Сонька Золотая Ручка. История любви и предательств королевы воров
Шрифт:
Барон покинул купе. Соня быстро заперла дверь на защелку, вытащила из-под полки один из больших саквояжей Лощинского, с трудом отщелкнула замки. Переворошила все содержимое, но денег там не было. Соня достала второй саквояж, судорожно открыла его и тут увидела то, что искала: толстенный пакет с деньгами лежал чуть ли не под самой крышкой! Девушка быстро выхватила пакет и лихорадочно начала искать, куда его пристроить. В дверь сильно постучали.
— Кто? — срывающимся голосом выкрикнула
— Я, моя голубка, принес вино, — послышался голос барона.
— Сейчас, дорогой, я слегка приведу себя в порядок… Потерпи!
Она сунула пакет с деньгами в корзинку, где спала Ривочка. Быстро пристроила на место саквояжи, пригладила волосы, поправила платье и после этого открыла дверь купе.
— Извини, милый, — повисла она на шее барона, — женщина всегда должна прекрасно выглядеть в глазах любимого!
— Ты всегда выглядишь прекрасно, — чмокнул ее в щечку Лощинский.
Пан поставил открытую бутылку на столик, разлил вино по чистым фужерам. Беглецы чокнулись, выпили.
— Ну? — вопросительно посмотрел на Соньку барон.
— Спасибо, любимый. Совсем другое дело.
— Знаешь, я даже испытал какое-то удовольствие, когда сам лично выбирал для тебя вино.
— А я скучала… Так скучала, что еле дождалась своего птенчика!
Поезд стал замедлять ход, за окном поплыли дома какого-то городка.
Проводник, проходя по вагону, громко сообщил:
— Станция Пшибички! Панове, станция Пшибички! Стоянка десять минут!
— Какая станция? — забеспокоилась Соня. — Как он сказал?
— По-моему. Пшибички, — пожал плечами барон.
— Боже, Пшибички! — вскочила девушка. — Как же это я забыла? Пшибички!..
Она стала суетливо собирать свои вещи: сняла с вешалки шляпку, вынула из корзины кофточку, взяла на руки ребенка. Барон удивленно наблюдал за нею.
— Ты это куда?
— Я же совсем забыла! — бросила Соня. — В Пшибичках меня должна встречать сестра Евдокии!
— Какой Евдокии?
— Евдокии! Сестра моей мачехи! Забыл, что ли? — Она открыла дверь купе. — Сейчас вернусь, — и выскочила в коридор вагона, оставив пана Лощинского в полном недоумении.
Соня выбежала на привокзальную площадь, увидела бричку, бросилась к ней. Легко вскочила на подножку, крикнула извозчику:
— Гони!
— Куда, пани?
— Пока прямо, потом скажу!
Мужик ударил по лошадям, и бричка резво понеслась в сторону узких улочек города.
Тем временем пан Лощинский стоял возле вагона, тревожно высматривая исчезнувшую девушку. Прозвенел вокзальный колокол, состав тронулся. Барон еще растерянно посмотрел по сторонам и на ходу вскочил в вагон.
Фаэтон несся по улицам Пшибичек, распугивая прохожих, разгоняя кур и гусей. Наконец повозка выскочила на окраину, и извозчик остановил лошадей.
— Все, дальше некуда. Приехали.
— Варшава далеко отсюда?
— Двадцать верст.
— Гони.
— А денег хватит?
Соня полезла в карман кофты, достала несколько купюр, протянула ему:
— Хватит?
— Через час будем в Варшаве! — радостно рассмеялся извозчик и ударил по лошадям.
От ветра и тряски проснулась Ривочка, заплакала.
Соня стала укутывать ее, прижимать к себе, но ребенку, видно, было холодно, он плакал все громче. Соня стянула с себя кофту, накрыла девочку, и та наконец затихла. Бричка, покачиваясь, ехала по неровной дороге, извозчик тихонько напевал что-то себе под нос. Соня полезла в корзинку, нащупала плотный пакет с деньгами и довольно усмехнулась.
Больница была лучшей в Варшаве: с мраморным полом, дорогими светильниками на белых стенах и даже собственным ботаническим садом.
Палата, которую заняла Соня, была самой дорогой в детском отделении. Ривочка лежала в кроватке и натужно кашляла, задыхаясь. Рядом с ней стояли немолодой доктор и Соня. Доктор печально качал головой, иногда бросал укоризненный взгляд на мать.
— Плохо, совсем плохо.
— Сделайте что-нибудь. Я хорошо заплачу. — В глазах Сони стояли слезы.
— Здесь деньги не помогут, — усмехнулся доктор, — у ребенка двухстороннее воспаление легких.
— Откуда это взялось?
— Вам виднее, пани. Где-нибудь застудили.
Соня стала тихонько плакать. Подсела на стул к кроватке дочери, погладила ее по горячей голове. Доктор залюбовался ее длинными тонкими пальцами, подошел поближе:
— У вас очень красивые руки.
— Да, — сквозь слезы согласилась она и опять усмехнулась. — Красивые… Соня Золотые Ручки. — Подняла на доктора глаза. — Сделайте что-нибудь. Прошу вас, пан доктор.
— Вы иудейка?
— Да.
— Здесь неподалеку есть синагога, пойдите помолитесь. Особенно если грешны.
— Грешна, — шепотом ответила девушка.
— Вот и идите. А Господь поможет вашей девочке.
Соня послушно последовала к двери.
Она неторопливо брела по шумной улице большого города, ни на кого не обращала внимания и тихонько плакала.
Синагога действительно находилась совсем недалеко. Девушка постояла какое-то время при входе, затем направилась внутрь. Синагога была почти пустая. Соня выбрала себе укромное местечко, закрыла глаза и стала молить Господа о помощи, о поддержке, о милости. Слезы текли по ее щекам.