Соперница Аладдина
Шрифт:
– Конечно. – Недис пожал плечами. – Вечером, когда я закончу свои торговые дела, я приду к тебе, чтобы рассказать новую сказку… Может быть, на этот раз ты сможешь записать ее до конца…
Под его откровенным взглядом Сафият покраснела. Хотя отчего было бы краснеть? Не она же соблазнила его…
– До вечера, прекраснейшая из женщин мира…
Калитка захлопнулась.
Сафият еще миг, не двигаясь, смотрела вслед. Затем оцепенение оставило ее.
– Что со мной? – Девушка недоуменно оглянулась по сторонам. – Отчего я стою посреди двора,
Воспоминания о ласках теперь были не такими сладкими. Скорее наоборот – поцелуи казались липкими, объятия – не сильными, а судорожными. А тело, которое еще мгновение назад девушка назвала бы прекрасным, вспоминалось иначе – узкие плечи, впалая грудная клетка, брюшко, светлая кожа…
Девушку передернуло от отвращения.
– Какой стыд! Какое безрассудство. Немолодой, некрасивый, болтливый…
Теперь Сафият показалось, что единственным достоинством ушедшего Недиса была сказка – печальная, не столько мудрая, сколько горькая, не повествующая о добре и зле, но рассказывающая о наваждении и смерти.
– Должно быть, он меня околдовал… – пробормотала Сафият и принялась собираться. – Солнце уже высоко, должно быть, я не просто опоздала, а катастрофически опоздала… Малика с ума сходит, мудрый Галиль злится…
– Не беспокойся, прекраснейшая, сейчас еще совсем рано. Ты никуда не опоздала. И ничьих планов не нарушила…
Сафият оглянулась на голос. Но рядом никого не было. Лишь Улугбек смотрел на нее с высокой ступеньки.
– Рано? – голос девушки задрожал.
– Рано. – Кот кивнул. – Солнце взошло совсем недавно. А мудрый Галиль сегодня торопиться не будет – он поспорит о причинах грозы с Мирзой-звездочетом. И будет спорить почти до полудня…
– Откуда ты знаешь?
Осведомленность кота изумила девушку куда больше, чем внезапно обретенный им дар человеческой речи.
– Знаю. – Кот улегся на камни двора. – Так что ты успеешь все.
– Вот и отлично… – Сафият сделала пару шагов и опустилась на скамью. – Значит, можно выпить кофе…
– С лепешками? – Улугбек вскочил на скамью рядом и потерся о руку хозяйки.
– Конечно, с лепешками, – рассеянно ответила Сафият. – Подожди, они совсем скоро будут готовы…
Привычные утренние дела до какой-то степени успокоили девушку. Печь послушно согрела воду в котелке, лепешки подрумянились словно сами… Сафият отпила первый, самый вкусный глоток кофе. Она уже почти пришла в себя, лишь едва заметно подрагивали руки.
– Слишком много событий… для меня… Слишком… непривычная сказка… слишком… предприимчивый гость… слишком странное утро…
– Не беспокойся, мудрейшая. Ничего ужасного пока не случилось… А ты сегодня хороша как никогда.
Лесть всегда была сильным оружием. Быть может, поэтому Сафият не бросилась вон из собственного дома с криком, что ее кот стал разговаривать с ней. Более того, слова Улугбека были откровенно приятны девушке.
– Отрадно слышать это, почтенный Улугбек. Я рада, что хоть кто-то находит меня
– Весьма привлекательной, моя звезда, – пробурчал Алим. Он с превеликим трудом удерживал себя от ревности и зависти. А потому не видел ничего дурного в том, чтобы слегка заворожить Деву Пророчества.
Ибо оказалось, что она не просто, а необыкновенно, сказочно хороша. Утро разгладило все морщинки, глаза сияют, щеки цветут нежным румянцем, длинные черные косы на концах распушились.
Сафият рассеянно кивнула. Ее уже ничего не могло удивить. Пусть кот беседует с ней, пусть называет прекраснейшей, величает звездой.
– Тогда, о пушистый мудрец, быть может, ты знаешь, отчего гость с далекой полуночи показался мне таким… прекрасным… Вернее вчера вечером я бы назвала его прекраснейшим из мужчин. А сегодня поутру я едва сдерживаю удивление, пытаясь понять, на что польстилась…
– То были лишь чары ночи, достойная Сафият. – Кот лег на стол, что ему делать было категорически запрещено. – Обычные колдовские чары. Утром они рассеялись и ты стала самой собой – рассудительной и сдержанной…
«Прости меня, прекрасная дева, за эту ложь… Хотя это ложь лишь наполовину. Чары-то действительно были и действительно рассеялись… Хотя чары совсем иные…»
– Отлично. – Сафият попыталась улыбнуться. Но губы еще не очень слушались. – Раз так, то я могу спокойно отправиться в Библиотеку. И без страха ждать прихода Галиля-сказителя.
– Конечно, уважаемая хозяйка.
Сафият было немного странно видеть, как кот с ней беседует, оставаясь при этом все тем же огромным пушистым баловнем и любимчиком.
Вскоре сборы были закончены.
– Ну что ж, почтенный Улугбек. Я ухожу. Ты остаешься за старшего.
Кот потерся о ногу Сафият.
– Должно быть, уважаемая, лучше будет, если я отправлюсь с тобой. После грозы в городе небезопасно… тебе нужна охрана…
– Охрана так охрана. – Девушка пожала плечами. Отчего-то ей и в голову не пришло думать, какой охраной может стать обычный домашний кот, пусть даже и обретший дар речи.
Немногочисленные прохожие провожали глазами почтенную книгочею, которая в сопровождении крупного и очень пушистого серого кота неторопливо шествовала в сторону Библиотеки.
Достойный Галиль явился действительно в полдень и был удивительно рассеян. Попытался рассказать сказку, вконец запутался и, не дойдя до середины, ретировался, дабы не опозориться сильнее.
День, обычно такой интересный, сегодня казался долгим и странным. Но и он подошел к концу. Грозы более не шумели над Библиотекой, не пугали девушек, заставляя их закрывать окна от ветра и сырости.
Малика, усердная помощница Сафият, почему-то не обратила ни малейшего внимания на кота, который сопровождал подругу. Вернее, она увидела, что в зале появился какой-то кот, но не сказала ни слова.
«Думаю, она бы и книжку с полки для меня сняла, – подумал Алим. – Если бы я попросил, конечно…»