Сострадание к врагу
Шрифт:
— Суть вот в чем, — начал Капитан. — Наш мозг запоминает всё, что мы видели в течение жизни. Но некоторые из впечатлений оказываются такими яркими, что мозг их просто фотографирует и сохраняет в мельчайших деталях. Эти впечатления настолько хорошо отпечатываются, что, подключив электроды к мозгу, мы можем записать и просмотреть эти картинки из памяти. Только три или четыре ярких события за всю жизнь, не больше. То, что врезалось в память сильнее всего. Обычно что-нибудь из детства или глубокий эмоциональный шок.
— Я знаю, — сказал Денисов, — иногда так находят убийц. Но это очень неточный способ. Так что же сумасшедший с Реи?
— Это
Короче говоря, это воспоминания ребенка четырех лет. Ребенок вместе с семьей отдыхает в каком-то месте, что-то вроде уединенного горного курорта. Он просыпается рано утром, когда солнце еще не взошло, но небо уже светлеет, просыпается оттого, что услышал отдаленный шум. Он расстраивается, принимая этот звук за шум дождя. В тот день предполагалась прогулка к горному озеру, которую ребенок ждал с нетерпением.
Ребенок вылезает из кровати и идет к окну, чтобы посмотреть на небо и проверить, идет ли дождь. Но верхняя часть окон закрыта занавесками, к тому же на улице довольно темно. Он проходит через несколько комнат, открывает наружную дверь и выходит на крыльцо. Поднимает голову и смотрит в небо. На небе еще видны последние звезды и несколько облаков, уже светлых. Но на небе есть что-то еще непонятное.
Огромная черная туча, которая быстро и с жутким шумом движется с востока. Именно этот особенный звук ребенок принял за шум дождя.
Вначале мальчик решает, что это все-таки дождевая туча. Он смотрит на озеро, лежащее в горной ложбине чуть ниже домика, и начинает тихо хныкать. Потом снова смотрит на небо. Туча уже ближе, и мальчик видит, что она не сплошная, а состоит из множества одинаковых предметов. Каждый предмет похож на большой черный лист дерева, с несколькими лопастями, вроде листа грецкого ореха.
— Представляю, — сказал Денисов, — несколько отдельных листков вверху и два внизу.
— Да, именно так. Ребенок решает, что наступила осень и ветер несет листья. Он еще очень маленький. В тот миг, когда край тучи проходит над ним, несколько листьев отделяются от тучи и устремляются вниз. Они быстро увеличиваются в размерах. Ребенок кричит от страха и бросается в дом. Через несколько секунд дом сотрясается от ударов. Все стекла вылетают. То, что снизу казалось отдельными пластинками листа, на самом деле оказывается чем-то вроде щупалец. Отец ребенка пытается удержать дверь закрытой. Он гибнет первым. Щупальца проникают внутрь, хватают мать, затем брата. Людей разрывают на части. Внезапно проваливается потолок. На этом воспоминание обрывается. Всё это страшно смотреть и слушать. Когда я увидел это в первый раз, я не мог спать. Это совсем не как в фильме, а всё на самом деле.
— Ну и что? — спросил Денисов. — Почему бы это не считать действительно галлюцинацией сумасшедшего? Привидеться может всё, что угодно. И этот ужас в том числе.
— Звездное небо, — сказал Капитан. — Вот в чем дело. Расположение звезд на небе так же индивидуально, как и линии на наших пальцах. Ребенок ведь видел звезды на утреннем небе, правильно? И мы имеем точную картинку. Компьютерный анализ показывает, что это не фантазия, а настоящее звездное небо. Причем планета находилась примерно в четыре раза ближе к центру Галактики, чем наша Земля. Это не может быть подделкой или фантазией, абсолютно исключено. Мы можем даже рассчитать, в какой точке пространства это произошло. Плюс-минус тысяча световых лет. Я пытался вычислить точнее, но не получилось, слишком мало данных, утреннее небо было слишком светлым.
«Гордый» двигался вперед. Это трудно было назвать нормальным полетом, потому что скорость упала более чем в десять раз, а набрать ее не было никакой возможности. Нептун стал ближе, сейчас он сдвинулся и оставался справа вместе со всеми своими спутниками. Из-за низкой скорости его большой серо-голубоватый диск почти не смещался на мониторах. Гравитационная струна, вдоль которой шли рейсовые гравилеты, обходила громадную планету стороной, во избежание потери мощности. На Нептуне не было ни одной стационарной станции, с которой можно было бы связаться в обычном радиодиапазоне. «Гордый» — старый корабль, поэтому на его борту был обыкновенный радиопередатчик, который использовался для связи на малых расстояниях.
— Допустим, что мальчик и в самом деле жил на дальней планете, очень-очень дальней, — сказал Денисов. — Но что нам это дает?
— Это дает нам всё. Мальчик — гуманоид, практически человек. Он отличается от тебя не больше, чем ты от австралийского аборигена. Ваши ДНК почти одинаковы. Значит, напрашивается вывод: большая часть Галактики заселена человекоподобными расами. Заметь, аборигены Реи тоже почти не отличаются от людей. Поэтому чужие вряд ли пьют соляную кислоту. Они такие же, как ты или я.
— Но аборигены Реи очень высокие, — возразил Денисов. — Средний рост мужчин более двух метров.
— Вот именно. Семья того мальчика тоже состояла из очень высоких людей плотного телосложения. Похоже, что мозг мальчика зафиксировал начало вторжения, уничтожившего планету. Или большую часть планеты.
— Здесь нестыковка, — возразил Денисов. — Если вторжение уничтожило планету, то как же выжил мальчик? И как он попал на Рею, которая так далеко от его родины?
— Могу предположить, как он выжил. Я долго думал об этом. «Листья», скорее всего, были аппаратами, уничтожавшими разумных существ на планете. Видишь ли, там есть упоминание о животных, которые пасутся на склонах гор. Но «листья» не обращали внимания на животных, они набросились на людей. Человек от животного отличается только разумом. Возможно, они ориентировались по разуму и уничтожали именно разум. Эмоциональный шок ребенка был таким сильным, что несчастный мальчик повредился рассудком. Поэтому и остался жив. Я не знаю, что произошло потом. Скорее всего, кто-то пришел за ним, но вылечить его не смогли. Позже его привезли на Рею, и там он доживал свой век как безобидный сумасшедший. Конечно, это только предположение.
— Но в таком случае эти чужие, даже если они почти люди, могут оказаться страшными существами.
— Могут, — согласился Капитан, — но мы-то не знаем этого наверняка. Они могут оказаться такими же милыми, как твоя нянечка в детском саду.
— Я терпеть не мог свою нянечку, — сказал Денисов.
Капитан смотрел на экран.
— Судя по всему, до них семьдесят тысяч километров, — сказал он. — Никак не больше.
— Каковы наши планы?
— В самом простом случае мы освободили бы струну и дали им возможность лететь туда, где им помогут свои.
— Но для этого необязательно подходить близко. Если вы хотите просто отдать им струну — делайте это сейчас. Предупреждаю, что я против. Это значит сорвать рейс. Мы ничего не сможем доказать, и компания заставит нас выплатить неустойку. Не знаю, как насчет вас, а моих сбережений не хватит.
— Я хочу подойти поближе и посмотреть, что там случилось. Потом решим на месте. Хорошо бы сфотографировать их, а еще лучше, привезти какие-нибудь материальные доказательства. Что-нибудь такое, что можно потрогать.