Сопротивление бесполезно
Шрифт:
Я огладила член, нежно, потом обхватила пальцами и задвигала в резком темпе, возобновив давление на штырёк. Олег дёрнулся и начал подмахивать бёдрами, тихонько поскуливая. Сейчас даже не пыталась заставить его смотреть — чувствовала, что нижний уже где-то далеко и глубоко в своих ощущениях. А когда уловила предоргазменную дрожь и напряжение, громко шепнула: «Кончай!» и насколько возможно глубоко вдавила в него шарик.
— Аааууухххх…
Вязкие белёсые струи судорожно выплёскивались на дрожащий живот, а я завороженно наблюдала за картиной потрясающе красивого оргазма, додавливая из пульсирующего члена последние
Глава 20. Польза пояснений
Вспоминая те бесконечно прекрасные мгновения, когда мир перестал существовать, а он сам качался на волнах блаженства где-то высоко и «не здесь», Олег думал, что целый день мучений определённо того стоил. Да ладно, он в жизни так улётно не кончал! И всё это — заслуга его Верхней, Лиры. После такого оргазма облизать пальцы, испачканные собственным семенем, показалось не такой уж великой ценой. Да и не неприятно, как выяснилось. Чуть терпко, чуть солоновато, и только.
Сознание быстро прояснялось, обретая кристальную чёткость и ясность мышления, а вот тело при этом совершенно не желало подчиняться, растёкшись амёбой по дивану в той позе, в какой его уложила леди. Да и не хотелось сейчас шевелиться, совершенно, несмотря на чувство, что затекли все мышцы. Глаза тоже снова закрылись и открываться совсем не спешили.
— Эк тебя развезло, мой хороший… Ну да лежи, отходи.
И в этом тихом, чуть насмешливом голосе слышалась такая нежность, что Олег пересилил себя и приоткрыл один глаз — убедиться, что ему померещилось. Но нет, в глазах леди мелькало что-то… сложное, а на губах играла мягкая улыбка. Он подумает об этом, позже. Обязательно. А пока веки снова смежились, и он безропотно отдавал тело во власть хрупких рук.
Рядом что-то зашуршало, потом живота коснулась влажная прохлада, прошлась по коже. Салфетки. Лира, кажется, обтирает его, удаляя следы недавнего взрыва. Снова стало приятно от такой заботы и… стыдно, ага. Но сил шевелиться по-прежнему не было, так что оставалось лишь смириться.
А вот когда леди взялась за кольцо, мышцы рефлекторно напряглись. Не в попытке сопротивления, такой мысли даже не возникло. Просто в ожидании — что дальше? А дальше его мошонку аккуратно освободили от этой садистской конструкции. Он ждал, готовился к тому, что логично должно было последовать дальше, но всё равно дёрнулся, когда из тела вытянули чёртов шарик. Наконец-то!
И тут же его пробило осознанием, а всю посторгазменную слабость разом смело, словно и не было: он кончил от долбанной железки в заднице! Сам же доказывал Вадьке, что всякие заменители — совсем не то! Да что там, даже страпон в таком свете не выглядел неприемлемым. Но он не только получал мучительное удовольствие от металлической хрени, а ещё и кончил от лёгкого поступательного движения внутри. Да, определённую роль играли и ласки от второй руки леди, но сам факт! Однако тело плевать хотело на его моральные терзания и получало свой кайф.
А он
По щеке мягко потрепали — как собачонку, ей богу! — и Олег вспомнил, что Лира ещё тут, сидит рядом, отслеживает его самочувствие, беспокоится, заботится… И так ли важно, от чего именно он кончил, если в итоге испытал такое сумасшедшее наслаждение? Главное ведь, кто при этом рядом. А излишнее морализаторство и самоедство… Он слишком сильно увяз в этом мире странных удовольствий, чтобы о чём-то так переживать.
По бедру легонько похлопали.
— Что-то ты совсем глубоко ушёл в себя, радость моя. Давай, очухивайся уже.
Вот да. Тут рядом с ним девушка, о которой просто грезит последний месяц, а он всякой хренью занимается. Называет ласковыми прозвищами, а не ядовитыми в кои-то веки, так что хватит рефлексировать, пока момент не упущен и не испорчен. Раз уж он в почти неадекватном состоянии умудрился вызвать такую перемену в отношении, неужели не сможет сознательно? Тем более теперь знает, от чего это зависит.
Олег открыл глаза и резко сел. Напрасно. Мало того, что мир перед глазами слегка покачнулся, так ещё и мышцы противно мелко закололо, заставив зашипеть и поспешно начать растирать дёргающие лёгкой болью места. А она сидела и смотрела — насмешливо, ожидающе. Вернулось было чувство стыда от своего расхристанного и раскрытого вида, но тут же улетучилось под яростным: «Да какого чёрта?!».
Он осторожно подобрал ногу — чтобы не задеть случайно Верхнюю, — и свесил с дивана, как и вторую, потом плавно стёк на пол и мягко взял спокойно лежащие на округлых коленях ладони. Не давя, а словно спрашивая разрешения на действия. Огонёк интереса в серых глазах позволил продолжить, и он поднёс тонкие пальцы к губам, покрывая каждый благодарными поцелуями. Сделать Лире приятное хотелось от всей души.
— Спасибо за науку, леди. И за милосердие.
Она вытянула одну руку из его пальцев, потрепала по волосам и погладила по щеке.
— Всегда пожалуйста, Ёжик. Меня очень радует твоё поведение сейчас, знаешь?
Он знал. Видел. И ради того, чтобы чувствовать эту её радость, в данный момент был готов на многое. Очень на многое, кажется. Лира встала и завораживающе чувственно потянулась. А он смотрел снизу вверх, так близко, что подбородок почти касался её живота, и понимал, что возбуждение вновь подкатывает, скапливается внизу живота. Он хотел эту девушку просто до безумия.
— Ну что, собирайся. Нам ещё ехать по пробкам невесть сколько.
Лира плавно обошла его, слегка улыбаясь, и, сделав несколько шагов, наклонилась, подбирая… Чёртова розовая тряпка! Но не хочет же она… Хочет. Идеально очерченная бровь изогнулась, а стринги вызывающе закачались на вытянутом пальце. Чёрт, чёрт, чёрт!
— Лееедии…
— Ну не ехать же тебе совсем без трусов? — да он лучше совсем обошёлся бы, но, несмотря на интонацию, это был отнюдь не вопрос. — Хватит капризничать, радость моя. Не заставляй меня думать, что для закрепления воспитательного эффекта тебя стоит подержать в поясе подольше, дней этак несколько. Шевелись, солнце.