она никогда ни перед кем не тушевалась, но и не заносилась, и держалась с однокурсниками так открыто и дружелюбно, что все ей симпатизировали. Юля была одной из тех счастливых натур, которые на всё смотрят легко и весело, ни из чего не делают проблему, и всё у них получается как бы само собой, без особых усилий.
Несмотря на очевидную разницу характеров, Юля очень привязалась к Даше, относилась к ней с большой заботой, опекала её. Она понимала, как её подруге будет непросто пробить себе дорогу в чужом для неё, холодном и высокомерном городе, который не очень-то жалует «понаехавших». Юля видела, что Даша умная и способная девушка, но из-за своего тихого непредприимчивого характера вряд ли сумеет чего-то добиться самостоятельно, без посторонней помощи. Дашина подруга вообще была добрая и отзывчивая девушка и охотно помогала своим друзьям, а Даша очень ценила её дружбу и часто цеплялась за Юлю, как за спасательный круг. Нужно ли было раздобыть какой-нибудь редкий учебник или справочник, вместе позаниматься перед экзаменом или просто походить по магазинам в поисках одежды к новому сезону – Дашина подруга всегда была тут как тут, готовая помочь и делом, и советом. Её безотказность вовсе не означала, что Юля была слишком простой и позволяла себя использовать, просто она умела принимать людей такими, какими они есть, и у неё хватало душевных сил на помощь другим.