Сотая казнь
Шрифт:
Странная профессия палач. Он стоит на границе жизни и смерти, невольно познавая и то и другое. Палач может убивать, но может и лечить. Он не медик, который словно голодный упырь вынужден шастать по кладбищам выкапывая гниющие трупы, дабы отточить свое умение. У палача мертвые под рукой каждый день. Да и живые тоже… Ведь кто лечить человека после пытки будет? Конечно палач. Всю жизнь проводя экзекуции палач получше врачевателя узнает тайны организма, знает куда нажать чтоб вызвать боль, а куда, чтобы ее снять.
Вот и сейчас стоящая на пороге
– Что у тебя?
– Трактирщик говорит, что тут палач живет, – девушка размазывала слезы по лицу, не в силах продолжит разговор.
– Я тут палач, – Мэрган бесцеремонно встряхнула гостью, – Повторяю, случилось что?
– Вам бы спустится надо. Там у нее жених помирает, может поможете чем, – отстранивший девушку трактирщик с любопытством заглянул в комнату, но увидев страшного гостя ойкнул и вновь исчез в коридоре.
Мэрган в ответ прикрыла дверь и покосилась на стоящего в углу чернокнижника с немым вопросом.
– Выпроводи их!
– Но там человек умирает!
– А тут сейчас будешь умирать ты!
– Если я откажусь они пошлют за священником. И может не одним.
Колдун задумчиво потер подбородок.
– Ладно, осмотри его. Что я не человек, сам умирал в конце то концов…
Не ожидая пока он переменит решение, девушка быстро кинулась к своим пожиткам и достав тубус с инструментами, да сумку с травами, быстро вышла прочь. Маг миг помявшись пошел следом, обеими руками держа шею, будто желая себя удушить. Впрочем ни ждущая палача девушка ни трактирщик не сказали не слова. Колдуны могут позволять себе и не такое.
Вид сидящего в зале парня Мэрган не нравился совершенно. Бледный, покрытый холодным потом, он шипел от боли при каждой попытке лечь на лавку. Невеста вновь начала причитания, проклиная лягнувшую парня лошадь.
Руки палача заскользили по его ребрам. Так и есть – целы, да только вот радоваться тут нечему.
– Вот здесь, под ребрами болит? – слабый кивок.
– А здесь? А тут? Тоже? Так… Прокипятите тряпок, и побольше. И самого крепкого вина. А потом пошли все вон.
– Уже распорядился. Скоро принесут, – трактирщик все еще с жадным интересом смотрел на умирающего, но лицо Мэрган заставило его быстро скрыться за одной из дверей.
– Жуй, – Мэрган извлекла из сумки несколько кореньев, пахнущих прелой листвой и почти силой впихивая их в рот жертвы, – А ты колдун иди сюда.
– У меня есть имя.
– Эка новость… Магией помочь сможешь?
– Я чернокнижник, и ты сильно ошибаешься, коль думаешь что древнее и благородное темное искусство предназначено для лечения. Понадобится жизнь задуть это я запросто, разжечь – нет.
– Ну хотя бы заражение потом снять сможешь? – Мэрган аккуртно приняла кипяток и тряпье от испуганной служанки.
– Убивать мое мастерство позволяет. Что человека, что заразу. Но больше уж точно не проси.
– Еще будешь держать края раны, – Мэрган уложила жертву на стол.
– Какой раны?
– Вот этой, – палач извлекла из сумки изумительно наточенный стилет и щедро окатив его и кожу на животе виноградной водкой, сделала аккуратный разрез. Ушедший в наркотические грезы мужчина даже не дернулся, что в принципе было вполне понятно, отведавшие ведьминой погибели, даже на костре сгорали с легкой улыбкой.
Отложив голову на стол, тулово колдуна приняло крюки и развело края раны в стороны, позволив Мэрган заняться своей работой.
– Что там? – голова скосила глаза, но ясное дело ничего не увидела.
– Разрыв селезенки, как я и предполагала. Помнится два года назад, в застенках у одного барона тоже с допрашиваемым такое было. А я им говорила нельзя людей ногами бить когда пытаешь. Я им говорила, что для этого умные люди давно инструменты изобрели. Так нет же, им только дай волю… – Мэрган перестала углубляться в воспоминания, поскольку настала пора углубиться в пострадавшего, – Да тут и селезенки то нет, это как же надо было ударить. Смяло все… Одни сгустки… Ты как хочешь, но тебе потом ему еще и кровь восстанавливать ему придется.
– А больше ничего не надо? Я чернокнижник, а не белопосошник.
– Молчи, – Мэрган достала вымоченные в том же виноградной водке шелковые нити, – Бери зажим. Теперь пережимай здесь. Сумеешь чудо безголовое?
– Убью, – тихо пообещала голова, но тулово мага послушно взялось за инструмент.
Глава третья. Пятнадцатое февраля
Когда палач остановила кровотечение, останки селезенки отправились на пол, когда через соломинку была извлечена из брюшной полости скопившаяся кровь, колдун затянул рану на животе парня и зачитал изгоняющие заразу заклятье, когда руки палача и чародея были почти что по локоть в крови, в закрытые ставни уже стучались первые лучи восходящего солнца.
– Жди меня здесь, если не хочешь провести остаток жизни в полуразложившемся состоянии, – ласково попросил колдун и зевнув столь широко, что чуть не уронил голову, вышел на задний двор, к колодцу, чтобы смыть с себя кровь.
Едва он исчез скрипнула другая дверь, пропуская с улицы пятерку одетых в цвета тюремной стражи фигур.
– Мы посланы комендантом тюрьмы… – стражник осекся, глядя то на окровавленное тело на столе, то на сам зал в котором как будто резали стадо свиней, – Что бес возьми, здесь произошло?
– Халтурка подвернулась, – пояснила Мэрган, нервно косясь на дверь во двор.
– Халтурка это хорошо, деньги они никогда не лишние, но это чудо, что вы еще живы. Тот колдун которого казнили вчера, оказался истинной тварью Люцифера, – страж перекрестился, – Этой ночью делая обход вдоль стен, караул заметил, что могила в которую кинули его тело, разрыта.
– Ну ерунда, – Мэрган нервно отерла руки от крови, – Медики наверно постарались, сами знаете, решили небось себе труп на исследование утащить.