Сороковник. Части 1-4
Шрифт:
Стараясь отвлечься, думаю о гостинице. Особо в планах не разлетаюсь, почему-то в последнее время всё, о чём ни загадываю, летит кувырком. Но имею я право, в конце концов, помечтать… не о чистой постели, тут уж надо быть реалистом, а хотя бы о топчанчике, о диване, пусть даже деревянном, как у Галы, чтобы вытянуться на нём и ноги повыше закинуть… Пусть будет скромная комнатень три на три метра, чтобы втиснулась кровать, чтобы было куда пристроить немудрящее снаряжение, чтоб тазик с водой да хорошая дверь с засовом, а то мало ли кто шляется по коридорам придорожных заведений… В общем, мне бы самый минимум.
Меня
Вот и ещё один перекрёсток. Справа со стороны отдалённой деревеньки не спеша приближается всадник. Невольно замедляю шаг. Впрочем, глупо думать, что дорога проложена исключительно для меня, беглянки, удирающей от некроманта. В город ведёт дорога, в город! А в крупный населённый пункт из близлежащих мелких населённых пунктов всегда будет тянуться народ: купить, продать, в гости заглянуть, по делам… Живые люди, у каждого своя свадьба. Потому-то и дорога здесь не заброшена, и на обочинах чисто, и встреченный колодец под приглядом. Скорее всего, мне навстречу едет кто-то местный по своим обывательским делам, или странник, такой же, как я. В любом случае — друг друга мы не минуем. Иду спокойно, с достоинством, но колчан на всякий случай поправляю, чтобы под рукой был, если что.
К перекрёстку мы со всадником поспеваем одновременно. Бок о бок с ним трусит серенькая лошадка под небольшой поклажей.
Странник чинно приподнимает шляпу, похожую на ковбойскую. И вообще с виду — поживший, но бодрый ковбой-профессор, Индиана Джонс, так и состарившийся в седле. Одет он просто: холщовые штаны заправлены в сапоги, из-под расстёгнутой по случаю тёплого дня замшевой куртки проглядывает белая рубаха. Седые длинные волосы собраны в хвост. Абсолютно седая, аккуратно подстриженная бородка. Седые брови. Яркие весёлые глаза… не разберу, какого цвета. Ослепительная улыбка.
Да что б мне в этом возрасте — и такие зубы!
— Приветствую, леди, — учтиво произносит он. — Нам, кажется, по дороге?
— Приветствую, сэр, — отвечаю в тон. — Угадали. Придётся нам немного потерпеть друг друга. Впрочем, это ненадолго, думаю — вы меня скоро обгоните.
— Никоим образом! — поспешно возражает он. — Не могу добровольно лишить себя столь прекрасного общества. Смею предположить, что ближайшей вашей целью является местный постоялый двор? Здесь только один подходящий объект для внимания одиноких путников. — Киваю. — В таком случае, воспользуйтесь моей заводной лошадью. Иначе такими темпами вы до заката не успеете добраться до места. Присоединяйтесь, леди!
Заманчиво. Однако гляжу на лошадку с сомнением. И дело не в том, что она повыше известных мне Лютика и Веснушки, и седло мужское. Несколько часов можно потерпеть, и Индиана выглядит вполне располагающе… Однако скептик я, скептик, воспитанный на маминых страхах. Полученное предложение весьма схоже с предложением от незнакомого автомобилиста подвести, а вы же знаете, чем это иногда может обернуться… Впрочем, чаще всего тебя действительно довозят до нужного места, отмахиваются от денег и улыбаются вот так же широко в ответ на твоё «Спасибо».
— Видите ли, сэр… — тяну кота за хвост. Пожилой джентльмен понимает это по-своему.
— Джон. Сэр Джон. — Ещё раз приподнимает шляпу. — Странствующий рыцарь. К вашим услугам, прекрасная незнакомка.
Рыц… Кто? А чему я удивляюсь? Судя по тому, как приветливо разогревается кольцо паладина на моём пальце, передо мной ещё и коллега моего Наставника.
— Ванесса, — коротко представляюсь я. Звания и титула у меня не имеется, обойдёмся минимумом формальностей. — Видите ли, сэр Джон, я весьма рада вашему предложению, как и вашему обществу, кстати, — и это правда, я не лукавлю, он мне симпатичен, этот седобородый скиталец. — Вот только я не совсем привычна к этому виду транспорта. И к мужскому седлу, честно сказать. И лошадка ваша высоковата…
— Это всё поправимо, — благодушно отвечает он. — Зато не собьёте ноги, и не придётся ночевать в степи.
Он словно читает мои мысли. Пока я медлю с ответом и присматриваюсь к высоте стремени — легко спешивается.
Гмм… Есть в этом мире вообще мужчины с меня ростом? Или это только подростков касается? Везёт мне на высоких паладинов…
— И вот что я вам скажу, прекрасная незнакомка. Я, как опоясанный рыцарь, просто не могу допустить такого нарушения приличий. Дама должна путешествовать только в сопровождении. — И добавляет более просительным тоном: — Уважьте старика, леди. Ведь если вы откажетесь, я вынужден буду идти рядом, поскольку воспитание не позволит мне оставаться в седле, покуда вы пеши.
А у меня в голове что-то явственно щёлкает.
«Я, как опоясанный рыцарь…» «Дама должна путешествовать только в сопровождении…»
Это же не его слова!
Это слова сэра Майкла из моего последнего сна!
Здесь что-то есть. Случайных совпадений не бывает. Еду с ним.
— Благодарю вас, сэр Джон, — отвечаю чопорно. — Было бы ещё неплохо, если бы вы… э-э… немного помогли мне забраться…
— Конечно, я вас подсажу, — белозубо улыбается он. — Подождите буквально две минуты, я подтяну для вас стремена.
А и в самом деле: если упряжь заточена под длинноногого хозяина, будет весьма неловко то и дело эти стремена терять. Да и опора для ноги никудышная. Вот что значит знаток, сообразил сразу.
Мой новый знакомый заканчивает подгонку и делает приглашающий жест. Когда я нерешительно приближаюсь, смотрит оценивающе.
— Собственно, — говорит в задумчивости, — моя помощь тут особо и не нужна. С чего вы взяли, что Мышка для вас высока? В самый раз. Ногу в стремя, леди, и не волнуйтесь, я рядом. Берите-ка повод и обопритесь о моё плечо, если почувствуете себя неуверенно.
И как-то так получается, что всё у меня получается. И стремя ловлю с первого раза, и подтягиваюсь, и сажусь нормально. Чересседельные сумки сэр Джон уже перенёс на своего коня и теперь дожидается, пока я освоюсь.
— Ну, что ж, в путь, леди Ванесса!
Какое-то время он помалкивает, пока мы с лошадкой друг к другу приноравливаемся. Поначалу я слишком напрягаюсь. Но на ум мне приходят уроки сэра Майкла, его тогдашние советы… Я успокаиваюсь, а в расслабленном виде легче войти в контакт с лошадью и приспособиться к ходу.