Соперница Аладдина
Шрифт:
– Не стоит сейчас об этом, сестра…
– Я лишь назвала то, что вижу. Однако Пророчество не говорит ни слова и о том, что Дева войдет в пещеру до мига полнолуния. Как не предполагает оно и то, что случится после того, как Дева отыщет пещеру в неурочный час.
– Зато ясно, что будет с этой самой Девой, если предначертанному дано будет свершиться. – Алим становился все мрачнее. Да, впереди был непростой разговор с Сафият. Но и он представлялся наименьшим злом по сравнению с тем, какая судьба ее ожидала.
– Мне кажется, уважаемые, –
Аоми молчала. Молчал и Алим. Да и о чем здесь было говорить?
– Похоже, что эти пятеро недостойных смогут стать одним человеком лишь после того, как возьмут мою жизнь…
– Да, мудрая наша госпожа. Это так – ты ценой своей смерти дашь им, нет, дашь ему жить дальше. Однако это лишь половина правды… Ибо твои пороги обивают и твоего обожания глупыми способами добиваются не пятеро людей, а пятеро магов… Не самых слабых, хотя и невероятно глупых. Соединившись, они могут стать настоящей бедой не только для прекрасного Медного города, но и для всего мира. Могут стать…
Сафият вряд ли слышала эти слова – мысль о неотвратимости скорой гибели оглушила ее. Однако привычка анализировать все происходящее оказалась сильнее страха гибели.
«Но почему я должна погибнуть? Ведь Пророчество не знает о том, что будет, если я войду сюда до полнолуния. Значит, что-то уже изменилось…»
– Ответь мне, милая моя Аоми, а что изменится от того, что я вошла сюда сегодня? Не в миг полнолуния, а до оного?
– Я не знаю этого, могущественная Дева. Должно быть, изменится все – вернее, все уже изменилось. Если ты сбежишь сейчас и станешь дожидаться пятого, который поведет тебя как агнца на заклание, тогда Пророчество свершится…
– Поня-а-атно… Итак, я могу кое-что поменять… Но что?
Вновь ей послышались слова: «Полуседая красавица подаст вам амулет…»
– Так, выходит, все дело в нем… Аоми, кто повесил тебе на шею амулет? И что в нем покоится?
– Не знаю, хозяйка…
– Отлично. А что будет, если мы его разобьем?
– Тоже не ведаю… Быть может, он и не разобьется вовсе…
– А что будет, если мы его спрячем? Или поменяем… На какую-нибудь подложную, не пророческую безделушку?
– Увы, уважаемая Сафият, мне сие неведомо. Да и где в этом каменном мешке ты видишь хоть одну подложную безделушку?
– Да, верно… Вот бы нашелся какой-нибудь сундук с сокровищами… А в нем бы отыскалась нужная замена…
– Сундук с сокровищами… Во имя всего святого! Сундук с сокровищами!
Алим готов был пуститься в пляс. Она, Дева Пророчества, и в самом деле оказалась куда мудрее, чем ему представлялось даже в самых смелых мечтах.
– Да, сундук… – Сафият недоуменно повернулась к магу. – Но чему ты так рад? Разве я сказала что-то
– О нет, красавица. Ты придумала единственно верный выход! Ибо любая из побрякушек в сундуке, безусловно, покоится, лежит. Любая из них упомянута в сотне сказок, или десятке преданий, или в одной-другой правдивой истории…
– Дело за малым, – с горечью кивнула Сафият. – Отправиться в странствие… Найти такой сундук… Достать оттуда побрякушку… И успеть проделать все это до заката…
– Прекраснейшая, кое-чего ты, похоже, не услышала. Некогда твой спутник, Алим, был одним из самых сильных магов мира… Должно быть, он остался таким и посейчас… Колдовская сила не теряется. Так неужели ему будет не под силу найти такой сундук? Неужели он не сможет сделать этого во имя любимой женщины?!
Аоми укоризненно качала головой. И лишь сейчас Сафият услышала слова «любимая женщина» и «самый сильный маг»… Услышала, но поверить им не торопилась.
Однако Алим прекрасно понял, о чем толкует черная пленница скал. Всего мгновение – и тяжеленный, окованный полосами меди, деревянный сундук грянул на пол у дальней стены. От удара крышка распахнулась.
– Аллах великий… – только и смогла выдохнуть Сафият при виде горы самоцветов, заигравших всеми цветами радуги в свете сотен факелов.
– Выбирай, Дева Пророчества, – с облегчением проговорил Алим. Да, никакому магу никогда не понять, о чем думает женщина… Как не предусмотреть всего, что может она придумать.
Тем временем девушка подошла к сияющему драгоценностями сундуку. Опустила руку на камни, убедилась в том, что их богатый блеск и золотая тяжесть ей не пригрезились.
– Ты ограбил Непобедимую Армаду, маг? Или это сокровища Голконды?
– Всего лишь клад старика Кидда, – пробурчал Алим.
– Да будет так… Старику все это уже без надобности – его повесили… А вот нам еще послужит…
Девушка сосредоточенно рассматривала что-то в углу сундука. Затем вытащила кожаный мешочек, стянутый золотым шнуром. Переложила его в другой угол.
– Ага, вот оно!
На ладони Сафият лежало удивительное украшение, чем-то похожее на амулет Аоми. Темно-зеленый, почти круглый полупрозрачный камень с древним символом Солнца, низвергнутого во мрак, держал в когтях орел с распростертыми крыльями. Массивная золотая подвеска говорила как о мастерстве ювелира, сотворившего это чудо, так и о неимоверной цене, которую подобное украшение стоило бы в любой из лавок мира.
– Думаю, моя черная красавица, эта птичка подойдет.
– И я так думаю, моя госпожа. Однако ты все равно должна будешь прийти сюда и привести пятерых заколдованных глупцов.
– Я не премину это сделать, красавица. Мне и самой любопытно, во что превратится Пророчество. И кем станут эти пятеро болтунов…
Сафият осторожно освободила кошку от ошейника, стянула амулет, надела выбранную подвеску и вновь застегнула на черной шее золото Пророчества.
– Всего на одну ночь. Потерпи, моя милая.