Соня и ведьма
Шрифт:
– А это чего у нас? Розы? Фу, как банально! – фыркнул он у цветочной лавки, выхватывая из самого дорогого и претенциозного букета жёлтый солнечный ирис.
– Чего букэт портишь, э? А платить кто будет?! – полетел вслед недовольный возглас, но рыжий уже вприпрыжку догонял подругу.
– Красота – бесценна, – сообщил он, закладывая цветок мне за ухо.
Я выпутала подарок из волос и недоумённо уставилась на него. Нет, конечно же, мне дарили цветы раньше. Папа приносил букет на выпускной и ещё на восьмое марта мальчишки в универе иногда
– Зачем это?
Дэн точно налетел на невидимую стену от удивления и даже с чуть меньшим воодушевлением принялся рассматривать лужу, похожую на огромное зеркало.
– Странная ты, – заключил он, перепрыгивая водную гладь. – А зачем девушкам цветы дарят?
– Ну тебя…
Ещё и меня дурой выставил. Сам вон скачет, как саранча на энергетиках, а делает вид, что всё нормально.
– Ну меня, – безропотно согласился Дэн. – Кстати, насчёт меня: в гости пригласишь?
Сбоку как раз появилась знакомая серая восьмиэтажка. Пригласить в гости этого ненормального? Вот ещё!
– Как-нибудь в другой раз.
Я тактично оттеснила провожатого и приготовилась юркнуть в подъезд. И я бы сделала это. Сама. Если бы кто-то из недр здания не схватил меня и не вдёрнул внутрь насильственным образом. Я покачнулась и плашмя рухнула в темноту.
Темнота толкалась, шумно дышала и переругивалась:
– Да держи осторожнее! Куда ты лезешь!
– Блин, это моя рука!
– А ты не мешайся!
– Она меня укусила!
– Сейчас я тебя покусаю!
Слишком поздно сообразив, что у темноты недвусмысленные и совершенно недружелюбные намерения, я, наконец, завизжала.
– Не брыкайся ты! – шикнул кто-то низким голосом. – Мы ничего плохого не сделаем! Ай!
Я ударила кого-то по колену и ломанулась к выходу. Успела мазнуть ногтями по запертой железной двери, но меня схватили поперёк спины и потащили обратно, набрасывая вонючую тряпку на нос.
– Помогит-е-е-е-е-е-е! – заорала я, стараясь не вдыхать, максимально мешая похитителям и безадресно брыкаясь.
– Боевая деваха! – гыгыкнули из темноты с другой стороны. – Кир, дай я.
Крепкие, почти медвежьи, объятия сомкнулись поверх плеч, а названный Киром поплотнее прижал тряпку к моему лицу.
– Да как вы… Да я вас, – бормотала я, оседая. Нет-нет-нет! Я не могу отключиться так быстро! Хлороформ действует не так! – Дэн. Галвин…
Едва слышный шёпот… Последняя яркая солнечная вспышка… И словно костёр вспыхнул в голове! Звук незнакомого имени ударился о стену забвения, выбивая один-единственный кирпичик. Но этого оказалось достаточно.
В подъезде на мгновение стало светло, как в полуденном поле. Лицо лохматого светловолосого парня, стоящего передо мной, перекосилось от ненависти, понимания и… ужаса? Но лишь на одно мгновение. В следующее его подняла в воздух невидимая сила и швырнула на лестницу. Мокрый хруст прозвучал щелчком в густой, пьянящей тишине.
Тот, кто держал меня, отброшенной тем же колдовством, налетел на железную дверь. И это был хороший, шумный удар, потому что вторым нападавшим оказался огромный, действительно огромный косматый мужик в совершенной идиотской жёлтой панамке.
– Мамочки! – завопил он, заглушая звук покорёженного металла.
– Соня! – дверь не слетела с петель окончательно, но достаточно покосилась, чтобы тощий Дэн смог влезть внутрь. Получается, не ушёл? Стоял там всё это время? Неужели что-то знал или… чувствовал? – Сонька, живая?
Я застонала. Вместо меня ответил лохматый нападающий. Светлые волосы запачкались в крови, закрывали обзор, но сориентировался он мгновенно.
– Проваливай отсюда! – прорычал он, касаясь виска двумя пальцами и делая в сторону непрошеного героя движение, которым впору выпалывать сорняки. – Ты её не получишь!
Дэн сгорбился, хватаясь за грудь и хрипло дыша:
– Серьёзно? Думаешь, наша история закончится вот так?
Лохматый замешкался, к тому же кровь заливала лицо; он покачнулся, зажмурился и схватился за затылок. Дэн только того и ждал: оттолкнувшись от бесполезного «медведя», повисшего на остатках дверей, он длинным прыжком пересёк подъезд, подскочил к похитителю:
– На этот раз вам её не убить! – и, растеряв всю благожелательность, схватил покалеченного двумя руками за голову и изо всех сил приложил о ступеньку.
Я шмыгнула носом, пытаясь расплакаться, осознавая, что не смогу не только объяснить полиции, что здесь произошло, но и вообще встать. Усталость навалилась огромным пыльным мешком, прижимая к полу, глаза, абсолютно сухие, всё смотрели на стекающую по лестнице тёмную жижу, медленную, тягучую. Я не хотела смотреть, не собиралась… Но не могла отвести взгляда: заворожённого, восхищённого.
– Соня? – Дэн наклонился ко мне и отгородил от страшной картины. – Живая? Всё хорошо?
Я безмолвно открывала рот, пытаясь вытолкнуть из него что-то вразумительное: всё плохо. Всё очень-очень плохо! Всё так плохо, что хуже уже просто некуда!
– Надо вызвать полицию…
Дэн осторожно подхватил меня на руки:
– Не надо. Через полчаса здесь не останется и следа драки. В какой квартире ты живёшь?
Я какой квартире… Номер. Точно, у моей квартиры был номер. Только я его не помнила и бездумно махнула наверх, благополучно забыв о наличии лифта.
– Где-то там…
Рыжий брезгливо переступил лежащего на ступенях.
– Эта? – угадал он с восьмой попытки.
Я кивнула и дрожащими руками повернула ключ. Дэн остался на пороге. Приглашать его – плохая идея.
– Войдёшь? – робко спросила я.
– А ты этого правда хочешь? – он коснулся моих влажных волос.
Хочу, очень сильно. Куда сильнее, чем следовало бы. Но ещё больше мне нужно убедить себя, что всё произошедшее – кошмар, страшный сон, который выветрится из памяти к завтрашнему утру.