Сосуд скверны
Шрифт:
— А еще немного не добавите? Мне, наверное, переводили мои восемь фунтов каждый месяц.
— Достаточно сейчас и того, что даю. Твои деньги у меня в полной сохранности. К тому времени, когда выйдешь, у тебя скопится кругленькая сумма. Сможешь уехать, куда захочешь.
— Мне и здесь неплохо, — кивнул Рыжий Тед.
— Ну так вот, когда вернешься, приведи себя в порядок и приходи ко мне домой. Разопьем бутылочку пива.
— Отлично. Буду рад встряхнуться как следует.
Остров Мапутити, на который посылали Рыжего Теда, был, подобно все остальным, скалист, густо порос лесом и окружен рифами. Одна деревня расположилась там среди кокосовых пальм на морском берегу напротив открытой части рифов, другая — в центре острова у озера с солоноватой водой. Часть жителей острова была обращена в христианство. Связь с Бару поддерживалась с помощью моторной лодки,
6
Индонезийская лодка с загнутым острым носом, загнутой кормой и косым треугольным парусом на короткой мачте.
Недели за две до освобождения Рыжего Теда в деревне у озера внезапно заболел обращенный в христианство вождь племени. Деревенские средства ему не помогали, и он корчился от боли. Отправили посланцев за срочной миссионерской помощью. К несчастью, у преподобного Джонса был жестокий приступ малярии, он лежал в постели и не мог двигаться. Он обсудил с сестрой создавшееся положение.
— Похоже, что у него острый аппендицит, — сказал он.
— Ты не можешь ехать, Оуэн, — заявила сестра.
— Но нельзя же допустить, чтобы человек умер.
У Джонса была высокая температура и очень болела голова. Ночью он бредил, глаза его лихорадочно блестели, сестра видела, что и сейчас он с трудом сохраняет сознание.
— В таком состоянии ты не способен оперировать.
— Да, я не смогу. Пусть Хасан едет.
Туземец Хасан был у них аптекарем.
— Ты не можешь доверить это Хасану. Да он и сам никогда не отважится. И туземцы ему не позволят. Я сама поеду. А Хасан будет ухаживать за тобой.
— Разве ты сумеешь удалить аппендикс?
— Почему бы нет? Я видела, как ты удалял. И сама делала множество небольших операций.
Джоне почувствовал, что у него темнеет в глазах, и он перестает понимать сестру.
— Пойдет моторная лодка?
— Нет, оттуда прибыли посланцы на праху. И я смогу отправиться с ними.
— Куда отправиться?
Она видела, что у брата все смешалось в голове и он уже не понимает, о чем идет речь. Ласково положив руку на его пылающий лоб, она дала ему лекарство. Он что-то забормотал, и было ясно, что он опять в бреду. Мисс Джонс очень тревожилась за брата, но она знала, что болезнь не опасна и что его можно оставить на попечении туземца-аптекаря и слуги, который помогал ей ухаживать за больным. Неслышно выскользнув из комнаты, она уложила в сумку дорожные вещи. А небольшой ящичек с хирургическими инструментами и анестезирующими средствами был у них всегда наготове. Передав сумку и ящичек посланцам с Мапутити, мисс Джонс наказала аптекарю, чтобы он сообщил брату, когда тот придет в себя, куда она отправилась. И чтобы брат ни в коем случае не беспокоился о ней. После чего, надев тропический шлем, она, не мешкая, двинулась в путь.
До деревни, где находилась пристань, было около полумили. Мисс Джонс торопливо зашагала и вскоре увидела в конце пристани ожидавшую их праху с шестью гребцами. Она села на корме, и туземцы тотчас взмахнули веслами, сильно загребая. В заливе, огражденном рифами, вода была спокойной, но когда они вышли в открытое море, их встретила большая волна. Мисс Джонс были не в новинку беспокойные морские путешествия, и она, как всегда, была уверена в надежности праху. Со знойного неба немилосердно жгло полуденное солнце. Но она вряд ли что-нибудь замечала, терзаемая мыслью о том, что надо успеть прибыть до наступления темноты. Иначе, если потребуется немедленная операция, то ее придется делать при свете фонаря «молния».
Мисс Джонс было далеко за сорок. Ничто в ее облике не говорило о той решимости, которую она только что выказала. Во всей ее фигуре и походке была какая-то странная шаткость, словно ее качает от любого ветерка. Это даже походило на кривлянье. И та сила характера в ней, с которой вы сталкивались, представлялась просто невероятной. Была она высока ростом, плоскогруда и худа, как палка. Вытянутое лицо ее было болезненно бледным, тонкий нос длинным и обычно красноватым. Темные волосы она гладко зачесывала назад, а маленькие серые глазки были у нее так близко посажены, что придавали ей сварливый вид. Она часто страдала от заболевания
Мисс Джонс пробыла на Мапутити до того дня, когда уже можно было снять швы, наложенные больному. Она тешила себя тем, что и здесь не теряла даром времени: осмотрела туземцев, нуждавшихся во врачебной помощи, укрепила в вере маленькую группу обращенных в христианство, предостерегла нерадивых и распущенных и посеяла добрые к семена там, где могли взойти всходы благодати божьей.
Моторная лодка, которая должна была зайти на Мапутити с одного из соседних островов, задержалась и пришла в этот день позже обычного. Тем не менее, было решено, что к полуночи они смогут дойти к Бару, так как сейчас стоит полная луна.
Кроме вещей, на моторную лодку погрузили мешки с копрой, но мисс Джонс была привычна к ее сильному запаху. Как смогла, она поудобней устроилась на палубе и ожидала отплытия. Провожавшие ее туземцы в который уж раз повторяли свою благодарность, когда неожиданно из-за пальмовых деревьев, окружавших эту прибрежную деревеньку, появилась еще одна группа туземцев. Среди них мисс Джонс заметила одного белого с длинными рыжими волосами. На нем был тюремный саронг и баджу [7] . Она сразу же узнала Рыжего Теда. Его сопровождал полицейский. Они пожали друг другу руки, потом Рыжий Тед попрощался за руку с остальными туземцами, которые передали ему на лодку связку плодов и большой кувшин (как тут же догадалась мисс Джонс, с рисовой водкой местного изготовления). К своему крайнему удивлению, мисс Джонс обнаружила, что он, оказывается, тоже едет с ней. Его срок кончился, и пришло указание отправить его с этой лодкой на остров Бару. Взойдя на палубу, Рыжий Тед бросил быстрый взгляд на мисс Джонс — она, конечно, тотчас отвернулась, — но не поздоровался с ней. Моторист запустил двигатель, и они тронулись по протоке, ведущей к выходу из лагуны. Рыжий Тед уселся на мешках с копрой и закурил сигарету.
7
Род куртки (малайск.).
Мисс Джонс делала вид, что не замечает его. А уж его-то она знала, как облупленного. У нее защемило сердце, когда она подумала о том, что этот тип возвращается в Бару. Опять он начнет пьянствовать, устраивать скандалы, посягать на честь женщин, словом, снова станет бельмом на глазу у всех порядочных людей. Она знала, что ее брат добивался высылки этого типа, и ее выводило из себя поведение резидента, не понимавшего своих прямых обязанностей.
Как только они вышли в открытое море, Рыжий Тед потянулся к кувшину с водкой и хорошенько приложился к нему. Затем он передал кувшин двум мотористам из туземцев, что составляли команду лодки. Один из них был средних лет, другой совсем молодой.
— Я не желаю, чтобы вы пьянствовали во время нашего пути, — строго заметила мисс Джонс мотористу постарше. Тот в ответ улыбнулся и выпил.
— Немного арака не причинит вреда, — сказал он, передавая кувшин своему молодому помощнику, который тоже выпил.
— Если вы еще выпьете, я пожалуюсь резиденту, — заявила мисс Джонс.
Старший моторист что-то буркнул (слов она не поняла, но подозревала, что он грубо выругался) и вернул кувшин Рыжему Теду.
Прошло более часа, как они находились в пути. Море было зеркальным, солнце садилось в ослепительном сиянии. Оно опускалось за одним из островов и на несколько мгновений превратило этот остров в сказочный город небес. Мисс Джонс с восторгом глядела на пышную красоту заката, и сердце ее преисполнилось умилением.