Сонька Золотая Ручка. История любви и предательств королевы воров
Шрифт:
Корабль «Ярославль» являлся плавучей тюрьмой. Он представлял собой громоздкое сооружение, на двух палубах которого пугающе покоились большие клетки для узников. На верхней палубе был оборудован специальный уголок для официальных лиц города, которые также пожелали узреть знаменитую воровку. И теперь в креслах под зонтами от солнца сидели самые важные персоны города — градоначальник с супругой, его первый заместитель, главный полицейский и еще несколько крупных чиновников.
Вдоль лестницы, ведущей к кораблю, плотной шеренгой стояли
Несчастных пока еще не привезли, поэтому толпа выжидающе бурлила, нетерпеливо поглядывая на выжженную солнцем площадь, где вот-вот должны были появиться повозки с заключенными.
Наконец кто-то крикнул:
— Везут!
Действительно, на площадь один за другим выкатились около двух десятков экипажей в сопровождении конной полиции, и из емких арестантских повозок стали выгружать прибывших, как мужчин, так и женщин. Заключенных прибыло не менее двухсот человек.
Люди в толпе громко переговаривались, тянули шеи, желая различить наконец ту самую Соньку в числе прочих узниц.
— Вон она! — раздавались с разных сторон возгласы. — Черненькая! В платочке!
— Да не в платочке, идиот! Она платочка никогда не носила! Видишь, высокая, статная!
Сонька находилась в самой толчее направляющихся к «Ярославлю», и никакого желания выделяться из толпы у нее не было. Одета она была в то самое платье, в котором ее задержали возле магазина Хлебникова. Платье пообтрепалось от стирки без хорошего мыла, подсело, но тем не менее на сильно похудевшей Сонькиной фигуре казалось великоватым.
Сонька услышала, как одна из женщин-узниц заметила:
— Ради чего это такая толпа собралась?
— Наверно, родственники, — предположила вторая.
— Не родственники, — отозвалась третья. — Говорят, меж нами есть Сонька Золотая Ручка! Хотят на нее поглазеть.
— А какая она из себя?
— А кто разберет? Слыхала, сзади где-то… Нафуфыренная пани.
Сонька усмехнулась, чуть не упала, оступившись на лестнице, и стала тяжело подниматься.
А толпа сходила с ума от того, что не могла понять, какая же из арестанток Сонька. Кто-то заорал безумным голосом:
— Сонька! Помаши! Хотим видеть тебя! Сонька, подними руки!
Народ тут же подхватил призыв мужика, и собравшиеся принялись громко скандировать:
— Сонька! Сонька!
Трап был длинный и раскачивался от шагов арестантов. Подниматься Соньке было тяжело, время от времени приходилось останавливаться, чтобы передохнуть, а сзади напирали подгоняемые конвоирами другие узники. До ее слуха доносился отчаянный вопль толпы:
— Сонька! Покажись! Сонька! Покажись!
За спинами полицейских бегали фотографы и репортеры:
— Сонька! Сонька!
Сонька остановилась, мгновение подумала и вдруг высоко подняла обе руки. Толпа не сразу среагировала на этот жест, а когда увидела тоненькую худую женщину с поднятыми руками, взревела.
Полиция отталкивала рвущихся к трапу репортеров, фотографы пытались поймать лицо знаменитой воровки, орали:
— Оглянись! Сонька, оглянись!
Сонька продолжала подниматься по трапу и рук больше не опускала. Толпа на моле безумствовала.
Верхняя палуба корабля предназначалась для женщин.
Конвоиры стали быстро расталкивать узниц по клеткам, матерясь и скользя по надраенной палубе. Соньку в числе прочих также направили в подобную клетку, но тут к ней пробрался полицейский чин, вытащил из толчеи.
— Сонька?
Она вопросительно смотрела на него.
— Ступай за мной, с тобой желают поговорить господин градоначальник.
Воровка послушно двинулась за ним.
Градоначальник был довольно моложав, хотя и тяжел телом. При виде идущей к нему в сопровождении полицейского худой невзрачной женщины сказал супруге:
— Если это Золотая Ручка, то я турецкий султан.
Супруга одобряюще засмеялась.
Сонька остановилась перед городской знатью, быстро сориентировалась, поняла, кто из них и есть градоначальник. Обратила внимание на толстую золотую цепь от часов, свисающую из кармашка брюк.
Супруга тоже была украшена, как новогодняя елка, и в ее глазах читался интерес и некоторое разочарование.
— Так ты и есть та самая Сонька Золотая Ручка? — спросил градоначальник, с недоверием глядя на сухонькую измученную женщину.
Воровка усмехнулась, тихо, с достоинством ответила:
— Я и есть та самая Сонька.
Щеки ее были впалы, лицо покрывали мелкие, глубоко въевшиеся морщины, и лишь глаза оставались молодыми, живыми, здравомыслящими.
— Не похожа, — произнес градоначальник. — Про тебя сказывали будто про писаную красавицу, — махнул он толстой короткой ладонью. — Подойди.
Воровка подошла.
— Хоть знаешь, куда тебя везут и за какие грехи?
— Знаю. Везут на Сахалин. А грехи? — Она задумалась. — Все мы грешны. И каждый из нас должен искупать чужие грехи. Может, я буду искупать именно ваши, господин градоначальник.
Тот расхохотался.
— Остра, стерва, на язык. — Повернулся к стоящему сзади священнику, жестом попросил что-то. Батюшка передал ему Библию, и градоначальник протянул Книгу воровке.
— Возьми. Книга полезная.
— Я иудейка.
— Бери. Иисус тоже был не из русских. Эта книга для всех и про все. Дорога тебе предстоит длинная, не меньше полугода. Так что попробуй изучить поосновательнее.
Сонька взяла Библию, наклонилась, поцеловала градоначальнику руку:
— Благодарю, — и молниеносным движением вытащила из его брючного карманчика золотые часы с цепью. Распрямилась, едва ли не лучезарно улыбнулась всей знати. — Живите спокойно. Сонька больше тревожить вас не будет.