Сонька. Продолжение легенды
Шрифт:
— Не знаю, не знаю, не знаю… Ничего не знаю!
Упала головой на клавиатуру, Анастасия стояла рядом, гладила ее по голове.
Наконец Михелина успокоилась, вытерла ладонью глаза, лицо. С заложенным носом произнесла:
— Лишь бы полиция снова сюда не явилась.
— Не явится. Я написала жалобу на имя государя.
Воровка усмехнулась.
— Можно подумать, государь все жалобы так и читает… Особенно про воровок.
Помолчали, Михелина повернулась к инструменту, стала тыкать одним
Следователь Егор Никитич решил провести допрос княжны не по привычной схеме, а на манер душевной беседы. Сидел свободно и расслабленно, пил чай, посматривал на девочку легко и по-доброму.
Княжна же, напротив, была напряжена, кулачки сжимала добела, ждала от взрослого человека самого неожиданного подвоха.
— Вы любили своего папеньку, княжна? — поинтересовался Гришин, аккуратно надкусывая сахар.
— Да, любила, — кивнула та. — А почему вас это интересует?
— У меня две девочки, и тоже примерно вашего возраста.
— Они вас любят?
— Мне казалось, да. Но теперь, исходя из вашей истории, я даже не представляю, чего от них ожидать.
— А какова моя история?
Следователь помолчал, крутя в руках чашку с остывающим чаем, поднял на Анастасию внимательные и холодные глаза.
— Девушка, нежно относившаяся к своему отцу, вдруг решает по какой-то причине спрятать в своем доме убийцу отца. Разве это не история?
Девочка выдержала его взгляд, спокойно ответила:
— Это не моя история, а ваша. Вы сами ее сочинили.
— То есть вашего отца не убивали?
— Нет, не убивали. Он сам разбился на автомобиле.
— Разбился, когда гнался за преступницей?.. За Сонькой Золотой Ручкой.
— Мне неизвестно, за кем он гнался.
— Но известно нам. Вы же не станете отрицать, что князь был ограблен?
— Да, из его коллекции кое-что пропало.
— Кое-что… — хмыкнул Егор Никитич. — Не «кое-что», а выдающийся бриллиант! Бриллиант-легенда! Черный Могол! Ваш покойный папенька не только гордился ним, но и хранил от посторонних глаз.
— От моих тоже.
— Князь никогда его не показывал?! — не поверил следователь.
— Он любил меня и боялся причинить мне вред. Камень ведь был магическим.
— Простите, не верю. — Гришин допил остатки чая, подлил еще. — Князь был помешан на этом бриллианте, и не показать его любимой дочери?!. Не верю!
— Я вам уже ответила.
— Но о бриллианте знал весь город!
— Может, поэтому и возник слух, что камень похищен, — спокойно и рассудительно заключила девочка.
— Но слуги слышали, как покойный бегал по дому и кричал, что украден Черный Могол!
Княжна снисходительно усмехнулась, по-взрослому вздохнула.
— Господин следователь… Слуги на то и слуги, чтобы им
Егор Никитич был явно поставлен в тупик, поэтому в качестве паузы сделал несколько глотков, отставил чашку.
— Значит, вы не уверены, что Черный Могол похищен? — В его глазах играла ирония.
— Вы желаете это определенно знать?
— Да, это важно для следствия. Мы ведь в вашем доме задержали крупнейшую международную воровку Соньку Золотую Ручку!
— Вы в моем доме задержали мою родную тетю — госпожу Матильду Дюпон! — бросила ему в лицо Анастасия и от возмущения даже привстала с кресла.
— Аферистка! Воровка! И никакая ваша не родственница! — тоже повысил голос Гришин. — У нас есть все основания так утверждать!
— А у меня есть основания утверждать, что вы устроили произвол, и мной уже отправлено прошение на имя государя!
Они смотрели друг на друга в упор, и первым не выдержал следователь.
— М-да, мадемуазель… Следствие рассчитывало на вашу помощь, однако все вышло как раз наоборот. — Он поднялся, взял шляпу, откланялся. — Благодарю за чай.
Анастасия не ответила, также поднялась, холодно велела возникшему дворецкому:
— Проводи господина следователя.
Егор Никитич дошел почти до выхода, оглянулся.
— И прошу запомнить, княжна. Если мы в вашем доме обнаружим дочку аферистки, то прошение государю будем писать мы. Прошение о возбуждении против вас судебного преследования! — И исчез за дверью.
Кресты… В этом наименовании все. И толстые стены, и церковь за этими стенами, и загубленные души, и души, жаждущие покаяния и отмщения, и беспамятная затхлость, и неумолкаемые молитвы, и ежедневные и еженощные рыдания, и истовое неверие в то, что время ушло и его больше никогда не вернуть.
Кресты…
Перед тем как начать первый допрос Соньки, в предварительной комнате, на стене которой висела большая икона Спасителя, собрались все те, кого пригласил на мероприятие полицмейстер Круглов Николай Николаевич. Здесь находились следователь Гришин, судебный пристав Фадеев, а также товарищ прокурора Сергей Иванович Илларионов.
— Чем закончился допрос княжны Брянской? — спросил полицмейстер следователя Гришина.
— Княжна все отрицает. Настаивает на том, что задержанная является ее прямой родственницей. И более того, угрожает обращением с самому государю.
— Что стало известно о похищенном?
— Также все отрицает.
— Конкретнее.
— Со слов княжны нельзя утверждать, что был похищен именно Черный Могол.
— Следует произвести ревизию драгоценностей князя.
— Княжна категорически возражает.