Сороковник. Части 1-4
Шрифт:
— Окольцевали тебя, голуба, — поясняет Лора с лёгким сожалением. — Ясно показали другим кланам, и мне заодно, чтоб на тебя не зарились. Вася, ты же зарекался учеников брать!
— Браслет — это знак от Наставника, — дополняет Аркадий. — У кого-то браслет, у кого-то — кольцо… Госпожа Ванесса, я хотел бы объяснить то небольшое недоразумение…
Я спохватываюсь.
— Вот-вот объясните! Я, понимаете ли, доверяю ему самое дорогое, что от прошлой жизни осталось, а он кусается!
Лора хватается за сердце.
— Он тебя укусил? — и недолго думая, замахивается отвесить друиду плюху. Тот привычно уворачивается.
— Ло, прекрати! Да не её, а Нору! Всего лишь прививка!
В
— Мало ли, клещей нахватает, — поясняет Аркадий, — у них сейчас самый сезон. Не могу же я отпустить собаку в дорогу непривитой! У меня в крови иммунных тел — полно, они и со слюной хорошо передаются, вот мы лапу-то и зализали как следует. Иммунитет к местным кровососам ей теперь надолго обеспечен.
— Лапу они зализали, — повторяю в смятении. — А если меня саму клещ укусит? Или я просто заболею в дороге, что тогда?
— Так к тому времени Майкл с вами наверняка поделится. С его-то лечебной аурой бояться нечего.
— Поделится? — Я откровенно туплю.
— Васюта, пень, ты что, ничего не сказал? — Лора ловко соскальзывает на землю и, уперев руки в боки, окидывает Муромца негодующим взором. — Используешь её тут, как домработницу, и даже не удосужился просветить до конца! Ну, мужики, вечно они всё на самотёк пускают! Дорогуша, — Лора берёт меня за локоть, игнорируя насупленного хозяина. — С этими мужчинами каши не сваришь, дай-ка я тебе объясню сама. — Она отмахивается от оборотника, пытающегося вставить словечко. — Мы не просто от нечего делать с вами, с новичками возимся. Мы — Наставники, — строит нарочито надменную физиономию. — И не просто — мастера в своём деле, а можем и поделиться, с кем захотим. Если очень захотим, конечно. Не веришь? Ты вон за два-три занятия одолела столько, что другой и за месяц не сподобится. Обидно признать, но этот дурень постарался на славу. И не переживай, дорогуша, — Лора хлопает меня по плечу, — думаешь, ты теперь ему всем обязана? А вот и нет. На пустом месте Дар не приживётся, только если для него фундамент есть. Вот Вася его в тебе и разглядел, остальное уж при наших способностях дело нехитрое.
— И сколько же вас, Мастеров? — спрашиваю, набычившись. Не люблю, когда со мной играют в тёмную.
— В ближайшем окружении… — она хитро улыбается. Тычет пальцем в себя, Аркадия, Васюту. — Присчитай сюда и сэра тихушника, и Галу, и ещё одного типа, ты его пока не знаешь, но, может статься, он тебе и не понадобится. Наставников должно быть не больше двух, иначе навыки не приживутся, законфликтуют. А что Аркашка здесь крутится, не обращай внимания: это он не к тебе, а к собачке твоей сам набился.
— А что это Хорс от него так попятился? Пуганый, что ли?
— Так я ж и его и обучал, — скромно поясняет друид, — он не пуганый, просто старшим меня признал.
— А со мной, значит, решили поделиться, — задумчиво говорю. — А с чего…
— Наговорились? — внезапно вмешивается Васюта. Что-то он опять не в духе. Лора примирительно вскидывает ладони.
— Всё-всё! Уходим!
— К обеду пожалуйте, — бурчит он, уже мягче. — Ждём.
И снова лирическая часть заканчивается. Он гоняет меня безо всяких сантиментов, разбирает ошибки, иногда правит стойку, увеличивает дальность стрельбы, посылает вытаскивать стрелы — сам уже до этого не снисходит. На моём счету уже не мене полусотни выстрелов, и в который раз я поминаю добрым словом сэра Майкла. Не будь его целительной ауры — ох, меня бы сейчас ломало.
И ещё одну ауру замечаю внезапно. Такая же сияющая дымка, только не голубоватая, а огненного оттенка, обустроилась на Васютином подарке.
От тепла моего тела браслет нагрелся, я его практически не ощущаю. Интереса ради я иногда слегка его сдвигаю на руке, то к локтю, то к запястью, но при стрельбе он вновь оказывается именно там, куда бьёт тетива.
— Не балуй, — строго говорит Васюта при очередной моей попытке, и хозяйским жестом поправляет браслет. — Не для того он. — И не торопится снять свою лапищу. На миг зависаю в его тёмных глазах… и вдруг чувствую, что неудержимо краснею. Мы поспешно отстраняемся друг от друга, словно школьники, застуканные на горячем.
Он смущённо отводит взгляд.
— Ладно. Хватит на сегодня. Иди… хозяюшка.
Во время обеда Лора бесцеремонно втискивается между мной и Васютой: надо же девочкам посекретничать, а где ещё? И когда? Но между разговорами она умудряется лопать в три горла; ни за что не подумала бы, что у женщины может быть такой волчий аппетит, но, к стыду своему, и сама с трудом сдерживаюсь, чтобы не выскочить за рамки приличий. Жрать хочется — спасу нет, мне уже стыдно.
Лора вдруг отрывается от разговора с Муромцами о каких-то неизвестных мне мастерах по металлу, и ощутимо лягает меня под столом ногой.
— Ты вот что, мать, бросай все эти церемонии. Хватай, сколько влезет, лишнего не наешь, даже скинется. Мышцы у тебя нарастают, им белок нужен. Да что жмёшься-то, я же вижу… — И щедрой рукой наваливает мне на тарелку очередную горку каши с мясом. — По себе помню. Ты на мужиков посмотри, думаешь, они от пеших прогулок так оголодали, наворачивают? Со стрельбищ, поди, как и я, или с поля, сами рубились либо молодёжь натаскивали. Тут как полопаешь, так и потопаешь, лишних калорий не бывает, так что — ешь, кому говорят! Авось потом всё в норму войдёт. И к медведю-то своему присмотрись, грех упускать…
Переход на другую тему до того неожиданен, что я чуть не давлюсь.
— Что вы все меня сватаете? — откашлявшись, шепчу ей сердито. — Что ты, что Гала… Сговорились, что ли?
Лора делает большие глаза.
— Гала? С чего бы это? Ну, у неё свои заморочки, она из всей нашей команды к Васе-то больше всего неравнодушна, разве что ещё к Ма… Впрочем, тебе это не интересно. Я к чему речь веду: ты ведь женщина одинокая, изменять никому из того, кто дома остался, не изменишь, ежели что… Да брось ты, в самом деле, я же не сводня какая, просто коли наметится у вас — не теряй времени, мой тебе совет, такого случая-то может уже не представиться. — Взгляд её на миг затуманивается. — Знаешь, а я вот иногда думаю, что, ежели б я его в своё время захомутала? Да не смотри так, не слышат они ничего, когда дела свои обсуждают. Не бойсь, не сошлись бы мы с твоим, даже не встреть я Аркашку. Два медведя… — она неожиданно фыркает, — в одной берлоге не уживутся. Хотя, — она заговорщически подмигивает и наклоняется к моему уху, — до сих пор гадаю, что же я такого потеряла? Поделись, если что узнаешь этакого.
Уши мои загораются. Она дружески обнимает меня за плечи: да всё нормально, подруга, просто хочется посплетничать о своём, о женском… Не могу я на неё сердиться. В смущении отворачиваюсь, краем глаза отслеживаю Нору. Железной волей Аркадия прикорм со стола был жёстко пресечён в самом начале обеда, а нам с Васютой нашлёпано по рукам и сделано строгое предупреждение. Лабрушка ничуть не обиделась и до сих пор сидит смирнёхонька, не сводя влюблённых глаз с оборотника. По сравнению с прочими богатырями он, кстати, кажется худеньким подростком, но сила в нём таится недюжинная, я ж чувствую, и за столом он от прочих едоков не отстаёт. Видать, перекидывание в чужую личину энергии отнимает не меньше, чем учебный бой.