Соперница Аладдина
Шрифт:
Алим усмехнулся.
– О да, уважаемый маг, ты все понял верно. Понял еще тогда…
– Маг? – Сафият очнулась. – Какой маг? Кто маг?
– Твой спутник, моя госпожа, почтенный кот, которого ты считаешь своим давним питомцем. Он маг. Однако об этом чуть позже.
Девушка попыталась было погладить Улугбека, но, услышав последние слова Аоми, боязливо отдернула руку.
– О да, моя госпожа. Вот так же боялись все вокруг и пришлого колдуна Недиса. Тот решил, что следует сразиться с неведомым ему магом, уже поработившим, как он думал, местных дикарей, и отправился его искать.
– Нашел?
Кошка кивнула.
– Конечно, нашел.
– К несчастью для этого полуночного недоучки, ловушки были расставлены не вокруг жилища неведомого ему шамана, а у стен нашей почтенной школы… – продолжил рассказ Алим. – Школы, которая учила и воспитывала могучих магов уже не одну сотню лет.
– Именно так, достойный Алим. – Глаза кошки блеснули в свете многочисленных факелов, а амулет на ошейнике закачался. – Он расставил сети на малую птаху, не ожидая иного. И за это поплатился.
– Алим? – Сафият взглянула сначала на Аоми, потом на Улугбека. – Какой Алим? Кто Алим?
– Не торопись, мудрая Дева, еще несколько слов – и ты все узнаешь сама. Итак, сети были расставлены, ловушки открыты. И Недис приготовился ждать. Ожидание, следует заметить, не затянулось – уже к ночи он увидел, как неведомый колдун пошел вдоль цепочки следов-ловушек… Однако до западни не дошел. И повернул назад.
– Под покровом ночи творится лишь черное колдовство, – пробурчал Алим. Слова эти он помнил ровно столько, сколько помнил самого себя.
– Однако Недис решил, что шаман, за которым он охотится, просто струсил. И потому преисполнился гордости за свои умения, забыв об осторожности. Он едва дождался утра, ибо почувствовал, что схватка совсем близка.
– Странно, отчего он не напал на спящего шамана ночью, если уж был столь неумен и неразборчив в средствах?
– О, ты зришь в корень, уважаемая госпожа. Он бы напал, но тьма была столь непроницаема даже для его магии, всесильной и всепроникающей… Потому и ждал утра.
– Глупец принял магический щит за истинный вид… А нашу школу за ветхий шалаш.
– Да, и потому решил, что сражение будет недолгим и для него успешным. Однако все обернулось иначе – наутро к западне приблизился не старый полуслепой шаман, а молодой и сильный маг. Пожалуй, самый сильный из тех, кого успел выучить почтенный Аль-Магест, наставник школы…
– О нет, не самый сильный, ибо тоже был побежден.
– Погоди, мудрец, не перебивай рассказа. Сафият и так едва поспевает за событиями. Итак, молодой и сильный маг оказался более чем могучим соперником для надменного колдуна-одиночки. Невидимая магия Магриба победила полуночную магию кельтов, и волшебник Алим превратил Недиса из рода Файн в пятерых слабеньких колдунов, почти шарлатанов, приказав им разойтись на пять сторон света и не встречаться более никогда…
– Пятерых? Их же четверо… – недоуменно переспросила Сафият.
– Да, мой друг, ты видела четверых. Сегодня на закате к тебе должен явиться пятый. И тогда предначертанное свершится. Ибо наступит полнолуние прихода кометы. Некогда считалось, что звезды в этот день собираются в «лисий хвост», хотя то лишь след полета звездной гостьи в вышине небес.
– Свершится? Но что было предначертано?
– Не торопи меня, мудрая Сафият. Всего несколько минут – и ты узнаешь… Итак, маг Алим по молодости и глупости, а быть может, оттого, что победа досталась ему не слишком большой ценой, даровал пятерым частям
– Зачем?
– Я подумал, что они весь бесконечный остаток своих дней будут искать амулет… И поэтому станут не опаснее дождевого червяка…
Это ответил, конечно, Алим. Он почувствовал, что более ни мгновения не сможет молчать. Как и находиться в теле уважаемого кота Улугбека.
Появление неспящего мага в его собственном облике не удивило Сафият. Во всяком случае, не поразило так сильно, как того опасался сам Алим.
– Я так и знала… Мой кот не может быть таким мудрым…
– Может, – пробурчал Улугбек и отвернулся, подтянув под себя лапы. – Только люди этого не видят.
Свиток двадцатый
– Воистину так. – Аоми вновь обернулась к Сафият. – Коты мудры все, все без исключения. И дар речи, свойственный каждому из них, скрывают именно в силу своей мудрости. Однако мы отвлеклись. Итак, заколдованным Недисам была дарована дорога к воссоединению. Хотя Пророчество описывало миг, которого быть не может. Ты позволишь мне повторить твои слова, уважаемый маг?
– Не стоит. О собственной глупости всегда следует рассказывать самому. – Алим был хмур. Он предчувствовал, что ему еще предстоит более чем не простое объяснение с Сафият. – Я сказал так: «Знайте же великодушие полуденных магов, глупые северяне. Я своей волей дарую вам возможность встречи… После того как истечет столько сотен лет, сколько песчинок в этой великой пустыне, вы сможете вновь стать единым существом. Если встретитесь у стен города, которого нет, в полнолуние, когда звезды соединятся в лисий хвост, а полуседая красавица подаст вам амулет, не лежащий ни в каменной шкатулке, ни в деревянном ларце, ни в плетеной корзине… Не покоящийся и не летящий… Не видевший ни света дня, ни тьмы ночи… не принадлежащий ни одному из известных миров и не упомянутый ни в одной из легенд…»
На миг все, произошедшее неведомо давно, встало перед мысленным взором Алима. Он опять, как тогда, невероятно много лет назад, поднялся с колен и отряхивал ладони от песка. Слова, которые, казалось бы, за века должны были забыться, вспомнились так отчетливо, будто произнесены были лишь минуту-другую назад.
И вновь Алим, перечисляя условия Пророчества, поразился, как же смогли совпасть признаки, которые не должны были совпасть никогда.
Повисло молчание. Аоми ждала слов хозяйки Пророчества, Алим боялся их. А Сафият с трудом понимала, что происходит. Минуты ползли, как унылые улитки. Наконец девушка заговорила. И черная пленница заколдованной пещеры поразилась тому, сколь сильна духом и мужественна Дева Пророчества. «Но разве могло быть иначе?» – безмолвно ответил Алим.
– Итак, полнолуние завтра… Полуседая красавица… Это точно я, хотя думала, что вовсе не красива… Однако у каждого свои представления о красоте. Амулет я вижу. Он и в самом деле не покоится в каменной шкатулке, не лежит в деревянном ларце, не спрятан в плетеной корзине… Он не только не покоится, но и не летит… Он, конечно, не видел ни света, ни тьмы. Да и легенды, в которой бы говорилось обо всем вокруг, я припомнить не могу. Значит, должно произойти и все остальное…
– О нет, моя мудрая госпожа. – Аоми подошла на шаг ближе к сидящей Сафият. – Обо всем ином Пророчество молчит. Да и как далекий от сегодняшних дней юный маг мог предположить, что станет союзником и защитником Девы Пророчества, более того, что отдаст ей свою бессмертную душу?