Сошествие тьмы
Шрифт:
"Тогда помоги нам, Господи!" — подумал про себя Карвер Хэмптон.
Если Господь захочет помочь.
И если сможет.
Мощнейший порыв ветра, ударив в стены дома, засвистел над крышей.
Окно кухни зазвенело, словно там стучалось нечто желающее ворваться в дом.
В стекло брызнул заряд снега. Невероятно, но из массы крутящихся снежинок, казалось, возникло лицо, уставившееся через окно на Хэмптона.
Потоки ветра метались в разные стороны, меняя направление, но ирреальное лицо из снега не теряло своих очертаний, как нарисованное на полотне и укрепленное за окном.
Карвер опустил глаза.
В тот же момент немного стих и ветер.
Когда его завывание перешло в негромкое рычание, Карвер снова взглянул в окно. Лицо из снега исчезло.
Хэмптон отхлебнул изрядную порцию виски из своего стакана. Но виски не согревало. Похоже, в такую ночь и виски потеряло силу.
Впрочем, Карвер знал, в чем дело — чувство вины, именно оно заставило его наполнить стакан. Он был виноват, он отказал в помощи лейтенанту Доусону. Да, виноват. В той ситуации он не имел права думать только о себе.
Ведь Ворота уже были открыты. Весь мир оказался на краю гибели из-за гордыни тщеславного Бокора, одержимого мщением и жаждой крови. Такие моменты накладывают определенные обязательства на любого Хунгона. В такие моменты нужно быть смелым. Чувство вины терзало Хэмптона еще и из-за воспоминаний о черной змее, которую наслал на него Лавелль. Вновь переживая ее появление, он не чувствовал сил и твердости для выполнения своего долга. Даже если он и напьется до чертиков, это чувство вины не оставит его. Оно настолько глубоко, что алкоголем его не снять.
Значит, он пьет сейчас, чтобы набраться храбрости? Чтобы позвонить лейтенанту Доусону и сказать: "Я хочу помочь"?
Вероятность того, что Лавелль уничтожит его за вмешательство в свои дела, велика. И смерть его не будет легкой, когда Лавелль решит расправиться с ним.
Он хлебнул еще немного виски.
Посмотрел на висевший в другом конце комнаты настенный телефон.
"Позвони Доусону", — сказал он себе.
Но не двинулся с места.
Он вздрогнул.
Особенность спиртного в том, как заметили теоретики и практики пития, что в умеренных дозах оно способно иногда превратить в героя человека, который при переборе может преобразиться лишь в скотину.
4
Задыхаясь, Джек и Ребекка с детьми добрались по лестнице до четвертого этажа. Джек посмотрел вниз — пока там никого не было. Конечно, какая-нибудь тварь каждую секунду могла выскочить из стены. Весь мир вокруг них сошел с ума.
На площадке четвертого этажа было четыре квартиры. Джек провел всех мимо них, не постучав и не позвонив ни в одну из квартир.
Их жильцы ничем не смогли бы им помочь. Они сами по себе.
В конце коридора была дверь безо всякой таблички. Джек молил Бога о том, чтобы его ожидания оправдались. Он попробовал повернуть ручку. Дверь сдвинулась. Джек медленно приоткрыл ее, опасаясь, что вот-вот ринется на них целая стая гоблинов.
Темнота. Никого. Он стал шарить рукой по стене в поисках выключателя, боясь наткнуться на что-нибудь страшное. Но ничего такого не случилось.
Никаких гоблинов. А вот и выключатель. Щелк! Да, это то, что нужно, — последний лестничный пролет, ведущий на крышу. Более узкий, чем остальные восемь, которые они уже миновали, он вел к зарешеченной двери.
— Идемте.
Ничего не спрашивая, Дэйви, Пенни и Ребекка быстро поднялись по ступенькам, опасаясь замедлить шаг.
Оказавшись наверху, они увидели, что дверь заблокирована мощной металлической перекладиной, оба конца которой зафиксированы в специальных, открывающихся изнутри опорах. Никакой грабитель не забрался бы в дом с крыши. Джек откинул оба запора и поднял перекладину, отставив ее в сторону.
Ветер не давал открыть дверь. Джек налег на нее плечом, показалась щелка, и тут мощный порыв, подхватив дверь, рванул ее с такой силой, что она сильно ударилась о внешнюю стену. Джека выбросило на плоскую крышу.
Как свирепствовала здесь буря! Ветер носился, с львиной яростью завывая и рыча. Он прошелся по плащу Джека, поднял торчком его волосы, затем прижал их и опять поднял. Обжег своим холодным дыханием его лицо и прошелся ледяными пальцами за воротником плаща.
Джек подошел к тому краю крыши, который был ближе всего к соседнему жилому дому. Вдоль края крыши шел барьер высотой в половину человеческого роста. Опираясь на барьер руками, Джек заглянул вниз. Как он и ожидал, между домами было около полутора метров.
Ребекка с детьми подошли к нему.
— Мы переберемся на соседнюю крышу, — сказал Джек.
— Как?
— Надо что-нибудь поискать.
Он обернулся и осмотрел крышу, снежно белевшую под лунным светом.
Насколько он видел, ничего такого, из чего можно было бы сделать мост между крышами домов, вокруг не было. Он побежал к лифтовой шахте, затем к пожарной лестнице, но и там ничего не нашел. Может, под снегом и лежало что-нибудь годное, но пришлось бы расчищать всю крышу.
Джек вернулся к Ребекке и детям. Пенни и Дэйви сидели на корточках за парапетом, а Ребекка поднялась ему навстречу.
— Нам придется прыгать.
— Что?
— Нам придется прыгать на крышу соседнего дома.
— Нет, мы не сможем, — покачала головой Ребекка.
— Тут меньше полутора метров.
— Но здесь негде разбежаться.
— Этого и не требуется. Нужно будет просто сделать небольшой прыжок.
Ребекка коснулась парапета:
— Мы ведь должны будем встать на него, чтобы прыгнуть.
— Да.
— При таком ветре немудрено потерять равновесие еще до прыжка.
Джек ответил, стараясь приободрить себя самого:
— Ничего, пробьемся.
Ребекка отрицательно помотала головой. Ветер швырнул волосы ей в лицо, она рукой убрала их от глаз.
— Может быть, при большом везении нам с тобой такое рискованное предприятие и удастся. Может быть. Но детям не справиться.
— Ладно, тогда один из нас прыгает на соседнюю крышу, а второй передает ему детей.
— Через этот проем между домами?
— Да.
— Через пропасть в двадцать метров?
Джек ответил, сам желая верить в то, что говорит: