Сонька Золотая Ручка. История любви и предательств королевы воров
Шрифт:
— Не могу знать, — стоял на своем кучер. — Дамочка принесла чемодан, значит, дамочка и хозяйка.
— Молчать! Не разговаривать! — вдруг взорвался городовой. — Слыхал, Михеич, что говорит господин юнкер?! Где эта самая дамочка?
— В повозке, где же еще она может быть! — смягчился извозчик.
В это время из повозки выглянула улыбающаяся Соня, весело крикнула:
— В чем дело, господа?! Что-нибудь случилось?
— Она… Точно она, — шепнул юнкер городовому и
— Конечно, юнкер. Что стряслось?
— Вы… вы… — Горожанский не мог произнести в лицо девушке слова обвинения, поэтому обратился к городовому: — Объясните, любезный, мадемуазель, что «стряслось».
Тот выступил вперед, откашлялся.
— Господин юнкер утверждает, что вы украли его чемодан.
— Вы это утверждаете? — Пиза Сони округлились.
— Да, я это утверждаю. Потому что это мой чемодан.
— Вы с ума сошли! Который? — Соня выбралась из повозки. — Этот?
— Именно.
— Но это мой чемодан, господин юнкер! — воскликнула девушка. — Как вам не стыдно лгать? — И кокетливо добавила: — Или вы хотите таким образом удержать меня?
— Это… чемодан… мой… — внятно и вразбивку произнес Горожанский. — И удерживать вас теперь я вовсе не собираюсь.
— Зря.
— Отвязывай чемодан, Михеич, — распорядился городовой, — показывай содержимое.
Извозчик не спеша исполнил приказ полицейского, поставил чемодан на землю. Присутствующие склонились над ним.
— Открывай, — распорядился городовой и повернулся к юнкеру: — Что в вашем чемодане, юнкер?
— Сорочки, парадный мундир, хромовые сапоги.
— А в вашем, мадемуазель?
— Несколько платьев, обувь, кофточки, пеньюар.
Михеич открыл чемодан, и все увидели лежащий сверху парадный мундир юнкера, сорочки, сапоги…
— Боже! — всплеснула руками Соня. — А где мой чемодан?
— Вы утверждали только что, будто это ваш чемодан! — взъерошился Горожанский.
— Мой! Потому что у меня точно такой. — Девушка расплакалась. — Господин городовой, где мой чемодан?
— Не могу знать, мадемуазель.
— Как не можете?! А вы для чего здесь стоите? Ищите, задерживайте!
— А был ли у вас чемодан? — язвительно поинтересовался Горожанский.
— Вы не мужчина, не офицер! Как вы можете подозревать женщину? Я что, похожа на воровку? — Соня повернулась к городовому. — Я похожа на воровку?
— Никак нет, мадемуазель. Внешне — никак.
— А он утверждает!
Послышался звон станционного колокола, юнкер схватил чемодан, бросился к поезду.
— Куда? — закричала вся в слезах Соня. — А как быть с моим чемоданом? Где он? — Она затеребила городового, задергала за мундир. — Бегите, задержите поезд! Злоумышленник наверняка там!
Полицейский дернулся было бежать, но поезд уже пополз вдоль перрона, и догонять его смысла не было.
Девушка безутешно рыдала:
— Что же делать, как быть? Все вещи, все драгоценности остались в чемодане!
— Мадемуазель, минуточку, — попытался остановить ее городовой, — а как все-таки получилось, что вы прихватили именно чемодан юнкера?
— Вы тоже меня подозреваете?
— Пока что я спрашиваю, мадемуазель.
— У меня был точно такой чемодан, вот я и прихватила. Разве я могла подумать, что какой-то прохвост украдет мой чемодан? — Соня просительно коснулась мундира полицейского. — Помогите, придумайте же что-нибудь.
— Не убивайтесь так, мадемуазель, — ответил он. — Ничего с вашим чемоданом не случится… если он, конечно, был.
— Господин городовой, вам не стыдно? Вы же мужчина. Притом интересный мужчина!
Тот смущенно кашлянул:
— Хорошо. Я сию же минуту сообщу по всем станциям, и, думаю, злоумышленника задержат. — Он повернулся к извозчику: — Отвези мадемуазель по адресу. При этом денег не смей брать! Узнаю — не отвертишься.
Соня, всхлипывая, поплелась к повозке, Михеич сел на облучок, ударил вожжами по лошадям:
— Пошли, любезные!
Городовой козырнул на прощанье, медленно и задумчиво зашагал к станции. Временами он оглядывался и укоризненно качал головой.
Повозка въехала в темные улочки городка.
— Куда везти, госпожа? — оглянулся извозчик. — По какому адресу живут родственники?
— Не будем огорчать родственников. Отель здесь есть?
— Есть, но уж больно паршивый. Весь в клопах.
— А что-нибудь получше?
— Есть купеческий дом. Только туда посторонних не пускают!
— Пустят. Гони в купеческий дом!
Михеич ударил по лошадям.
Двухэтажный купеческий дом был хорошо освещен и обнесен высоким железным забором.
Повозка подкатила к парадному подъезду. Извозчик взял сумку Сони, двинулся к дверям.
Там передал сумку вышедшему навстречу солидному усатому швейцару, поклонился и ретировался.
Соня прошла в вестибюль, подошла к портье за стойкой, представилась:
— Софья Александровна Менжинская. Здесь должен был остановиться мой муж — Менжинский Вениамин Альбертович.
Служащий полистал книгу постояльцев, отрицательно покачал головой.
— Токовой не значится.
— Не может быть, я получила от него телеграмму!