Сонные войны. Дилогия
Шрифт:
– К оружию!
– приказал шериф. В его руке появился пистолет, а кочегары схватили лопаты.
Шериф открыл дверь и увидел Кузьмича. Старик стоял посредине туманного облака - оно скрыло его почти полностью. Кроме него повсюду шевелились человекоподобные тени-призраки.
– Так значит шериф, - сказал Кузьмич.
– А, и вы. Так я не всех убил тогда... ну ничего, мы это сейчас исправим.
– Сожри свинца!
– крикнул шериф и, направив пистолет на старческую фигуру, нажал спуск. Послышался щелчок. Пистолет не выстрелил.
– Не огорчайся шериф. К сожалению, меня не убить из обычного оружия.
Шерифа оттеснили в сторону. Два слепых кочегара с совковыми лопатами бросились на Кузьмича. Из грязных
Как только первый кочегар замахнулся на Кузьмича лопатой, и та со страшной скоростью полетела сверху вниз, грозя разбить череп, старик сделал шаг назад. Впрочем, не шаг - он просто переплыл немного назад, а его ноги и не подумали пошевелиться. Кочегар не рассчитал силу и лопата, опустившись на землю, повлекла его за собой. Он согнулся, сделал шаг вперед, пытаясь восстановить равновесие, а две тонкие, покрытые венами старческие руки, обхватили его голову и резко провернули. Голова кочегара сделала половину оборота, послышался хруст, как будто сломалась ветка. Труп кочегара упал к ногам Кузьмича и тут тени призраки уже смогли его облепить. Он засветился ярко-красным светом, но вскоре потух в свалке теней. Кузьмич переступил его - к нему выбежал второй кочегар. И этот попытался проломить старику череп лопатой, но на этот раз Кузьмич не стал отступать. Тонкая рука встала на пути черенка, они столкнулись. Как правило, когда хороший черенок встречается со старческой костью, ломается именно кость. Но тут сломался черенок. А в это время Кузьмич шагнул навстречу, выкинул вперед вторую руку и его пальцы вошли в плоть кочегара, как меч. Пальцы проломили ребра и добрались до сердца. Они сжались, превращая его в кашицу, на землю упал второй труп.
– Теперь твоя очередь, - сказал Кузьмич шерифу. Тот все еще стоял у входа с вытаращенными глазами.
Шериф вбежал внутрь и захлопнул за собой дверь. Он закрыл засов и схватил последнюю оставшуюся лопату. В котельной ничего не видать - когда они выбегали, кто-то задел лампу, и она разбилась. Из закрытого котла лился слабенький свет, но и его хватило, чтобы понять - из-под двери в помещение проникает туман. А с ним и тени-призраки. Тени сливались с тьмой в помещении, шериф почувствовал легкий укол в груди. А за ним еще один - теперь в легких. Вскоре уколы стали болезненней, закололо по всему телу. Шериф закричал от особенно болезненного укола, и тут в мозгу что-то лопнуло. Все тело скрутило от боли, шериф упал. Он все еще чувствовал уколы, но не мог закричать, не мог пошевелиться, не мог ничего. Он превратился в наполненный болью мозг, а тело отказывалось служить.
Дверь разнесло в щепки. Несколько кусочков дерева упали на лицо шерифа. Кузьмич вальяжно вошел в кочегарку. Он не смотрел на лежащего мужчину, зато шериф, наконец, увидел, что с ним стало. Его всего облепили призрачные тени. Тело покрылось мельчайшими ранками, и тени, присосавшись, что-то пили оттуда. Но не кровь, потому что кровь не может быть черной. Или? Он не мог пошевелить головой, но она согнулась так, что он все видел. Его тело и одежда стали черно-белыми. Призраки пили не кровь, они пили его краски. И что бы это не значило, шериф зарычал от негодования. Он не знал, зачем им его цвета, но чувствовал - с ними уходи что-то важное.
Кузьмич надел толстую рукавицу и открыл котел. В котельной стало светлее. Шериф пытался что-нибудь сделать, но не мог. И вдруг ему стало совершенно все равно. И тени, и Кузьмич перестали интересовать. И это послужило старику сигналом. Он подошел к шерифу, тени мгновенно расползлись по углам. Кузьмич наклонился и поднял шерифа, схватив за шиворот. Он пронес его до котла и засунул голову в топку. Шериф с полным равнодушием почувствовал, как его редкие волосы мгновенно сгорели. Окно топки не настолько широкое, чтобы тело шерифа прошло целиком - плечи не входили. Но Кузьмич схватил их и вдавил в тело. Кости затрещали, ломаясь, несколько ребер вошли в сердце. Шериф умер, а Кузьмич взял его за ноги и протолкнул в топку целиком.
Эмиссар не стал упиваться успехом, он даже не улыбнулся - просто пошел прочь. И туман и тени последовали за ним. Кузьмич хотел проверить, кто хулиганит в его маяке.
Ледяной Дворец Снежной Королевы был прекрасен. Ни Ахра, ни Вабар, ни Шум не могли поспорить с ним. Он сиял и переливался на фоне высоких гор. Дворец казался нереальным, он вырастал из горы, словно огромная сосулька, а вернее как десяток сосулек разной высоты. И, несмотря на это, казался очень ровным и правильным. Из-за гор прокатился заунывный вой, Пашка увидел исполинскую фигуру дракона, сделанного изо льда. Хоть до него пролегло приличное расстояния, Пашка все равно разглядел, как под прозрачной кожей по хрустальным венам переливается бесцветная кровь. Дракон размером с черного, а может и больше. Он взлетел и даже отсюда Пашка почувствовал ветер, который разогнали его крылья. Благо эта зверюга не заинтересовалась мальчиком, и полетела в противоположном направлении.
Пашка еще раз кинул взгляд на тучу позади и пошел к замку. Между ним и дворцом провалился огромный и непреодолимый овраг, но как только Пашка подошел к нему, от фасада замка отделилась стена, и поползла вниз на ледяных цепях. Это опускался самый настоящий подъемный мост. Подобное Пашка видел только в мультиках. Длина моста соответствовала высоте замка - примерно два километра. Он опускался медленно, но без скрипа или какого-либо механического звука. Когда мост опустился, точно подойдя под край обрыва, Пашка увидел, на другом конце его кто-то ждет. И не кошмар - на мужчине сияла цветная одежда. Синяя рубаха, синие штаны и синий плащ. И длинные светлые волосы спускались с головы до самого пояса. Пашка сжал кулаки и пошел по мосту. Он не стал доставать ножницы, что-то подсказывало ему, от этого мужчины они не спасут. Вместо этого Пашка залез в карман и снял с иглы защитную пробку. Возможно, придется быстро сматывать удочки.
Мост оказался ужасно скользкий - его покрыла толстая корка отполированного льда. Пашка неуверенно шел, стараясь держать равновесие. Корка льда немного покатая, в середине как раз находится возвышение. Поскользнешься здесь - скатишься в пропасть. По мере приближения к мужчине, становились видны детали. Его одежда покрывалась узорами, как окно в морозную погоду. В этих узорах присутствовал и хаос, и определенный пугающий порядок. Пашка все так же осторожно подходил и различил улыбку на лице незнакомца. Вовсе не добрую, а скорее усмешку. Губы мужчины кривились, насмехаясь над мальчиком.
Наконец Пашка смог различить все черты его лица. Ровный нос, тонкие, но удивительно ровные синие губы, точеный подбородок и самое главное - глаза. С большого расстояния они казались сначала серыми, потом белыми и только подойдя вплотную, Пашка понял - они зеркальные. С расстояния в пять метров Пашка мог различить в них свое отражение.
– Я пришел за моим отцом, - сказал Пашка.
– Да, я знаю, - ответил мужчина бесцветным голосом, однако от него распространилось легкое эхо.
– Я много знаю о тебе Карл, сын Никодима. Взять его.