Соседи по планете: Птицы

Дмитриев Юрий Дмитриевич

Бермудские буревестники, естественно, взяты под охрану, разработана программа их спасения. А датой их открытия (хоть и вторичного, но тем не менее — открытия) считается 1951 год.

Вторичное открытие животных, в частности птиц, — явление достаточно редкое, но тем не менее случай с бермудским буревестником — не исключение.

Еще более любопытна история вторичного открытия в Новой Зеландии птицы такахе, как ее называли на Южном острове, или мого, как звали ее на Северном.

Честь этого открытия принадлежит натуралисту-любителю доктору Г. Орбеллу: благодаря его упорству и оптимизму в списке живущих ныне на Земле птиц значится и эта удивительная, считавшаяся давно исчезнувшей птица.

Орбелл тщательно изучил свидетельские показания: их было более десятка, и последнее относилось к 1898 году. Именно в этом году убили последнюю такахе. До этого, примерно в течение 40–50 лет, птица лишь несколько раз показывалась

на глаза людям (на свою беду): ее ловили, съедали или в лучшем случае делали чучела. Вообще, конечно, история этой птицы довольно странная: когда-то, судя по находкам костей, этих птиц на островах было очень много, потом они исчезли и стали числиться в ископаемых, в XIX веке вновь объявились, хотя и видели их люди крайне редко. Впрочем, может быть, птицы и появлялись раньше, но на них не обращали внимания, а рассказы местных жителей ученые не принимали всерьез. Относились к этим рассказам орнитологи, как к рассказам о птицах моа. Рассказы о моа, которые много веков передаются из уст в уста, кажутся фантастическими, но тем не менее они правдивы. Изучив большое количество костей моа и восстановив скелеты птиц, разыскав огромные, величиною с хорошее ведро, яйца, орнитологи пришли к выводу, что эти птицы действительно весили не менее 300 килограммов и достигали четырехметрового роста. Моа исчезли не так уж давно — во всяком случае, еще до недавнего времени на Новой Зеландии были живы старики, рассказывающие, что помнят этих птиц и даже в молодости принимали участие в охоте на них. В прошлом веке то и дело поступали сообщения о том, что где-то видели гигантскую птицу, кто-то нашел необычных размеров следы. Однако сообщения не подтверждались вещественными доказательствами.

С такахе — иное дело: все-таки несколько чучел имелось. Причем чучел птиц, пойманных в XIX веке. Но возможно, это были какие-то случайно уцелевшие птицы? Ведь с 1898 года, несмотря на усилия натуралистов, даже следов такахе не находили. В конце концов все решили, что такахе больше не существует, и ее занесли в список вымерших или истребленных птиц. Да, в это поверили все, кроме Орбелла. Он почему-то был уверен, что эта удивительная, необыкновенно красивая — с ярко-красным клювом и такими же ногами, с оливково-зеленой спиной, с синими крыльями и хвостом, снежнобелым подхвостьем, с фиолетовоголубой шеей, такой же головой и боками — птица обязательно жива. Орбелл на собственный страх и риск организовал экспедицию. Результаты ее были обнадеживающие — энтузиасты нашли следы каких-то неизвестных птиц, слышали какие-то странные голоса. Однако все это казалось неубедительным. Тогда Орбелл организует вторую экспедицию. Он верит, что найдет такахе, хотя уже немало экспедиций возвращалось с пустыми руками. Но Орбелл был упрям. И его благородное упрямство вознаградилось: во время его второй экспедиции в сети попали две такахе. Их сфотографировали, окольцевали и, конечно, выпустили. Теперь уже никто не сомневался, что такахе существует на Земле.

Третья экспедиция помогла установить, сколько птиц живет в труднодоступных высокогорных лесах, где нашел их Орбелл. По приблизительным подсчетам, там жило 50-100 пар. (Более поздние исследования показали, что вокруг озера Те-Анау и близлежащих районах живет примерно 300 пар.)

Таким образом, птица, считавшаяся вымершей, вновь «воскресла» через полвека.

Однако такахе дело не ограничилось. Сравнительно недавно в Австралии орнитологи обнаружили еще одну удивительную птицу. Если такахе была уже известна людям и только считалась вымершей или истребленной, то обнаруженная птичка вообще не была известна науке и даже не имела названия. По окраске эта птица похожа на воробья, но по другим признакам должна была быть отнесена к мухоловкам.

Но, наблюдая за образом жизни этой небольшой (до 14 сантиметров в длину) птицы, ученые пришли к выводу, что и к мухоловкам ее отнести нельзя: питается она в основном семенами трав.

Что это за птицы, сказать пока трудно: их сфотографировали (поймали четыре экземпляра) и выпустили на волю. А фотографии тщательно изучаются. Есть предположение, что найденные птицы — представители очень древнего, считавшегося давно вымершим вида.

И наконец, еще один пример — открытие, сделанное сравнительно недавно на территории СССР. Впрочем, начало этой истории не такое уж близкое и произошло за пределами нашей страны.

В 1928 году в пустыне Гоби работала шведская экспедиция. И вот однажды, когда ученые обследовали южные окраины пустыни, им попалась незнакомая птица. Она была похожа на черноголовую чайку, но в то же время и отличалась от нее. И потом — чайка в пустыне? Но так как дело происходило в апреле, ученые решили, что появление чайки в таком необычном месте объясняется весенним перелетом, а необычная внешность тем, что это неизвестная еще разновидность (или подвид) черноголовой

чайки. Под этим именем и вошла птица в список наших пернатых соседей по планете. Но с тех пор никому из орнитологов такие птицы не встречались, а единственный экземпляр, естественно, не может существовать в природе. Поэтому американский ученый Чарлз Вори пришел к заключению, что пойманная шведами птица — не подвид черноголовой чайки, а гибрид двух близких видов чаек. С Вори не спорили, ведь ни опровергнуть, ни подтвердить его заключение никто не мог — подобных птиц больше не встречалось. Возможно, так и числилась бы эта птица в гибридах, если бы в 1963 году — через три с половиной десятилетия — советский ученый А, Н. Леонтьев не встретил на самом юге Читинской области необычных птиц. Леонтьев не мог определить, что это за птицы — они были похожи на буроголовых чаек, но в то же время существенно отличались от них. Не могли определить птиц и другие специалисты, решив, что это разновидность уже известных чаек. Леонтьев, конечно, не предполагал тогда, что увидел, он лишь стал наблюдать за птицами, известными до сих пор по одному-единственному экземпляру, хранившемуся в стокгольмском музее. Он, конечно, не мог и думать, что открыл совершенно новый вид птицы, доселе никому не известный. В 1969 году другой советский орнитолог, Э. Ауэзов, совершенно в другом месте нашел колонию подобных птиц. Но и тогда еще никто не предполагал, что это неизвестные науке птицы. И лишь через год стало ясно, что птицы эти не просто представители нового, совершенно неизвестного до сих пор вида, но и вида очень древнего, существующего примерно 20 миллионов лет назад и как бы «законсервировавшегося», сохранившего черты своих древних предков. И не случайно получили они название реликтовых чаек.

Это лишь несколько примеров — их можно привести и больше. И хоть видовой и количественный состав птиц нашей планеты изучен относительно хорошо, известно даже, где, какие и сколько видов гнездятся (например, в пределах Арктики и Субарктики обитает и размножается приблизительно 90 видов птиц, в зоне пустыни гнездится около 60 видов, в лесной зоне — свыше 400, а в самом «птичьенаселенном» месте на планете — на севере Южной Америки — более 1700), хоть известна и плотность птичьего населения в разных местах (так, например, в Заполярье гнездится около 50 пар на квадратный километр, на берегах Финского залива — 600 пар, в лесах средней полосы — 1300 пар, а в лесостепных дубравах на Украине — более 2000 пар на квадратном километре), известно и оптимальное количество птиц в тех или иных районах, известно и многое другое, но знаем мы о птицах еще далеко не все. И не только о птицах, но и самих птиц мы, очевидно, знаем еще не всех. Вполне вероятно, что список наших крылатых соседей по планете будет продолжать пополняться. И пополняться птицами удивительными. Во всяком случае, оптимисты верят в это!

Однако оптимисты не столь уж многочисленны. Скептиков больше. Они не отрицают, что новые открытия возможны — они удивляются: зачем нужны открытия? Допустим, будет открыт еще один вид, или два, или даже десяток? Что изменится от этого? И вообще, зачем нужны птицы?

Конечно, речь идет не об ученых — им такие вопросы и в голову не придут. Но очень многие люди, если и не задают подобных вопросов, то вполне могут задать. Естественно, вопросы такие относятся не к домашним птицам — тут все ясно. Для чего нужны птицы, на которых можно охотиться, тоже вопросов не вызывает. Большинство людей сейчас знают, что многие мелкие насекомоядные птицы уничтожают вредящих насекомых. И понимают, что они полезны. Но насколько полезны — представляют слабо. Что же касается других птиц — зерноядных, хищных, рыбоядных, то тут существуют различные мнения. И если подумать всерьез, то окажется: большинство людей не представляют себе, зачем нужны птицы.

Зачем нужны птицы!

Мы уже говорили о том, что домашние и прирученные птицы играют большую роль в жизни людей: дают мясо и яйца (кстати, это белковая пища самого высокого качества), перья и пух, помогают на охоте и даже в рыбной ловле, служат почтальонами и так далее. Можно добавить, что человек не остановился в своем стремлении увеличить число домашних птиц. Например, сравнительно недавно ученые решили одомашнить глухарей, ставших сейчас очень редкими в лесах средней полосы нашей страны. Решили попробовать выращивать глухарей на фермах.

Первая такая ферма появилась в Подмосковье. Привезенным из Забайкальской тайги птицам создали необходимые условия, и они не только прижились и стали размножаться на ферме, не только перестали бояться людей, но даже привязались к ним, стали брать корм из рук. Выпущенные на волю молодые глухари не покинули своего нового места жительства, а остались тут навсегда. Мало того, видимо, благодаря тщательному уходу, подкормке, отсутствию «фактора беспокойства» самки стали откладывать гораздо больше яиц, чем обычно.