Сотник
Шрифт:
Наконец и знакомое подворье. Иван, постучал в ворота, и едва те распахнулись перед ним, въехал во двор в сопровождении денщика. Встречавший их Серафим, даже не пытался скрывать охватившей его радости. Его дети, Аркашка, двенадцати и Настя семи лет отроду, так же не скрывая радости щебетали вокруг дяди Вани, который всегда был щедр на подарки, а уж из дальней поездки, так и сам бог велел. Получив свои свертки, тут же поспешили прочь, поглядеть, чего им перепало на этот раз.
На крыльце дома появилась Дарья, с выпирающим животом, и кутающаяся в платок. Это они сподобились
Данилка не сходя с седла, принял у Ивана вожжи, и направился прямиком в конюшню. За время летнего похода, и в особенности после него, парень успел изрядно так заматереть. А то как же! Насмотрелся в степи, да натерпелся. Тут хочешь не хочешь, а воинскую науку начнешь постигать с особым усердием. Если конечно с головой дружишь. Ольховский дружил. А потому, и тренировался вдумчиво, без дураков.
Кроме карабина, Иван вооружил его еще и парой револьверов, да пару гранат подбросил. И денщик уже показал, чему там успел научиться. Случилось им столкнуться с разбойничками, на большой дороге. Четверо отбегались навсегда. Оно бы и остальных троих достали, если бы те не дали стрекача уходя за деревья. Иван предпочел не гоняться за ними по лесу.
– Ну, рассказывай Серафим, как тут у вас?- Проходя в свой дом, и разоблачаясь, поинтересовался Иван.
– Если не поминать о том, что с нас дерут три шкуры, и продыху не дают, то все слава богу, Иван Архипович.
– Ты гляди, тех речей более никому не говори,- погрозив пальцем, строго велел Иван.
– Так разешь я не знаю где и что можно говорить, а где и погодить.
– Я сказал, ты меня услышал.
– Услышал, Иван Архипович, как же не услышать. Ну так, стало быть, заказ исполнить в срок мы успеем. Правда стоимость одной пищали выросла копеек эдак на десять. То братец твой, Дмитрий Архипович подсчитал.
– Карбид?
– Он проклятущий,- вздохнул Серафим.- Дни короткие, ночи длинные, просто жуть сколько его расходуется на свет. Хоть бери и лучины ставь.
– Даже не думай. При выделке оружия точность и качество нужны. Эдак, раз лицо уроним, потом в век не отмоемся. Про нас и без того много разного болтают. И ладно бы иноземные оружейники, так ведь и свои не отстают.
– Слыхал. Бают, мол, невозможно так быстро выделывать ружья, а коли работа скорая, то и товар плох.
– Ага. Попомни мои слова, и железо и сталь наши окажутся невместного качества, потому как варить столько стали, да при столь малом числе народу и домниц, просто невозможно. А уж получить железо без крицы, это и вовсе дело невероятное.
– Это как пить дать,- согласился Серафим.
Хлопнула входная дверь, и в облаках пара в комнату вошла Дарья, неся в руках горячий чугунок и зажимая подмышкой большую краюху хлеба. Иван всегда предпочитал есть у себя дома. Нет, он вовсе не боялся стеснить Мироновых, но признаться, в чужом доме чувствовал себя несколько неуютно. И что с того, что все на этом подворье, включая и кабальных, принадлежит ему? Это ничего не меняет. Его же сегодня явно не ждали, а потому
Ошибочка. Выставив на стол чугунок, Дарья расставила чашки, ложки, потом прошла в сени, и вернулась оттуда с копченым свиным окороком в руках. У Ивана даже обильная слюна побежала. Умел Серафим коптить мясо, что тут скажешь. Ну и на хозяйскую долю выделить не поскупился.
– Вы пока щи поснедайте, а я сейчас еще колбасок поджарю, и сыра понесу. Курочку зарубить?
– Спасибо Дарья, курочка уже лишнее,- отказался Иван.- А вот…- Он с явным умыслом слегка кивнул головой.
– Я Аркашку уже отправила в кружало, пару кувшинов пива принесет.
– Отлично. Как раз к колбаскам поспеет,- потер руки Карпов, и взялся за черпак, чтобы наложить себе щей.
– У Архипа Алексеевича-то там как?- Поинтересовался Серафим, отрезая хлеб.
– Отлично у него все,- с удовольствием отправляя в рот первую ложку, ответил Иван.- Все идет как и планировали. И шахту он уже заложил, и первая руда пошла. Крестьяне с охоткой идут на отхожий промысел.
– Еще бы, такую плату положили,- недовольно хмыкнул Миронов, словно хозяева отдавали его кровные.
– Не надо жадничать. Те копейки, что идут крестьянам, нам рублями вернутся. Опять же, коли интерес у людей будет, так и работать станут не за страх, а за совесть.
– Плохо ты людей знаешь, Иван Архипович. Плеть, она никогда не помеха. А людишки, им сколь не дай, все мало будет. Вот кабы сиднем сидеть на печи, а оно все само получалось бы, и достаток во всем был бы, тогда совсем иное дело. А тут работать надо, себя не жалеючи,- авторитетно заявил Миронов.
– Да я с тем и не спорю. Но ведь бездельников-то на работе держать не станем. Годик, другой, и лодыри отсеются, работники останутся. А там глядишь, и Карповка людишками забьется,- пожав плечами, ответил Иван.
– Карповка?- Вздернул бровь Серафим.
– Батя решил так деревеньку при руднике и заводе назвать. Уже по весне дома ставить начнем Кхм. В смысле, он начнет. Ты тут. А я под Азовом. Вот такие пироги с зайчатиной.
– Погоди. Так ведь Архип Алексеевич сказывал, что мастерские будет переносить в Дедилово. Ну в смысле, в Карповку, теперь получается,- удивился Серафим.
– Не так скоро. Года два, не меньше. Чего готовое дело рушить. Эдак и там прибытку нет, и тут убытки.
– Оно так.
– Вот то-то и оно.
Дверь снова хлопнула, вновь запуская облако пара, и в комнату ввалился улыбающийся и раскрасневшийся с мороза Аркашка. В руках пара кувшинов, с холодным пивом. Вот странное дело, но даже на самом морозе, теплое пиво не пьется, хоть ты тресни. Как впрочем, и чрезмерно охлажденное, тоже не то. Нет, тут оно конечно сугубо индивидуально. Но у Ивана было именно так.
– Серафим, ты с Митей говорил по поводу сына?
– Говорил. Не идет в Аркашку наука. Силком научили писать да считать. Вот железо ворочать у него складно получается. Так что, я его при мастерских окончательно в ученики определил. Пока ему нравится, а там и поглядим.