Сорвиголова
Шрифт:
— Я действительно буду ещё очень молода, но зачем мне немощный старикан? Старый конь борозды не испортит, но и глубоко не вспашет. Ой, прости за такую шутку, сама сказала — сама покраснела! — на самом деле Арвен не засмущалась и даже не зарумянилась щёчками, но женское кокетство заставляло её казаться перед мужчиной более невинной, чем Арвен являлась на самом деле.
Глава 7. Парочка.
Значит, человек-оркестр, он и разбойник, и танк, и маг, невозможен в принципе? По глазам
Где искать ответы, если даже бывалая и совсем не глупая эльфийка-врачеватель этого не знает?! Может, кого поумнее поискать, постарше, помудрее, или не поможет?! Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам! Вспомнил очередную человеческую поговорку, оставшуюся у меня от «божественной искры», задумчиво почёсывая свою щетину на бороде. Как-то непривычно ощущаю своё лицо, чешется и колется. Может, побриться, как давно привык?! Чёртово рабское пристрастие к голым подбородку и верхней губе, от этого надо избавляться. Если свободные мужчины людей и гномов носят бороду с усами, то и мне пора её отращивать, даже через не хочу!
Мы шли по лесной зоне обычного ранга, никто к нам не приставал, зверьe разбегалось. Потом Арвен окончательно устала и свалилась от изнеможения.
— Прости, что напоминаю о своём женском, но меня насиловали и били, хотя в божественном статусе не отображается никакой инвалидности и ограничений, но тело и там, внизу — всё везде болит и стреляет! Наверное, мне не стоит бередить раны, ведь хожу-то я ногами, двигаю бёдрами. Я больше не могу идти, всё, отбой!
Произнеся эти слова тихим, уставшим голосом Арвен, кажется, потеряла сознание или крепко заснула. Пронёс её ещё пару километров, взяв на руки. Как жаль, что привязанные к земле предметы, например, деревья или живые существа, не прятались в пространственный карман! Будить ещё раз Арвен не стал: она и так весь наш путь шла понуро, всё медленнее и медленнее. Очень надеюсь, что мы достаточно удалились от её старого дома и сгоревшего священного дерева.
Я устроил нам шалаш в низине, закрыв его со всех сторон зеленью и ветками. Арвен с нежной девичьей кожей постоянно мучили комары и мошкара, она иногда во сне отмахивалась от насекомых. Значит, всё-таки «пришла в себя», спит, а не без сознания. Меня мелкая живность не трогала, рабы к этому делу привычные, кожа у нас грубеет не только на пятках от вечного хождения босиком, но и по всему телу как наждак. Каждый день в грубой одежде, штопаной рванине тренирует тело только так! Накрыл Арвен лёгкой простынкой, а сам примостился подле.
Решив, что рано или поздно я всё равно проколюсь хоть в чём-нибудь, и не глупая эльфийка всё равно поймёт, что у меня есть пространственный карман, я задумал наврать как-то креативнее. Поэтому сразу, как проснётся, скажу ей, что кровать разборная и волшебная, весит мало, я её прячу в волшебной сумке. У меня же была котомка изначально, что уменьшает размеры и вес вещей? Скажу, что у меня такого рода штука, оттуда и удобства в лесу.
Ну правда же, хочется спать как человек, то есть господин эльф: на мягкой кровати, а не на голой земле. Я надеялся, что теперь мы вместе надолго. Не ночевать же на земле неделями или кварталами, пытаясь скрыть от Арвен маленькие мягкие удобства? Наоборот, пусть радуется, что я такой хороший спутник, как улитка тащу дом и все удобства с собой для нас. Немаловажным было и то, что раз мы спим на узкой кровати, то ей придётся хочешь не хочешь обниматься со мной. А там, глядишь, и растает передо мною, благодетелем, забудет покойного гнома в моих горячих объятьях, полюбит меня. Эх, мечты-мечты, где ваша сладость?!
Но открываться Арвен, что у меня есть пространственный карман, очень не хотелось. Если он божественного ранга, то, значит, я слишком ценный ресурс, а обратно в рабство мне не хотелось. Никто бы меня не убивал, но заковать и использовать как мула с именем «MUL» на рабском лбу всякий бы торговец захотел. И это ещё не худший вариант. Я же ходячее сокровище, точнее, сундук от него: посадить на цепь в клетку в тёмное подземелье у богатого аристократа или короля, чтобы хранить «во мне» казну.
Засыпая, я старался не думать о тёплом, податливом, за немногочисленной одеждой, голом теле. В какой-то момент Арвен прижалась ко мне и захныкала во сне, называя чьё-то имя. Сжимая кулаки от ярости и ревности, уговаривал себя не злиться на несчастную и красивую девушку. Если выйти из себя и поколотить её, то будет худо, ещё и изнасилую не дай боже. Не то чтобы я сексуальный маньяк, но вспоминая, что «господа»-эльфы изо дня в день насилуют рабов — людей и гномов, я очень хотел ответить тем же: зуб за зуб, око за око. Сдерживали меня две вещи. Получается, она относилась по-человечески к рабам, а значит, в перспективе и ко мне. Может, и ко мне она почувствует что-то вроде любви когда-нибудь потом. Да хоть и не полюбит, я согласен на секс из жалости. Вот такое я дно, а что ещё ожидать от бывшего раба?!
Вторая причина: мне нужен был эльф в этом мире вечного Великого леса для общения и торговли, для новостей и информации, для пути отсюда к своему дому, к человеческой державе, для выполнения квестов. А если она будет артачиться, не слушаться и ерепениться, то знаю её слабое место: она боится побоев и изнасилований. Это можно будет использовать как рычаг воздействия на Арвен. Я не знал ничего толком об этой стороне отношений между людьми или эльфами. Но уже примерно понимал значение слова «любовь», но не до конца. Понимать значение этого слова и полюбить — разное! Почему с гномом заниматься сексом Арвен нравилось, а со мной, и тем более со своими эльфами — нет. Наверное, дело в доверии, что ж, я дам его девушке.
О, и третья причина: клятва, она ведь обещала идти за мной, слушаться и не предавать меня, пока я не принуждаю её к интиму.
Глава 8. Новый квест.
Двенадцатый день лета 223 года.
— Айк, просыпайся, — будила меня Арвен, оказавшаяся более ранней пташкой, чем я.
А ведь, засыпая, думал, что проснусь пораньше, проконтролирую малознакомую девушку, чтоб не сбежала и не прирезала, но…
«С другой стороны, ножа я ей не давал, зарезать меня будет трудно, а убежать от меня покалеченной девушке тем более. Точно! Она же инвалид, — спросонья вспомнил я. — У милой вдовушки три культи, ей одноногой только получится упрыгать лягушкой от меня, а зарезать с отсутствующими ладошками и пальцами вообще не вариант!».
Попытался обнять её, но чуть не обжёгся, она горела. Не в смысле, что как костёр, никакой магической фигни. Кажется, кто-то перегрелся от моих ночных жарких объятий.