Соперник
Шрифт:
– Я использовал этот подкат в шестнадцать лет, когда у меня руки были не толще зубочисток. – Его приглушенный голос тоже зазвучал громче. – Я обзавелся мускулами с тех пор, и твоя дверь пойдет на дрова для камина через пять секунд, если ты не откроешь!
Подбежав к двери, резко распахнула ее.
– Не смей!
– В чем дело? – оттеснив меня, Мэдок вошел в комнату и повернулся ко мне лицом. – Мы весело провели день вместе. И я запланировал еще более веселую ночь, начиная с джакузи.
Ну,
Я захлопнула дверь. Покачав головой, горько засмеялась.
– Я попросила оставить меня в покое. Почему ты не можешь просто выполнить просьбу? – Мой тон оставался безэмоциональным, однако все мышцы рук и ног напряглись, когда я прошла мимо Мэдока.
Схватив за локоть, он развернул меня, чтобы мы оказались лицом к лицу.
– Ты пришла ко мне в комнату в таком виде. – Он указал на мое тело. – А потом убежала, ожидая, будто я не буду гадать о том, что творится у тебя в голове, черт возьми?
– Какая разница? Тебе ведь все безразлично. Кроме себя самого, разумеется.
Высвободив руку, отошла к кровати, оставив безопасное расстояние между нами.
Мэдок сдвинул брови в замешательстве, словно не понимал, о чем я. Да и как ему понять? Мое поведение кардинально поменялось. Я позволила ему соблазнить меня, затем нарушила правила игры и сама попыталась его соблазнить, лишь бы доказать, что смогу. Жестоко обожглась при этом, а теперь отталкивала его. Мэдок был растерян и имел на это полное право. Я уж точно была растеряна. Я думала, что точно знала, чего хотела добиться, вернувшись в Шелбурн-Фоллз.
– Черт, к чему это все? Дело в вопросе о других девушках в моей постели? – спросил он, приблизившись ко мне.
Тихий вздох вырвался из легких, а вместе с ним улетучился и мой план.
– Неважно.
– Я мог бы спросить у тебя про других парней, но я этого не сделал. – Судя по гримасе, Мэдок разозлился. – Знаешь почему? Потому что мне не все равно. Ты действительно хочешь знать, как много девушек побывало в моей постели? Со сколькими девушками я переспал?
Ему не все равно?
– Нет, я не хочу знать. Мы не состоим в отношениях, – огрызнулась в ответ.
Мэдок стоял неподвижно. Его лицо ожесточилось, он слегка вздернул подбородок, но в остальном его тело словно окаменело. Я не могла понять, злился ли он, был сбит с толку или раздражен. Но точно знала, что Мэдок задумался. Проводив взглядом его внушительную фигуру, облаченную только в черные пижамные штаны, низко посаженные на бедрах, стала наблюдать, как он прошел через мою спальню, взял широкое серое кресло, вынес его на середину комнаты и установил перед настенным зеркалом.
– Иди сюда, – скомандовал Мэдок.
Поджав пальцы ног, не сдвинулась с места.
Его тон смягчился, когда я не шелохнулась.
–
Устроившись в кресле, Мэдок посмотрел на меня через зеркало, выжидая.
Он откинулся на спинку, сполз вниз немного, широко расставил ноги. Его гладкая грудь блестела в тусклом освещении. Мне пришлось облизать губы, потому что я внезапно ощутила жажду.
Это смешно! Уперев кулаки в бока, постаралась отвести взгляд, но он все равно вернулся к его глазам.
Ладно, пошло оно все.
Опустив руки, медленно подошла к креслу, старательно сохраняя скучающее выражение на лице. Мэдок взял меня за запястье, вывел вперед, после чего рывком усадил к себе на колени.
– Эй! – возмутилась я, попытавшись встать, но он обхватил руками мою талию.
– Доверься мне.
Я фыркнула, однако сопротивляться перестала, хотя бы ради того, чтобы посмотреть, к чему это приведет.
– Чего ты хочешь? – прорычала, приподняв свою задницу, потому что, оседлав его… ага.
– Смотри. – Мэдок дернул подбородком. – Посмотри в зеркало. Что ты видишь?
– О чем ты?
Какого черта?
– Открой глаза! – рявкнул он. Все волоски на моем теле встали дыбом.
Дерьмо. Да, никогда не предугадаешь, в какой момент спокойного Мэдока сменит Мэдок, внушающий страх. Перемена всегда происходила неожиданно.
Протянув руку, он подтолкнул мой подбородок, повернув меня к зеркалу. Я резко вздохнула.
– Что ты видишь? – выкрикнул Мэдок.
– Тебя и меня! – выпалила я. – Мэдока и Фэллон!
Мое сердце билось так быстро.
Я посмотрела на его отражение. Я сидела сбоку у него на коленях так, чтобы ему тоже все было видно. Наши взгляды встретились. Моя грудь начала чаще подниматься и опадать.
– А я вижу другое, – тихо произнес он. – Эти имена ничего для меня не значат. Они бесполезные и пустые. Когда я с тобой, я не вижу дочь алчной стервы и ирландского наркобарона или сына изворотливого адвоката и Барби-веганши.
Я едва не рассмеялась. Мэдок придерживался весьма ироничных взглядов на мир.
Только он не улыбался. Наоборот, хмурился. Мэдок был абсолютно серьезен. Я по собственному опыту знала, что подобные моменты искренности – большая редкость для него.
Он запустил пальцы мне в волосы, а вторую руку оставил на подлокотнике.
– Я вижу все, что мне нужно, на тот срок, который будет отведен, – продолжил Мэдок. – Я вижу женщину, хмурящуюся милейшим образом, подобно двухлетнему ребенку, которому запретили съесть конфету. Я вижу парня, который сделал себе пирсинг Ападравиа, потому что хотел пожить в ее мире еще хоть немного.