Сонька Золотая Ручка. История любви и предательств королевы воров
Шрифт:
— Недалеко.
Сонька отклонилась на спинку сиденья и ждала появления Володи. Он вначале заглянул под накидку, затем резко отбросил ее. От неожиданности остолбенел.
— Сонька?
За время, пока Сонька не видела Володьку, он потучнел, стал солиднее, неторопливее. В нем проявился хозяин. Он в полном недоумении смотрел на нежданную гостью.
— Ты откуда взялась?
Извозчик с интересом повернул к ним голову. Она счастливо улыбалась.
— Здравствуй, Володя.
— Чего
— Тебе здесь рассказать или, может, пригласишь в дом? — с улыбкой спросила воровка.
— Здесь! Говори, зачем приехала?
Сонька потянулась к нему, но он резко отбросил ее руку.
— Катись отседова!
Лицо женщины стало злым:
— Пригласи в дом, там поговорим.
— О чем?
— Услышишь. Пригласи в дом!
— Дом еще не достроен!
— Пригласи в недостроенный. — Сонька не сводила с него остервенелого взгляда. — Я тащилась сюда за тысячи верст не для того, чтобы получить пинка под зад!
Кочубчик беспомощно огляделся, увидел насмешливо-испуганное лицо извозчика и нехотя протянул воровке руку.
— Вылезай.
Она вышла из повозки, насильно взяла Володю под локоть и повела в сторону строящихся хором.
Кочубчик остановился посередине комнаты, в упор смотрел на гостью. Стены комнаты были уже отделаны, оконные рамы со стеклами придавали ей довольно жилой вид, а завезенная мебель позволяла здесь спать и обедать.
— Ну, говори!
Она огляделась, полуутвердительно заметила:
— Один живешь…
— Пока один. Что еще?
— Говорят, из города возишь девок?
— Обо мне многое говорят.
— Может, покормишь?
— Не до того. Рабочие ждут.
Сонька подошла к нему поближе, улыбнулась, снова попыталась обнять, и снова Кочубчик оттолкнул ее.
— Не надо этого! — Раздраженно поинтересовался: — Зачем явилась? Я тебя звал?
— Сама приехала. — Сонька по-прежнему нежно смотрела на него. — Я, Володя, беглая.
— Догадался. И на что, интересно, надеешься?
— На тебя.
Вор хохотнул, мотнул головой:
— Один раз ты уже понадеялась.
— Я помню, Володя… Дом строишь на какие деньги?
— А тебе-то что?
Лицо женщины вновь стало жестким:
— Сколько тебе заплатили за меня?
— Ты с этим приехала?
— Я приехала увидеть тебя, а ты гонишь меня, как собаку!
— А ты собака и есть! Беглая причем! Пошла, геть! — Кочубчик неожиданно схватил воровку за одежду, поволок к выходу. — Катись, паскуда, пока городовому не сообщил!
Сонька вырвалась из его рук, силой заставила остановиться.
— Володя… Послушай, Володя! Я по любви приехала! Жить не могу!.. Даже с каторги бежала из-за тебя! Чуть не подохла по пути! Пойми ты это, Володя!
— Не понимаю! — заорал он ей в лицо. — Потому что ты никто мне! И беги отсель, пока не поздно! Клянусь, возьму грех на душу и сообщу в полицию!
Воровка отступила на шаг, шепотом спросила:
— Неужели сообщишь?
— Вот те крест, ежели не сгинешь. — Кочубчик неожиданно перекрестился.
— И не жалко?
— Себя жалко.
— А крестишься почему? Выкрестом стал?
— Я теперь, Сонька, уважаемый везде человек. Помещик! И не смей мешать мне! Всякому, кто станет на дороге, сломаю хребет! А тебе в первую очередь.
Воровка помолчала, глядя себе под ноги, направилась было к выходу, затем вдруг схватила небольшой топор, вогнанный в бревно, и с криком ринулась на Кочубчика. Он успел увернуться, ловко выбил у нее топор и повалил на пол. Затем скрутил ее и поволок к двери. Со всей силы вытолкнул за порог и крикнул кому-то:
— Николай! Васька! Гоните эту падаль отсюда! Воровка она!
Двое дюжих рабочих немедленно подхватили ее и потащили к воротам. Несмотря на то, что женщина вырывалась и кусалась, довели до ограды, оставили ее здесь, сильно толкнув при этом. Сонька упала в грязь, на глазах пораженного извозчика медленно поднялась и побрела к бричке.
На обратном пути лошади бежали ходко. Извозчик, подпрыгивая на выбоинах, устало дремал на облучке, Сонька сидела под навесом нахохлившись, тяжело глядя на густой, налитый весенней зеленью лес.
Поезд подали к отправлению, к нему со всех сторон потянулись пассажиры.
Сонька покинула бричку, с торопливой оглядкой заспешила к составу. Нашла свой вагон, отдала проводнику билет, и в это время ее под руки взяли два крепких господина в штатском.
— Госпожа Софья Блювштейн?
Она было дернулась, но быстро оценила ситуацию и представилась со своей обаятельной улыбкой:
— Совершенно верно, господа. Софья Блювштейн.
Допрос вел пожилой сухой следователь. Он что-то отмечал в бумагах, время от времени бросая на задержанную любопытный взгляд. Наконец закончил писанину, со вздохом распрямился:
— Будем говорить начистоту или парить мозги?
Сонька улыбнулась.
— Начистоту.
— Фамилия?
— Софья Блювштейн.
— Она же Сура Шейндля Соломониак, госпожа Софья Сан-Донато и многое другое. А в итоге Сонька Золотая Ручка?
Воровка удивилась хорошей осведомленности следователя, с уважением склонила голову: