SOS, медсестра для Киллера
Шрифт:
– Костоломова, ты че творишь? Аппендицит находится справа! Ты сейчас ему вырежешь толстую кишку!
– Да что вы лезете ко мне постоянно! – психанула я, а светило хирургии хватает меня за плечи и трясет с истошным воплем:
– Да что мне такое наказание!
– Вы чего волнуетесь так-то? – невозмутимо спрашиваю я, – Почему я должна быть в курсе за что у вас какое-то наказание.
– Это какой-то страшный сон, – продолжает голосить мой куратор, при этом не выпуская моих плеч из своих рук.
– Ну как бы для кого как, – бурчу я себе под нос, – У меня между прочим была операция века, которую вы мне сорвали.
– Костолома, – сверкает глазами Мстислав Юрьевич, – Садись за учебники!
И это «Садись за учебники» эхом по голове раз двадцать,
8
Мстислав Юрьевич
Не знаю благодарить ли мне недоразумение медицины за то, что, наконец-то смог оказаться дома или отругать для приличия. Очереди значительно поредели, в отделении было тихо. Операций никаких не планировалось, в ночную дежурила путевая медсестра, которая знала все номера врачей разных отделений. В любом случае я успею добраться до больницы, потому что окна моей квартиры выглядывали на родную и любимую работу. Что б ее. Закрыл плотно шторы, наслаждаясь атмосферой пустого дома, не пахшего хлоркой и медикаментами. Открыл холодильник, услышал аромат повесившейся мыши, захлопнул поскорее, чтоб мышь не вернулась с того света и не отчитала меня за то, что оставил совершенно пустым холодильник. Довольно потянулся, ощущая дикую усталость. Добрался до кровати и вырубился сразу же, стоило голове коснуться подушки. Сначала я так крепко спал, что не снились даже сны. Лучше б так было и дальше. Ведь в одно мгновение меня словно затянуло в операционную, где над пациентом, находящимся под наркозом, склоняется в руках со скальпелем НЕДОРАЗУМЕНИЕ Евгения! Мысленно чертыхнулся. Почему она? Ну неужели больше нет студентов или мне достался самый «талантливый»? С лицом кровожадного убийцы, мне даже показалось, что она потирает довольно ладошки, торопясь разделаться с мнимым пациентом. В эту секунду я почему-то подумал, что это может быть вовсе не сон. Что если я вырубился в операционной, и Евгения как-то проникла туда, воспользовавшись моим бесчувственным состоянием, решила проявить инициативу и сделать самостоятельно операцию НЕСЧАСТНОМУ своими кривыми рученьками. Не в том смысле, что у нее они от природы кривые, просто столько косяков за одни сутки наша больница никогда не видела еще. Пытался ущипнуть себя, чтоб проснуться, но никак не получалось. Сплю или нет, вот в чем вопрос. На всякий случай решил остановить разворачивающееся действие, во благо безликого пациента на операционном столе. Недоразумение Евгения психует, говоря, что это ее звездный час. Ага, как же! Вырезать несуществующий аппендицит в левой стороне. Мысленно помолился Гиппократу, сказал спасибо, что он умер раньше появления Костоломовой в хирургии. Такое даже мои нервные клетки не выдерживают, хватаю девушку в свои руки за плечи и пытаюсь привести в чувства, но ведь должны же им были проводить лекции по анатомии в колледже и в школе. Восьмой класс биология! Господи. Это какое-то безумие. Просыпаюсь в холодном поту. Осматриваюсь по сторонам. Сон. Пробую дрожащими руками лоб, я весь покрылся испариной. Приснится же такое. Зарекся больше не думать о недоразумении медицины перед сном, чтоб больше таких кошмаров не повторялось. Смотрю на будильник, второй час ночи. Блуждаю бесцельно по квартире, понимаю, что отвлечься от пережитых во сне эмоций поможет только работа. Одеваюсь и отправляюсь в отделение. Оля, дежурящая сегодня медсестра, встречает меня радостно:
– Здравствуйте, Мстислав Юрьевич. Ночь без происшествий.
– Костоломовой нет? – решил съязвить я, хотя знал прекрасно, что недоразумение отсыпается дома. Она появится в отделении в дневную смену, вчера в сонном настроении я решил приставить ее к Машеньке, чтоб та успела хоть чему-то обучить студентку. Плохая идея. Надо Евгении показать все «прелести» работы в больнице и отпугнуть от необдуманных действий. Главное, чтоб не получился обратный эффект, она же шибанутая на всю голову.
– А кто это? – спросила после недолгого молчания Оля.
– Стихийное бедствие хирургии, – выдал я зло, развернулся спиной к посту дежурящей медсестры и отправился в свой кабинет, изучать карты пациентов. Поспал дома, блин.
В шесть часов я уже был выжат, как лимон. Именно сейчас в отделении должна появиться Костоломова, а, следовательно, и все неприятности посыпаются с момента ее появления здесь одна за другой. Дайте мне хоть капельку терпения. Не может же она в серьез стать медсестрой в этом отделении? Или может?
– Мстислав Юрьевич, – появилась черноволосая голова Ольги из-за двери, – Я ухожу, Маша заступила на смену.
– Да, да, конечно, отдыхай, Оля, – натянуто улыбнулся я, стараясь быть вежливым со своими подчиненными, – Спасибо.
– Мстислав Юрьевич, – замялась Ольга, продолжая оставаться в дверях.
– Костоломова начудила что-то опять? – подорвался я со своего места.
– Кто? – снова не поняла Оля, испугавшись и просунувшись всем телом в мой кабинет.
– Не бери в голову, Оленька, – попытался успокоиться я. Придется посидеть месяцок на седативных после такого «кураторства», нервы ни к черту.
– Сегодня день святого Валентина, – продолжала краснеть медсестра, – Я хотела вам вручить подарок. Оля вручает мне в руки небольшой красный сверток. Черт. Совсем помешался на Евгении, что даже не обратил внимание на красивое платье дежурящей медсестры, не предусмотрев ее стремление понравиться мне.
– Не стоило, Оля, – сухо произнес я, – Надеюсь, ты помнишь, что я не приветствую служебных романов.
Медсестра поникла, опустила растерянно голову, молча кивнула. Мне показалось, что она вот-вот расплачется от моих слов. Вот же. Повезло же оказаться в полностью женском коллективе, где столько молодых и красивых девушек, готовых женить меня на себе. Выдержу Костоломову, выживу ее из отделения и из своей профессиональной жизни, выпрошу в виде бонуса у заведующей больницы в отделение себе медбратов. Ольга ушла, утирая слезы. Следующая появилась на пороге Машенька. Они сговорились?
– Мстислав Юрьевич, с праздником вас! – говорит радостно девушка.
– С профессиональным, надеюсь? – не сдержал сарказма.
– Нет, – растерялась Машенька, переминаясь с ноги на ногу, – С днем всех влюбленных!
– Маша, при всем моем уважении к тебе, – начал я, внимательно вглядываясь в помрачневшую разом медсестру, и она туда же, – Этот праздник никак ко мне не относится.
– Простите, Мстислав Юрьевич, – покраснела девушка, потом подняла голову и проговорила, – Евгения пришла в отделение на смену. Чему мне учить ее?
– Евгения, – повторил я имя, которое не давало мне покоя ни днем ни ночью, потер нервно переносицу, – Все, что сама будешь делать, показывай и ей. Надеюсь, больница от этого не пострадает.
Машенька кивнула и вышла из кабинета. Мельком я заметил в ее руках такую же красную подарочную коробку, что мне вручила только что Оля. А теперь бы придумать, чем можно испугать хорошенько Костоломову, чтоб она резко изменила свое мнение о медицине.
9
Евгения
Машенька вернулась из кабинета начальника в слезах. Участливо обняла ее, поглаживая по спине. Что они нашли в этом тиране и высокомерном светиле?
– Вот чего он хочет? Может, ему нравится, что девушки вьются около него и поэтому вертит своим павлиньим хвостом? – вытирая слезы причитала обиженная девушка, – Я так старалась, связала ему свитер своими руками с оленями.
– Вот уж точно, – хихикнула я, – Олень он, и в Африке олень.
– Не говори так о Мстиславе Юрьевиче, он профессионал своего дела, – стала защищать обидчика Машенька.