Сотая казнь
Шрифт:
На отрубленной голове появилась улыбка. Мечтательно вздохнув колдун лег на шкуры. Вскоре Мэрган опустилась рядом. Сон не заставил ждать измученное тело.
Осенняя ярмарка самое яркое событие. Город бурлит словно облитый вином муравейник. Суетятся крестьяне старающиеся быстрее продать товар и уйти напиться в таверну, дабы избавиться от полученных грошей. Сбиваются с ног воры, которым тоже хочется напиться в таверне на вырученные крестьянами медяки. Мечутся купцы пытающиеся понять в какой пропорции обменять деньги отчеканенные бароном, на монеты отлитые графом. Робко присматриваются разбойники, думая с кем бы лучше свидеться за городскими воротами. Гордо вышагивают аристократы, стараясь найти на что потратить копящиеся в сундуках деньги. В общем все, все радуются этому празднику жизни. Все кроме палачей.
Мэрган грустно приникла к щели между рамой и затянувшем окно бычьем пузырем, стараясь разглядеть что творится на улице. А судя по шуму творилось там ни много ни мало, как представление балагана.
Под окнами постоянно раздавался довольный хохот – уличные артисты кривляясь изображали церковное богослужение. Под бряцанье струн, они танцевали вокруг обряженного в рясу сотоварища, напевающего совершенно непристойную мелодию на церковный лад. Судя по его чистому, хорошо поставленному голосу и неплохой, хотя и специально искаженной латыни, время от времени перемежающей исполнение, тот явно сам не один год провел в монастырской школе, как и многие выступающие на улицах певцы. Народ вокруг покатывался со смеха. Священники, коли таковые были в толпе лишь скрипели зубами, хватать актеров было чревато, жадный до развлечений люд вполне может заступиться.
– Мастер…
– Нет, я сказал! – Гийом на миг оторвался от заточки топора, строго взглянув на ученицу, – Ты никуда не выйдешь, пока эта бесова ярмарка не подойдет к концу.
– Ну мастер…
– Нет! Ты знаешь сколько сейчас приезжих? Ты знаешь что почти у каждого из них в семье кто-нибудь да получал от нашего брата плетьми, а то и что-нибудь похуже? Прибьют, изуродуют и уедут к себе по деревням. И если ты думаешь, что бургомистр будет их искать ты очень сильно ошибаешься!
– Ну мастер, ну такое раз в год бывает!
– А смерть так вообще раз в жизни!
– Да кто знает, что я ваша помощница?
– Да любая собака. Можно подумать хоть кто-то в городе мог пропустить мимо ушей, что этим начала заниматься девушка.
– Хорошо мастер, позвольте мне позаниматься в подвале?
– Даже не думай. Ты ни на миг не уйдешь из под моего присмотра, – Гийом хмыкнул, – Знаю я вас, сам таким был.
– Ма-а-астер…
– Бесы тебя дери. Всю плешь проела. Ладно, выйдем. Но не надолго. Конец месяца, есть у меня снаружи пара дел. Так уж и быть сходишь со мной.
Мэрган еле удержалась от счастливого крика. Гийом меж тем быстро влез в сапоги и сейчас крепил на поясе свой меч и тяжелый кнут с металлическими крючками.
Мэрган которая весь этот день провела учась правильно вязать узлы для виселиц тоже кинулась к сундуку с одеждой, пока Гийом не передумал.
– Куда направимся мастер?
– Куда может направиться мужчина преклонных годов таким замечательным днем? Сперва в игорный дом, а потом в бордель.
Мэрган захлопала глазами, явно сбитая с толку, но Гийом был сама серьезность.
– Эх, Мэри, знать тебе пора, что обязанность у палача такая: с борделей да домов игорных дань собирать. Городом предписано. Поэтому возьми ту дубинку. Деньги они сама знаешь, хозяев менять не любят. И смотри как я работать буду, да внимательно, через пару годков тем же заниматься будешь.
Гийом снял с двери засов и оглядев улицу, дал Мэрган знак следовать за ним. В следующую минуту вокруг них уже билось пестрое людское море.
Вот нахваливает свой товар сапожник: чуть ли не наизнанку выворачивает свой отделанный мехом, украшенный вышивкой товар, лишь бы покупатель узрел какой идеальный шов, да как ладно сработана стелька из пробки.
Рядом с ним торговец пуговицами, окруженный гомонящей кучкой людей. Берут целыми горстями, кто простые роговые чтоб было на что куртку застегнуть, кто дорогие железные, чтоб перед соседями похвастать, кто охранные колокольцы против злого духа.
Особняком, от сапожников и портных, смотря на них сверху вниз, важно стоят мастера делающие перчатки. У них выбор вообще королевский – длинные и короткие, с пальцами и без, на пуговицах и завязках, из кожи, замши и из шелка, вышитые бисером, украшенные эмалевыми подвесками или металлическими пластинками. Только вот цены как всегда такие, что только удачливому купцу, да аристократу по карману.
– Дорогу, дорогу, коль жить охота! – раздавшийся на дальнем конце улицы голос заглушил музыку шпильманов и ор простого люда. Мэрган отступила к стене, глядя на приближающуюся процессию.
Их было четверо, все в дорогой одежде слуг одного из местных баронов, у каждого на поясе ухватистая дубина. Двигались квадратом, внутри которого недовольно шествовало диковинное животное удерживаемый четырьмя поводками, каждый из которых шел к одному из слуг.
Мэрган зачарованно уставилось на зверя, тот ответил ей тяжелым взглядом, в котором явно читалось все то, чтобы он сделал с ней и всей этой глазеющей толпой, не будь этих поводков.
Такого ученица палача не видела никогда – походил зверь скорее на кошку, только размером с доброго волка. Под покрытой крапинками песочно-желтой шкурой проглядывались крепкие мышцы.
– Мэри, что застыла соляным столпом? – Гийом недовольно дернул ее за рукав и лишь потом обратил взгляд на процессию, – А это… Пойдем, что пардуса никогда не видела?
– Пардус… Вот он какой, – Мэрган благоговейно посмотрела на животное, с которым глашатаи всегда не забывали сравнивать их герцога и самую родовитую знать.
– Такой. А какой он еще может быть? Вон у нашего Лиса их наверное уже скоро с десяток наберется. С тех пор как корабли на юг пошли он на них половину казны потратил. А теперь значит и бароны решили моду столичную перенять.
– А почему? И зачем? – образ зверя, что уже давно скрылся за поворотом все еще стоял в голове вместе с доброй дюжиной вопросов.
– Пардусы знати зачем? Так лучшего ж животного для охоты нет, если приручить с малого возраста, то ни одному зверю уж не скрыться. Да и сам гепард попреданней собаки будет. Поэтому все короли, да герцоги стараются хоть парочку да купить. А то, что его по городу водят, это его учат людей не бояться. Дивное все же животное.
Конец ознакомительного фрагмента.