Сотник из будущего. Южный рубеж
Шрифт:
Парфён опустил глаза и вздохнул:
– Да, есть у меня два дела, Андрей Иванович, что душу мне тяготят. Это предать земле, по-человечески, останки семьи и того торгового каравана, что под озером Ямным истерзаны были. Крест там поставить хочу, и помолиться за невинно убиенные души на их могиле. И второе дело меня тяготит, даже и не знаю, как сказать, но и держать его в себе не могу. Это долг мой купеческий рядный, под тот товар, что я вёз к сбыту на торг. Не могу я у тебя легко служить, Андрей Иванович, зная, что висит на мне незавершённое обязательство, ведь не вор я и никогда им быть не могу.
– Хм…однако, – промолвил Сотник, – То достойно с твоей стороны, Васильевич,
– Один из старшин купцов-суконщиков Жидислав, у которого три лавки свои на торгу в Великом Новгороде стоят.
Сотник нахмурился и пристально посмотрел на Парфёна:
– А по отчеству твой Жидислав не Супея ли сыном будет?
– Точно так, – ответил ему бывший купец, – Ты его знаешь, Иванович? Андрей нахмурился и откинулся назад, что-то обдумывая про себя.
– Нет, друг, лично я с ним не знаком. Но как видно, по всему, все же придётся. Есть у меня некоторые вопросы к этому купцу, пока что личного характера, может, со временем, и тебе я о них поведаю. Пока же не проси и, увидев, как кивнул согласно Парфён, продолжил. А, каков твой долг, и как вы срядились, подскажи.
– Да как обычно, Андрей Иванович, Жидислав ссудил мне 30 гривен под товар отличного качества сукна фламандских мастеров, что следовало отвезти для розничной торговли во Владимир и забрать там, на ту же сумму, шёлковых тканей. На обратном же пути я должен был присоединиться со своей семьёй к тому каравану, что шёл с восточными тканями из далёкого магометанского юга. Двадцатью гривнами в случае непредвиденных обстоятельств мой заём покрывался всем моим имуществом–лавочкой на новгородском торгу да усадебкой в Словенском конце Новгорода. Стало быть, десять гривен долга осталось за мной после того разбоя лютого, что погубил весь наш торговый караван со всеми его людьми.
– Скажи мне, друг, – продолжал беседу Сотник,– А был ли кто-нибудь с тобой от твоего купца-товарища в том самом несчастном походе?
– Да, конечно, Супеич со мной своего приказчика в помощь послал, Душана с его помощниками Забродом и Лудом.
– Так-так-так, – проговорил, задумавшись Сотник, – И вы всю дорогу вместе ехали он самого Великого Новгорода до Владимира и обратно? – и взглянул остро.
– Да нет, Иванович, не всю, прав ты. Сейчас вспоминаю, что после Яжелбиц, уже на обратном нашем пути, Душан мне сказал, что нужно ему со своими людьми срочно выехать верхом в Новгород по такому делу, которое не требует никаких отлагательств.
– И что, вот так резко взял ни с того, ни с сего и сказал? А с чего он вообще это взял-то?
– Так он сказал, что для него весточку его хозяин передал через хозяина постоялого двора Жмудина из этих самых Яжелбиц.
– Так-так-так, –опять проговорил сотник, –Становится всё интереснее и интереснее.
– Андрей Иванович! Ты никак подозреваешь, в чём нехорошем Жидислава? Так брось, не мог он ничего замыслить худого, пять лет мы с ним вместе дела делали, хоть бы на векшу меня обманул когда, да и хозяин дорожного подворья сам, как я помню, приказчику грамотку отдавал при мне же.
– Ладно, ладно Васильич, успокойся, я же просто с тобой беседую. Извини, что заставил вспомнить горькое. Давай-ка ты иди уже к старшине, а по поводу того долга в десять гривен, что были не покрыты твоим имуществом, не волнуйся.
– Я его на себя беру, и уже сам с Жидославом за тебя рассчитаюсь в скорости. А ты иди уже да скажи там бабанькам, пусть в избу заходят, а то у них там тесто вот-вот поди с опарницы
И когда тот вышел, сидел и долго думал под негромкий разговор хозяек на кухне да стук скалок, раскатывающих кругляши теста под будущий пирог с рыбой.
По всему выходило, что честного купца Парфёна подставил злодей купец Жидислав. Завладев его товаром на тридцать гривен, да ещё и захватив всё имущество, более чем на двадцать, и ещё долг оставил на заведомо умученном человеке в десять гривен. И ведь знал подлец, что с ним вся семья возвращаться будет, жена с тремя малыми детками. Это, каким же надо извергом то быть! Ведь всё спланировал отменно. И людей своих в торговый поход приставил, и с хозяином подворья Яжелбиц Жмудином да атаманом разбойников столковался. Одного только он предусмотреть не смог, что выживет тот добрый купец Парфён, всем своим смертям назло, а атаман Свиря Кривой уже перед тем, как уйти за кромку, напрудив под себя от страшных предчувствий, сам поведает Андрею и разведчику Варуну о всех своих связях с тем коварным купцом суконщиком.
Зло не должно оставаться ненаказанным, и со всем этим нужно было что-то делать. И прежде всего, стоило посоветоваться с Варуном.
Глава 5.Планы Сотника и Варуна.
Звон била известил всех находящихся в усадьбе, что подходит время обеда. Плотники и столяры откладывали в сторону свои топоры и рубанки, дружинные десятки убирали учебные мечи и копья в специальные стойки, а степное звено торопилось почистить и покормить своих лошадей. Следовало поскорее всё прибрать порядком, чтобы спокойно умыться и приступить к трапезе за большим общим столом. Накрывали его хозяйки большими холщовыми скатертями и заставляли снедью, что готовилась тут же, напротив, в общей штабной избе. Сегодня на обед в больших глиняных горшках была традиционная каша из дроблёной пшеницы, заправленная топлёным маслом, а также уха из свежее пойманной речной рыбы. Ну и каждому досталось по хорошему кусу варёного мяса от только недавно забитого бычка. Из овощей были только пареная репа да лук, так как сказывался уже весенний недостаток с продуктами. Подвоза-то уже не было, а то старое, что было взято с добычей в разбойных станах, уже подходило к концу, и нужно было ждать ещё пару, тройку седмиц до прибытия новых караванов по реке.
Пока что не голодали, ибо восполнить растрачиваемую тяжёлым трудом энергию, в усадьбе ещё было чем. Запив всё тёплым напитком из мёда, разведённого в кипячёной воде с пряными травами, все отправились на традиционный послеобеденный отдых. Русская сиеста не была такой долгой как во многих жарких странах, но час/полтора послеобеденного отдыха – это дело святое. Кто-то разошёлся по своим юртам, кто-то устроился на завалинке или на лавочках двора, подставляя лицо ласковому весеннему солнышку, а вот два известных «бокогрея» усадьбы дед Кузьма да Парфён всё норовили пристроиться к горячей печке избы. И даже грозная Фёкла давно уже смирилась с этой их вредной привычкой, и не ворчала как прежде.
– Как-никак начальство отдыхает!
Всё затихло в усадьбе, и даже непоседливые малыши, во главе с внуком Кузьмы Ваняткой, тихонько сидели у амбара и возились себе в насыпанном специально для них речном песочке.
– Варун, потолковать надо, – тихонько окликнул пристроившегося на скамье друга Сотник.
– Ну вот, никакого покоя мне нет! – традиционно начал ворчать себе под нос ветеран, тем не менее, скоро встав и следуя за командиром.
– Ладно, не бурчи, старый, успеешь ещё зимой в своей берлоге выспаться, – подначил Андрей командира разведчиков, и мужчины присели рядышком на дальней завалинке.