Сотрудник ЧК
Шрифт:
– Я бы уже давно могла вас свести! Впрочем, что я говорю, откуда вам было знать! Глущенко – абсолютно наш человек, испытанный, верный! Он очень много сделал для общего дела. Ведь это через него мы все время поддерживаем связь с Крымом! В прошлом году он участвовал в организации повстанческого украинского отряда – он ведь по убеждениям «жовто-блакитный» – в районе Екатеринослава. Их разбили, и он перебрался сюда…
«Ишь, как развернулся родственничек! – подумал Алексей. – Кто бы мог предположить!..»
А Дина продолжала выкладывать о нем все новые и новые сведения.
– Он купил дом на хуторе верстах в десяти от Алешек. Место укромное, далеко от дорог. У него ведь главная явка для тех, кто приходит оттуда, из-за фронта!.. Алеша, да ведь я и сестру вашу знаю! Ну конечно знаю! Она приезжала к нам, привозила продукты. Подумать только – это ваша сестра! Такая милая, скромная!
– Здорова?
– По-моему, да. Хотя на вид немножко болезненная.
– Всегда такая была, – хрипло проговорил Алексей. У него спазмой перехватило горло. «Ай, Катя, сестренка… Вот как все повернулось!..»
– Вы их теперь скоро увидите, – сказала Дина. – Какая радость будет для нее!
У Алексея такой уверенности не было. Дина схватилась за его колено:
– Алеша, слушайте!
– Что?
– Почему так тихо?
Он прислушался. Перестрелка кончилась. Ветер шумел в плавнях, качал камыши, да под доской, положенной на выступающие лодочные ребра, плескалась на дне вода…
Тишина могла означать только одно: смагинцев отогнали. Какой оголтелой стрельбой на улицах, гиканьем, взрывами без толку разбрасываемых гранат возвестили бы торжествующие бандиты о своей победе!
Алексей перелез к носовой банке, посмотрел на пристань. Там мирно горели фонари. В окнах домов зажигались огни. В городе все было спокойно.
Алексей обернулся и глухо сказал:
– Плохо, Дина. Кажется, наших отбили!
– Вы с ума сошли!
Он развел руками.
В сгустившихся сумерках Динино лицо виднелось расплывчатым белым пятном с черными провалами глазниц. С минуту они молчали.
– Поедемте! – сказала Дина.
– Куда?
– Назад, к моим…
– А дальше?
Она не ответила. Дрожащими руками набросила платок, хотела завязать, но пальцы не слушались, уронила руки на колени.
– А дальше что? – повторил Алексей, перебираясь на корму. – Домой вам возвращаться нельзя. Если кого-нибудь захватили, вас могут выдать.
Она замотала головой,
– Нет, нет, только не туда!
– Куда же? Как вы условились с Марковым? Неужели он не подумал, что возможна неудача? Или он велел ждать на острове? Может быть, он сам хотел за вами приехать?
Она проговорила, как бы собираясь с мыслями:
– Нет… Мы условились… Сева должен был… Где Сева? Поедемте скорее назад: может быть, он вернулся!
– Нет, мы бы его не пропустили, другой дороги нету. Да он и не вернется. Он поручил мне вас охранять.
– Что же делать! – с отчаянием проговорила она и взялась руками за щеки. – Что же делать, где его теперь искать?
– Да говорите же, как вы условились? – крикнул Алексей, встряхивая ее за плечо.
– Сева должен был отвезти нас. с папой и мамой… в Степино. Там будет Виктор…
– Когда?
– Завтра ночью. Он сказал: если что случится, дождитесь утра на острове. Сева достанет лошадей..
– А где Степино, вы знаете?
– Нет…
Выдернув из уключины весло, Алексей уперся им в вязкое дно и вытолкнул дубок из камышей. Усевшись плотней, наладил весла и сильным гребком повернул лодку к пристани.
– Куда вы?
– В город.
– Зачем?..
– Спрячу вас, потом съезжу за вашими родителями. Сидите тихо. Я знаю, что делаю!
Она как-то сразу поверила и съежилась на корме, со страхом глядя на приближающиеся пристанские огни.
Алексей причалил к отлогому водовозному спуску рядом с пристанью. Их окликнули:
– Эй, кто там? – и с высокого пассажирского трапа спрыгнули двое с винтовками и фонарем.
– Стойте здесь, Дина, не трогайтесь с места! – приказал Алексей и пошел навстречу красноармейцам.
Он предъявил свой чекистский мандат. Красноармейцы по очереди прочитали его. Один из них стал было спрашивать, откуда едет, с кем, по какой надобности. Алексей зло пробормотал:
– Зайди завтра в чека, я тебе доложу!
– Брось, я его знаю, – сказал второй красноармеец и протянул мандат Алексею. – Иди, товарищ Михалев, порядок. Не обижайся, сам понимаешь, какой денек.
– Что там было, расскажи?
– Что было! – с охотой отозвался красноармеец. – Бандюков налетела куча! Бомбу взорвали в ямах за Алешками, жахиуло так, небось в Херсоне было слышно…
– Ну, ну!
– Вот. Это они для отвода внимательности, сами-то со станции вдарили. Ну и турнули их, аж пыль столбом!
– Пленных взяли?
– Одного вроде, точно не скажу…
Алексей вернулся к Дине. Она ждала его в тени маячного столба, сгорбившись, до глаз запахнувшись в полушалок.
Они пошли в обход, минуя Портовую. Им долго никто не попадался навстречу. Городок, напуганный событиями, затих, притаился.
Только по центральной улице, сбив строй, оживленно переговариваясь, шли с заставы красноармейцы.
Взяв Дину за плечи, Алексей вывел ее к целому и невредимому зданию штаба…
Мимо удивленно расступившихся бойцов, мимо часовых, по длинному гимназическому коридору, где было чадно от больших масляных светильников, через уставленную столами штабную канцелярию он почти на руках протащил бьющуюся, кричащую от ужаса женщину. Кто-то помог внести ее в комнату Саковнина.