Сотая казнь
Шрифт:
– Не надо все мерить деньгами. Ими костер не потушишь, – Мэрган скрестила руки, но колдун ее не слушал
– Что касается мастера… Времени то сколько потратим на дорогу… – Погост внезапно ударил сапогом по покрытой льдом луже. Хрустнуло и нога ушла глубоко в темную водицу, – Сейчас по другому поступим…
Чернокнижник опустился на корточки, бормоча что-то на латыни. Жестом он велел Мэрган опуститься подле него.
– Представь себе своего мастера и во всех подробностях, – Погост поставил себе голову на плечи и принялся жестикулировать свободной рукой.
Лужа в ответ закипела поднимая со дна скопившуюся грязь. В следующий миг муть опала и зеркало воды разгладилось, показав покрытый плесенью каменный потолок.
Гийом обожал пытки огнем. Истово любил раскаленные прутья и клещи, полные алых углей жаровни и пляшущее в очагах пламя. Когда суд назначал преступнику такой допрос, старик просто расцветал, и с его лица долго не сходило выражение счастья.
А с другой стороны какое у него еще могло быть настроение если зимой стены пыточной покрывал иней? Холод был такой, что не спасала никакая одежда. Именно поэтому старый палач зачастую закрепив ступни жертвы над углями долго сидел рядом подставив жару морщинистые руки.
Сегодня настроение палача было сквернее некуда. Мало того, что зима все крепчает, но так еще и пытку новоприбывшему преступнику пришлось проводить водой. Ох и замучается он потом выхаживать этого бедолагу от простуды… Старый палач сокрушенно посмотрел на студеную воду, в которой еще плавали осколки льда.
Внезапно он подвинулся ближе: в глубине воды появилось движение, будто в бочке резвился десяток молодых рыбок. С каждой минутой вода волновалась все сильнее и вскоре начала почти кипеть.
Наконец, когда нерешительно замерший Гийом решил перекрестить бочку и положить конец безобразиям, поверхность воды успокоилась явив встревоженное лицо его ученицы.
– Мэрган? – Гийом неверяще склонил голову на бок, – Мэрган ты ли это?
– Она, она, – появившийся рядом с ученицей мужчина, который как-то странно придерживал голову, уставился на палача тяжелым взглядом.
– А как ты здесь? А это с тобой кто? – старый палач повидал многое, но сейчас был слегка ошеломлен, впрочем в его глазах мелькнула догадка, – Не уж то женилась наконец? Да на чародее? Ну молодец, ну радуешь старика!
– Нет она не женилась. Я тут по другому поводу, насчет качества ее работы, – голос колдуна был сама желчь.
– Качества работы? Так ведь вроде еще никто не жаловался, насколько я знаю, – поняв что перед ним всего-навсего чернокнижник, палач быстро пришел в себя. Колдовства он не боялся и волнения перед ним не испытывал, слишком много творцов магии прошли через Гийомовы руки.
– Значит я буду первый, – выдержав эффектную паузу, колдун невозмутимо снял голову с плеч, выразительно помахав ей из стороны в сторону, – Халтурит она дедушка… Халтурит…
Если он ожидал ошеломить палача, то ему это не удалось. Того кто всю жизнь помогал смерти в ее нелегком труде ожившим покойником напугать трудновато.
– Да действительно. Неаккуратно как-то перерублено, грубо… – Гийом разочарованно покачал головой.
– Не смей издеваться! – чернокнижника перекосило так, будто он разом осушил бутыль святой воды, – Быстро говори, что мне делать!
Не обращая внимание на его крики, палач низко склонился, чуть ли не касаясь носом воды и стал всматриваться в мага, важно цокая языком.
– Если честно, я первый раз такое вижу. Покрутите пожалуйста свою голову. Так, вот так. Ага… – Гийом стал тщательно рассматривать срез, – Даже не знаю что посоветовать. В общем я думаю, что в данной ситуации стоит попробовать сожжение на костре.
Несогласие колдуна выразил такой скрип зубов, что Гиойм на всякий случай чуть отодвинулся от бочки.
– Ну Мэрган ты и задала задачку, – наконец откликнулся палач, – Как он вообще такой у тебя получился?
Следующую четверть часа Мэрган и колдун наперебой излагали события минувшего дня, что заставило старого палача еще на середине повествования сходить за кувшином вина. Без него разобраться в услышанном возможности не представлялось. Сделав несколько глотков и при этом уронив багровые капли в бочку, палач отер мокрые усы и начал размышлять.
– Да дела… Но волноваться тут нечего, – удостоившись сомневающегося взгляда от головы колдуна, Гийом продолжил, – Слышал я про такое легенды, но сам не верил. В общем дело все в мече.
– А я то думал… Из-за чего у меня голова на плечах не держится… Из-за меча оказывается… Ну спасибо, просветил.
– Помолчи. Меч палача, это не меч воина. Меч воина – орудие убийства. Меч палача – мерило справедливости. Цель меча воина убивать, меча палача – судить. Недаром после того палаческий меч отсекает девяносто девятую голову, его с молитвами хоронят в лесу, чтобы он мог предаться отдыху от крови.
– Бес тебя дери. Ты же Погост девяносто девятым стать должен был, если б только до этого священнику голову не снес! – пальцы Мэрган машинально сжали рукоять.
– Да, сотое убийство он совершать уже не захотел. Но так как выбора у меча не было и ударить он должен был, вот меч голову и ссек, а жизнь оставил.
– Бред, – туловище скрестило руки, – Да более глупого объяснения я в жизни не слышал. Она что, теперь если мечом этим махать начнет, то весь город с головами под мышкой ходить станет? Я повторяю это бред!!!
Колдун вдруг перешел на шепот:
– Сделать что-нибудь сможешь?
Гийом почесал затылок. Покусал губу. Наконец откликнулся:
– Не знаю даже, вот в следующую осень все палачи, что в герцогстве есть в столицу съедутся, дабы перенять умения друг у друга, да поделиться с новичками секретами. Тогда наверное можно будет подумать совместно… Но я не знаю сможем ли мы что-нибудь придумать или нет…
– Ты с ума сошел? Мне что год без головы жить? Да еще не зная будет ли результат? Думай лучше!