Сотник
Шрифт:
И это позволяло спокойно работать.
Ключевые организационные вопросы с управлением Андрей к этому времени уже решил. Все-таки вотчина не завод имени Лихачева и представлял собой нечто едва выходящее за рамки малого бизнеса. Поэтому к 21 октябрю парень в плане реорганизации управления занимался преимущественно контролем, отслеживая и корректируя то, как выполняются его инструкции. Единственным направлением в этом управленческом проекте, которое требовало постоянного внимания с его стороны, оказалось образование. Всех этих новоявленных управляющих разных рангов, требовалось обучать хотя бы элементарным вещам. И никто, кроме него это сделать не смог.
Андрей все-таки слепил учебники.
Во главе угла встал, конечно, букварь. Ибо не умение читать обрубало почти все пути к учености. Пусть даже и самой элементарной. Местных наработок по этому вопросу парень не знал. Поэтому опирался на то, с чем сталкивался
Первый раздел букваря состояла из блоков, посвященных буквам. Не всем. Дубли, которых в русской письменной традиции уже получилось много, он не стал выделять. Просто выбрал «правильные» на его взгляд. И проработал их в привычном для XX–XXI веках ключе. А Марфа снабдила все это художество еще и рисунками в стиле скетча, которым владела, чтобы даже без учителя можно было разобрать – где какая буква. Второй раздел букваря он посвятил слогам и складам. И, наконец, обратился к словам. Далее же, в четвертом разделе, он разместил маленькую хрестоматию для чтения в которой использовал самые, что ни на есть простые, но осмысленные выражения, снабдив их скетч-иллюстрациями.
Надо сказать, что иллюстраций вообще было много. Даже, скорее, очень много. В среднем половина страницы заполнялась именно графикой. А в первой же части, посвященном буквам, иллюстрации так и вообще достигали семидесяти-восьмидесяти процентов информации.
В самом конце букваря располагалась справочная часть. Там Андрей размести таблицу с полным алфавитом, названием букв, ее звучанием, числовым соответствием и соответствием глаголице. Включив туда даже те буквы, которые не описывал, считая дублями или утратившими смысл. А далее, за таблицей, просто записал перечень основных, предельно просто сформулированных правил, так или иначе связанных с чтением и письмом. Завершал же справочную часть он таблицей специальных символов. Причем не только той, что уже употреблялась, но и той, которая требовалась в некой перспективе, вроде всякого рода двоеточий, многоточий, запятых и так далее.
Получилось довольно добротно и основательно. Во всяком случае на фоне того, что вообще в те годы существовало. Не только на Руси, но и в принципе, в мире.
Тут нужно отметить, что восприятие грамотности в XX–XXI веках и ранее очень сильно отличалось. Причем не в деталях, а в принципе. Дело в том, что справочников и словарей до конца XIX века попросту не существовало. Во всяком случае в России, в которой внятной регламентации языка до советской эпохи не существовало вообще. Во всяком случае всеобъемлющей. Из-за чего все эти вещи и не выступали эталоном правильности. Вместо них опирались на читательский опыт [14] и свое виденье вопроса. Это отмечал еще Белинский в начале XIX века, говоря о том, что в русском языке столько же правописаний, сколько книг и журналов [15] .
14
Откуда и использование такого учебного предмета как «Литература» для научения письму, ибо такое чтение формировало читательский опыт. Однако это стало лишено смысла в период регламентации и даже вредно. Ведь при всей своей замечательности язык Пушкина или Толстого не соответствовал нормам, установленным много позднее, а потому такой читательский опыт мешал усвоению жестко описанных норм.
15
«Посмотрите на одно наше правописание или на наши правописания, потому что у нас их почти столько же, сколько книг и журналов». В.Г. Белинский, «Полное собрание сочинений» (в 13 томах), Москва, 1953 год, том II, стр. 183.
На Руси в XVI веке кроме очень узкой ниши официальных документов, в которых подражали насколько могли старым текстам, имелась бытовая орфография и буквоупотребление, которые довольно сильно плавали от района к району. Общая его идея была близка к языку интернета – главное, чтобы адресат послания тебя понял, все остальное не имело никакого значения.
Так что Андрей без малейшего зазрения совести или иных рефлексий лепил букварь для обучения бытовому письму. Такому, какому хотел. Просто давая будущим ученикам возможность понимать и другие тексты, в которых массово употреблялись дубли, давно потерявшие всякий смысл в живом языке. Какая-то смысловая нагрузка в них оставалась только в официальных публичных текстах. Но и там мало кто понимал – почему в этом слове употреблялась такая буква, а не иная. Максимум ссылаясь на какие-то старые книги, где делали также…
Вторым учебником Андрея была «Арифметика начальная» которая в свое время вызвала в нем массу рефлексий. Теперь же, глядя на этот текст, он был еще более доволен, чем букварем. А чувство тревоги, если и возникало, но не сильное.
На Руси в 1554 года безраздельно властвовала старинная система непозиционного счета и запись чисел в такой же архаичной форме [16] . И она, в целом, в смешанном виде употреблялась даже в начале XVIII века, встречаясь даже в датах на копейках [17] . Однако в Европе индо-арабские цифры, попав в районе X века [18] , получили широкое распространение в XIII–XIV веках. Из-за чего активно участвовали в переписке, в том числе бытовой или торговой. И купцы эти цифры ведали практически повсеместно. Тем более, что восточные торговцы, приезжающие из Крыма и по Волге, так же их употребляли. Так что Андрей, немного подергавшись, остановился на них, как более привычных для себя.
16
Система счета на Руси восходила к др. египетской, существовавшей уже в X веке до н. э. Попавшей на Русь через Византию, разумеется не в чистом виде, а изрядно переработанной в период эллинизма греками, а потом и римлянами.
17
Существуют копейки с надписями «17К» для 1720 года и «17К1» для 1721 года.
18
Первое упоминание индо-арабских цифр встречается в Вигиланском кодексе» (Испания, X век).
Учебник этот имел семь разделов.
В первый он поместил табличку с цифрами, их описанием, правилами записи и прочтения. А также все основные специальные символы, которые планировал употреблять. Кроме того, здесь же находилась таблица Пифагора [19] совершенная обычная для школьных тетрадок из его детства.
Дальше последовательно шло пять разделов, посвященных сложению, вычитанию, умножению, делению и дробям. Само собой, везде, без всякого исключения, использовались нормальные цифры и десятичная система счета.
19
Таблица Пифагора – это таблица умножения. В данном случае 10х10.
В седьмом разделе Андрей описывал разные способы записи чисел, с которыми можно столкнуться. Прежде всего имея в виду римскую, греческую и славянскую.
Как и букварь учебник арифметики начальной был испещрен скетчами, сильно облегчающих понимание. А все арифметические действия шли через наиболее доступные формы объяснения народным языком с примерами из жизни. Так, чтобы даже дурак смог понять, о чем речь.
Для практики в счете и письме парень активно использовал восковые таблички. Не самая удобная вещь. Однако он не мог себе пока что позволить переводить на это дело не самую дешевую бумагу. Бересты же в нужном объеме заготовить было попросту не реально. Дополнительно для совместных занятий он изготовил одну большую доску, выкрашенную в черный цвет. Для того, чтобы писать на ней мелом.
И Андрей не только все это сделал, но и настырно внедрял. Обкатывая. Все его управляющие, проходящие обязательно обучение по букварю и арифметики начальной упражнялись каждый день кроме воскресенья минимум по паре часов. Учитывая базовый нулевой уровень – это было не так много. Читали. Писали. Считали. Снова читали. И так далее. И так по кругу. Заодно парень обкатывал их реакцию на учебники и нарабатывал корпус прикладных задач для иллюстрации. Все-таки это первый блин и парень не сомневался, потребуются правки и новая редакция, перед подготовкой учебника к тиражированию. Хотя бы самому элементарному.
В остальное время от контроля и обучения Андрей занимался хозяйственными делами, пользуясь тем уникальным обстоятельством, что у него под рукой оказалось много рабочих рук. В том числе и мужских. Тренировки же и боевое слаживание он оставил на зиму.
Все дело в том, что когда он уезжал по весне из вотчины, под рукой Марфы он оставлял едва два десятка взрослых человек. Примерно две трети из которых были мужчинами. Но в их число входила группа кузнеца-Ильи и группа плотника-Игната. А еще имелся Петр с тремя подручными, выполнявший функцию «охранного предприятия». Так что собственно простых работников имелось не так уж и много, мягко говоря.