Соотношение императивных и диспозитивных начал в корпоративном праве
Шрифт:
В соответствии с п. 6 ст. 79 и п. 1 ст. 84 Закона об АО крупная сделка и сделка с заинтересованностью, совершенные с нарушением порядка их одобрения, могут быть признаны недействительными по иску общества или его акционера. Применительно к условиям договоров о бонусных и компенсационных выплатах основная проблема заключается в возможности распространения указанных норм корпоративного законодательства на трудовые отношения [74] между корпорацией и членом органа управления. С одной стороны, трудовой договор не является гражданско-правовой сделкой, что подтверждается ст. 5 ТК РФ, не предусматривающей применения норм гражданского законодательства к трудовым отношениям. Кроме того, в трудовом законодательстве отсутствует механизм признания недействительным трудового договора, который имеет особый предмет – выполнение трудовой функции с подчинением правилам внутреннего трудового распорядка. С другой стороны, если действующее законодательство не запрещает заключение соглашений о бонусных и компенсационных выплатах, то должны применяться и определенные механизмы контроля, обеспечивающие баланс имущественных интересов акционеров (участников) и членов органов управления, претендующих на получение выплаты.
74
В подавляющем большинстве случаев формой закрепления условий о бонусных и компенсационных выплатах является трудовой договор либо дополнительное соглашение к нему.
До 2014 г. судебная практика по данному вопросу была крайне противоречива. В ряде случаев суды занимали позицию, согласно которой трудовой договор не является гражданско-правовой сделкой и не может быть признан недействительным по основаниям, установленным гражданским законодательством [75] . В частности, Верховный Суд РФ в Определении от 14 ноября 2008 г. [76] указал: «Регулирование трудовых отношений с помощью прямого или по аналогии закона применения норм гражданского законодательства противоречит статье 5 Трудового кодекса РФ и не предусмотрено статьей 2 Гражданского кодекса РФ… в силу специфики предмета и метода регулирования, а также с учетом невозможности возвращения сторон в первоначальное положение после исполнения условий трудового договора полностью или частично в трудовом законодательстве отсутствует механизм признания трудового договора недействительным». Однако иногда суды выносили прямо противоположные решения [77] , как правило, ссылаясь на норму п. 3 ст. 69 Закона об АО, согласно которой на отношения между обществом и его единоличным исполнительным органом и членами коллегиального исполнительного органа действие законодательства РФ о труде распространяется в части, не противоречащей положениям данного Закона.
75
См., например, постановления ФАС Северо-Западного округа от 16 июля 2009 г. по делу № А56-31445/2007; ФАС Северо-Кавказского округа от 21 октября 2004 г. № Ф-08-4740/04.
76
Определение Верховного Суда РФ от 14 ноября 2008 г. № 5-В08-84.
77
См., например, постановления ФАС Центрального округа от 28 декабря 2009 г. № Ф10-5598/09; ВАС РФ от 27 апреля 2010 г. № 17255/09; Определение ВАС РФ от 1 июня 2009 г. № ВАС-6329/09.
Точка в этом споре была поставлена в связи с принятием ВАС РФ постановления Пленума от 16 мая 2014 г. № 28 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием крупных сделок и сделок с заинтересованностью», согласно подп. 1 п. 10 которого положения законов о хозяйственных обществах не исключают возможности квалификации в качестве крупной сделки и (или) сделки с заинтересованностью заключаемого с работником общества договора или его отдельных положений. Как отмечается в абз. 2 подп. 1 п. 10 Постановления, «с учетом всех обстоятельств дела о возможности квалификации трудового договора как крупной сделки могут свидетельствовать его положения, предусматривающие выплаты (разовую или неоднократные) денежных средств работнику в случае увольнения и (или) наступления иных обстоятельств либо заработной платы за период действия трудового договора, размер которых составляет 25 и более процентов балансовой стоимости активов общества». Помимо этого, в соответствии с абз. 3 подп. 1 п. 10 Постановления «при решении вопроса о том, нарушает ли интересы юридического лица заключение трудового договора, судам следует оценивать, насколько его условия отвечали обычным условиям трудовых договоров, заключаемых со специалистами аналогичной квалификации и соответствующего профессионального уровня, с учетом характера обязанностей сотрудника, в том числе о неразглашении информации, неконкуренции (после увольнения), масштаба и прибыльности бизнеса и т. п.».
Признание возможности оспаривать отдельные условия трудовых договоров по иску участников корпораций, бесспорно, видится положительным фактором, однако здесь следует обратить внимание на два нюанса. Во-первых, такое признание сделано на уровне Постановления Пленума ВАС РФ и, по сути, вступает в противоречие с действующими положениями Трудового кодекса РФ. Во-вторых, оно не означает, что с момента принятия Постановления все иски участников по данным основаниям будут удовлетворены, поскольку даже те суды, которые исходят из возможности оспаривания бонусных и компенсационных выплат на основании положений Закона об АО, указывают на необходимость доказывания убытков, возникших у компании в результате подобных выплат. При этом суды ссылаются на п. 3 того же Постановления Пленума ВАС РФ, согласно которому лицо, предъявившее иск о признании сделки недействительной на основании того, что она совершена с нарушением порядка одобрения крупных сделок или сделок с заинтересованностью, обязано доказать факт того, что совершение соответствующей сделки повлекло или может повлечь за собой причинение убытков обществу или его участнику, обратившемуся с таким иском, либо возникновение иных неблагоприятных последствий для них. Учитывая, что доказать наличие убытков по ст. 15 ГК РФ на практике довольно сложно, а бремя доказывания, согласно указанному выше Постановлению, возлагается на истца [78] , оспорить бонусные и компенсационные выплаты членам органов управления как экстраординарную сделку в настоящий момент крайне сложно.
78
Следует отметить, что согласно п. 1 постановления Пленума ВАС РФ от 30 июля 2013 г. № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» если истец утверждает, что директор действовал недобросовестно и (или) неразумно и представил доказательства, свидетельствующие о наличии убытков юридического лица, вызванных действиями (бездействием) директора, такой директор может дать пояснения относительно своих действий (бездействия), указать на причины возникновения убытков и представить соответствующие доказательства. В случае отказа директора от дачи пояснений или их явной неполноты, если суд сочтет такое поведение директора недобросовестным, бремя доказывания отсутствия нарушения обязанности действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно может быть возложено судом на директора.
2. Взыскание убытков, вызванных выплатой бонусов и компенсаций в порядке п. 5 ст. 71 Закона об АО и п. 5 ст. 44 Закона об ООО.
Согласно п. 1 ст. 71 Закона об АО члены совета директоров общества, единоличный исполнительный орган общества, члены коллегиального исполнительного органа общества при осуществлении своих прав и исполнении обязанностей должны действовать в интересах общества, осуществлять свои права и исполнять обязанности в отношении общества добросовестно и разумно. В соответствии с п. 5 ст. 71 Закона общество или акционер (акционеры), владеющие в совокупности не менее чем 1 % размещенных обыкновенных акций общества, вправе обратиться в суд с иском к указанным выше лицам о возмещении причиненных обществу убытков (аналогичная норма содержится в п. 5 ст. 44 Закона об ООО). В случае, если акционер (участник) посчитает, что выплата компенсации или бонуса носила неоправданно высокий характер, причинила обществу убытки и нарушила его права, и предъявит иск, то в качестве ответчика по такому иску может выступать как генеральный директор (в качестве лица, уполномоченного заключать трудовые договоры со всеми работниками общества), так и члены совета директоров (в случае, если договор с условием о выплате бонуса или компенсации одобрялся советом директоров).
Выше уже отмечалось, что доказать причинение убытков в порядке ст. 15 ГК РФ крайне сложно. Акционер (участник), требующий возмещения убытков, должен доказать факт их причинения, противоправность поведения причинителя убытков и причинно-следственную связь между его поведением и причиненным компании вредом. В России возможность оспорить в суде выплаты бонусного и компенсационного характера по указанной статье невелика, что и подтверждается имеющейся судебной практикой. Так, в Постановлении Третьего арбитражного апелляционного суда от 21 января 2011 г. указывается, что «факт противоправности поведения генерального директора не может быть признан доказанным, поскольку включение в трудовой договор условия о компенсационных выплатах в размере двенадцати средних месячных заработков не противоречит действующему законодательству… выплаченные денежные средства работникам общества в соответствии с заключенными с ними договорами не могут являться убытками для общества… генеральный директор действовал в рамках своих полномочий» [79] . В то же время ФАС Северо-Кавказского округа в Постановлении от 29 января 2010 г. указал: «Выплаты компенсаций в размере, значительно превышающем установленные внутренними локальными актами общества либо трудовыми договорами, могут рассматриваться в качестве необоснованных расходов, поскольку влияют на имущественное положение юридического лица» [80] . Из наиболее свежих дел заслуживает внимания Определение Верховного Суда РФ от 13 января 2016 г. по делу ОАО «Московская венчурная компания» [81] , в котором суд привлек к ответственности за причиненные обществу убытки членов совета директоров, мотивировав это тем, что лицо, входящее в состав совета директоров, не должно действовать в ущерб интересам акционера, следовательно, установление размера оплаты труда генерального директора, в десять раз превышающего размер ежемесячного вознаграждения руководителей других акционерных обществ, акции которых также находятся в собственности города Москвы, нельзя оценивать как добросовестную и надлежащую реализацию полномочий членов совета директоров.
79
Постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 21 января 2011 г. по делу № А33-7629/2010.
80
Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 29 января 2010 г. по делу № А63-2000/2009.
81
Определение Верховного Суда РФ от 13 января 2016 г. № 305-ЭС15-17343 по делу № А40-93262/2012.
3. Признание непомерно высокой выплаты в качестве формы злоупотребления правом согласно ст. 10 ГК РФ.
Нарушение общеправового принципа недопустимости злоупотребления правом согласно п. 2 ст. 10 ГК РФ влечет собой отказ суда в защите принадлежащего лицу права, кроме того, в соответствии с п. 4 ст. 10 ГК РФ, если злоупотребление правом повлекло нарушение права другого лица, такое лицо вправе требовать возмещения причиненных этим убытков. В качестве ответчиков по такому иску могут выступать как генеральный директор общества (злоупотребивший, к примеру, правом на определение суммы компенсации при увольнении, выплачиваемой работникам общества), так и члены совета директоров (в случае, если они санкционировали установление генеральному директору непомерно высокой компенсации или бонуса, явно несоизмеримых с финансовым положением компании и влекущих существенное уменьшение ее имущества).
Что касается критериев, свидетельствующих о злоупотреблении правом при выплате бонуса или компенсации, то в качестве таковых можно назвать критерии, упомянутые в постановлении Пленума ВАС РФ от 30 июля 2013 г. № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица»: а) действие при наличии конфликта между личными интересами (интересами аффилированных лиц) и интересами юридического лица (к примеру, в ситуации, когда лицо, определившее сумму компенсации или бонуса, и ее получатель являются аффилированными лицами); б) сокрытие информации о совершенной сделке от участников юридического лица (одобрение условия о размере компенсации при увольнении генерального директора не выносилось на общее собрание); в) совершение сделки без требующегося в силу законодательства или устава одобрения соответствующих органов юридического лица; г) совершение сделки, не отвечающей интересам юридического лица либо на заведомо невыгодных для юридического лица условиях (к примеру, в случае установления непомерно высокой компенсации при увольнении, явно несоизмеримой с финансовым положением компании [82] ). Следует уточнить, что имеющаяся судебная практика знает и иные критерии признания выплаты непомерно высокой компенсации в качестве формы злоупотребления правом, к примеру отсутствие связи с деловыми качествами, результатами работы [83] , короткий срок работы [84] , несоразмерность компенсации при увольнении с заработной платой, полученной в период работы в компании [85] , увольнение по собственному желанию при возможности продолжить трудовые отношения [86] , направленность на личное обогащение, а не на возмещение затрат [87] , нарушение прав (дискриминация) других работников [88] .
82
Данная позиция находит отражение в судебной практике (см., например, определения Московского областного суда от 20 декабря 2011 г. по делу № 33-28405; от 28 октября 2013 г. № 4 г/1-10370).
83
См. определение Санкт-Петербургского городского суда от 6 июня 2013 г. № 33-7511/2013.
84
См. определение Санкт-Петербургского городского суда от 22 сентября 2010 г. № 33-13151/2010.
85
См. определение Московского областного суда от 20 декабря 2011 г. по делу № 33-28405.
86
См. Определение Верховного Суда РФ от 9 августа 2013 г. № 5-КГ13-84.
87
См. определения Московского городского суда от 25 октября 2013 г. № 4 г/6-3771/2013; от 16 октября 2013 г. № 4 г/6-4363/2013.
88
См. определения Московского городского суда от 28 октября 2013 г. № 4 г/1-10370; Санкт-Петербургского городского суда от 6 июня 2013 г. № 33-7511/2013.
Подводя общий итог исследованию проблемы соотношения императивного и диспозитивного регулирования вознаграждения членов органов управления корпорации, следует сказать, что в настоящий момент в корпоративном законодательстве в этом отношении господствует максимально диспозитивный подход. Однако в ограниченном ряде случаев законодатель устанавливает изъятия из принципа диспозитивности в целях защиты прав и интересов других субъектов корпоративных отношений и обеспечения баланса множественных интересов.
Применение положений о сделках, в совершении которых имеется заинтересованность: соотношение императивных и диспозитивных начал
О.В. Буткова, аспирант кафедры предпринимательского права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова
Одним из актуальных вопросов в сфере корпоративных правоотношений неизменно будет оставаться вопрос о пределах императивного регулирования, степени предоставляемой свободы и инициативы участникам данных отношений. В статье анализируются некоторые аспекты института сделок, в совершении которых имеется заинтересованность (далее – сделки с заинтересованностью), через призму императивных и диспозитивных начал в регулировании рассматриваемого института и в правоприменительной практике.