Сошествие тьмы
Шрифт:
Он заглянул в горящие огнем глаза.
Внутри уродливого черепа играл огонь, переливаясь всеми оттенками белого и серебристого. И вовсе этот огонь не казался горячим. Наоборот, он выглядел холодным.
Джеку вдруг захотелось ткнуть пальцем в глазницу чудовища, прямо в этот огонь. Есть ли там пламя? Или это игра воображения? И если в черепе действительно огонь, обожжет ли он Джека? Или пламя такое же холодное, каким и выглядит?
Белое пламя. Брызги слюны.
Холодное пламя. Шипение.
Обе пасти ящерицы хватали челюстями ночной воздух.
Джека так и тянуло заглянуть в этот странный огонь.
Он поднес существо поближе к лицу.
Внимательно всмотрелся в пустые глазницы.
Завивающееся пламя.
Скачущее пламя.
Джеку показалось, что за ним есть еще что-то, поразительное и очень важное, что-то страшное, но почти неразличимое сквозь частые сполохи пламени.
Он поднес ящерицу еще ближе.
Теперь между его лицом и мордой существа оставались считанные сантиметры.
Его заливал свет, исходящий из глаз бестии.
Страшный холодный свет.
Яркий.
Завораживающий.
Джек внимательно всматривался в пылающие глазницы.
Языки пламени стали как бы раздвигаться, давая возможность увидеть то, что таилось за ними.
Он прищурился, пытаясь рассмотреть это нечто.
Он хотел открыть для себя великую тайну.
Тайну, скрытую огненной завесой.
Он хотел знать. Ему было это необходимо. В конце концов, должен был понять.
Белые языки пламени.
Пламени из снега и льда.
Языки пламени, а за ними вселенская тайна.
Огонь, который манил Джека.
Манил...
Он практически не слышал, как позади него открылась дверца машины.
Глаза ящероподобного существа загипнотизировали его. Он уже почти потерял себя, отрешился от действительности. Еще несколько секунд... Но твари обманулись в своих расчетах, они открыли дверцу чуть раньше, чем надо было, и Джек чудом услышал этот звук. Он обернулся и отшвырнул ящерицу как можно дальше от себя в заснеженную темноту.
Джек не стал смотреть, куда она упадет, не глянул в сторону тех, кто появился из машины.
Он просто побежал.
Ребекка с детьми уже добрались до магистрали. Они свернули налево за угол и скрылись из виду.
Джек гигантскими прыжками понесся вслед за ними, не обращая внимания на снег, набивавшийся ему в ботинки. Сердце выпрыгивало у него из груди, от его частого дыхания воздух клубился белыми облачками.
Он поскользнулся, чуть не упал, но удержался на ногах и продолжал бежать, бежать, бежать... И снова ему казалось, что это не реальная улица, а улица из ночного кошмара и нет уже для него никакого спасения.
10
В лифте, по пути на четырнадцатый этаж, где находилась квартира Энсона и Франсины Дорсет, Фэй сказала Кэйту:
— Ни слова о черной магии и всей этой ерунде. Ты меня слышишь? Они подумают, что мы просто рехнулись.
Кэйт сказал:
— Не знаю, черная магия это или нет, но я точно видел что-то весьма странное.
— Даже не думай рассказывать об этом Энсону и Франсине. Господи, он же твой деловой партнер. Тебе еще работать и работать с ним вместе. Что же получится, если он решит, что ты — суеверный болван. У брокера должен быть стабильный имидж. Имидж банкира. Да, банкира! В брокерских конторах люди хотят видеть уверенных, консервативных людей. Только таким людям они доверят свои деньги. Ты не можешь испортить свою репутацию. К тому же это были всего лишь крысы.
— Это были не крысы, я сам видел...
— Именно крысы!
— Мне лучше знать, что я там видел.
Фэй продолжала настаивать:
— Крысы! Но не станем же мы говорить Энсону и Франсине, что у нас в квартире крысы? Что они подумают о нас? Что мы живем в доме, где водятся крысы? Ведь Франсина и так посматривает на меня сверху вниз. Правда, она на всех так смотрит, считает себя чистокровной аристократкой. Так что я не дам ей ни одного лишнего повода. Клянусь, не дам. Ни слова о крысах! Мы просто скажем, что у нас произошла утечка газа. Отсюда наш дом не виден, а выходить на улицу в такую ночь они не будут. Значит, так: нам пришлось уйти из-за утечки газа.
— Фэй...
Она решительно добавила:
— А завтра утром я начну подыскивать другую квартиру.
— Но...
— Я не стану жить в доме, где водятся крысы, просто не буду там жить, и все! И никто не заставит меня переменить это решение. Ты и сам должен выбраться оттуда как можно быстрее.
— Но они не...
— Мы продадим квартиру. Я считаю, настало время уехать из этого проклятого города. Я уже многие годы об этом думаю. И ты прекрасно это знаешь. Может быть, подыщем жилье в Коннектикуте. Я знаю, тебе не улыбается перспектива ездить оттуда на работу в такую даль, но поезд — неплохой транспорт. Но там свежий воздух, собственный бассейн, более просторное жилье за те же деньги. Неужели не здорово? Пенни и Дэйви смогут приезжать к нам каждое лето, это ведь полезно для детей. Да, решено, завтра я начинаю искать дом в пригороде.
— Фэй, во-первых, завтра все будет закрыто из-за метели.
— Это для меня не помеха. Вот увидишь, с раннего утра я и отправлюсь.
Двери лифта раскрылись.
В холле четырнадцатого этажа Кэйт сказал:
— Ты не беспокоишься о Пенни и Дэйви? Я хочу сказать, ведь мы их оставили...
Фэй уверенно ответила:
— С ними все будет нормально. Это были всего лишь крысы. Ты же не думаешь, что крысы станут их преследовать на улице? Несколько жалких крыс не могут представлять серьезной опасности. Сейчас меня больше беспокоит их отец, пугающий детей всякой всячиной насчет черной магии. И что на него нашло? Может, он и должен поймать убийцу-психа, но колдовство не имеет к этому решительно никакого отношения. Все, что он говорил, меня не убеждает.
Честно говоря, я просто не могу понять Джека, как ни стараюсь, не могу его понять.
Они подошли к дверям квартиры Дорсетов. Кэйт позвонил.
Фэй сказала:
— Запомни, ни слова!
Энсон Дорсет, похоже, ждал у двери с тех пор, как Кэйт и Фэй позвонили снизу. Он открыл дверь в тот момент, когда Фэй произносила свое последнее предупреждение.
Он спросил:
— Ни слова о чем?
Кэйт ответил:
— О крысах. Ни с того ни с сего весь наш дом вдруг оказался наполнен крысами.