Сотрудник гестапо
Шрифт:
Ольга нахмурилась. Немного помолчав, она глухо проговорила:
– Возможно, такой отряд существует. Правда, мне о нем ничего не известно. Быть может, это ложные показания?
По тону, каким она это сказала, Дубровский понял, что попал в точку.
– Вы помните фамилию того, который назвал майора Передальского?
– отрывисто спросила она.
– Нет. Я не знаю ни того ни другого.
– Откуда же у вас такие сведения?
– Мой сослуживец, следователь ГФП, поделился со мной итогами своей работы. Он чех и впервые услышал фамилию Передальский. Вот и спросил меня, бывают ли у русских такие фамилии. А насчет партизанского отряда подтверждает и другой человек…
– Кто?
– резко перебила его Ольга.
– Немецкий дезертир, бывший гренадер СС Ганс Унгнаде, который, если ему верить, поддерживал связь с этой подпольной организацией.
– Что еще говорит этот Ганс?
– Теперь уже ничего не скажет. Вчера утром его расстреляли.
– Спасибо за информацию. Было бы хорошо, если бы вы держали нас в курсе мероприятий тайной полевой полиции по борьбе с «партизанскими бандами». Так, кажется, у вас называют советских патриотов?
– Вы не ошиблись. И еще, передайте товарищу Шведову, что за домом его матери установлена слежка.
– Спасибо. Она там уже не живет. Дубровский мельком взглянул на часы.
– Однако я заговорился с вами. А я ведь предупреждал, что у меня есть еще дела.
– Хорошо, сейчас вы уйдете, а я подожду Марию. Но давайте договоримся. Впредь будем встречаться здесь.
– Когда?
– Как только возникнет необходимость. На бирже труда договариваемся о встрече и после окончания работы идем сюда.
– Я согласен. Только не вместе.
– Что «не вместе»?
– Приходим сюда порознь.
– Да, конечно. Не будем давать пищу для разговоров сотрудникам биржи труда.
– Тогда до встречи. Желаю успехов.
Дубровский попрощался с Ольгой и вышел на улицу.
16
Связь с городским подпольем обрадовала и вместе с тем насторожила Дубровского. Теперь он сможет помогать этим отважным людям, а при случае может рассчитывать и на их помощь. Одновременно в душу закралось и беспокойство. «Имел ли я право соглашаться на них работать? Но сведения, которые я могу им сообщить, предостерегут их от неожиданных акций тайной полевой полиции. Да и встречи с Ольгой Чистюхиной не столь уж обременительны. Мы и так довольно часто видимся с ней на бирже труда».
С этими мыслями Дубровский подошел к зданию ГФП, быстро взбежал по ступеням и, миновав часового у двери, очутился в прохладном вестибюле, где Александр Потемкин разговаривал с Максом Борогом. Завидев Дубровского, Макс Борог приветливо улыбнулся и подозвал его.
– Ты слышал, Леонид, русские овладели городом Тростянец,- вполголоса проговорил он.- Они перерезали важную железнодорожную линию Сумы-Харьков. Я не удивлюсь, если через несколько дней главная квартира фюрера сообщит о вынужденном отводе германских войск из Харькова.
– Ну, до этого еще далеко,- вмешался в разговор Потемкин.- Сегодня утром из Таганрога приезжал фельдполицайт секретарь Вилли Брандт. Помнишь, Леонид, я ездил помогать ему по делу таганрогской банды. Так вот он мне сказал, что фельдмаршал Манштейн снял с Миусфронта танковые дивизии «Мертвая голова», «Викинг» и «Рейх» и бросил их на север, к Харькову. Там, видимо, готовится мощный контрудар.
– Эти танковые дивизии проследовали туда уже несколько дней назад, а русские все наступают,- возразил ему Макс Борог.
– Я считаю, что в ближайшие дни германское командование предпримет надлежащие меры и русские будут остановлены,- задумчиво проговорил Дубровский…- Во всяком случае, для уныния еще нет достаточных оснований. Ведь даже Харьков - это еще не вся Украина. А Украина, господа, в наших руках. Извините, я должен зайти в канцелярию.
Дубровский оставил Макса Борога с Потемкиным и направился к Георгу Веберу, с которым у него в последнее время установились довольно тесные приятельские отношения.
– Здравствуй, Георг!
– воскликнул он, переступая порог его кабинета.
Георг Вебер оторвал взгляд от бумаг, разложенных на столе, и, поздоровавшись, жестом предложил Дубровскому присесть на стул, стоявший по другую сторону его письменного стола.
– У тебя ко мне дело?
– спросил он, когда Дубровский сел.
– Нет. Я весь день проторчал на бирже труда и зашел к тебе поболтать… Какие новости?
Георг Вебер пожал плечами.
– Разве в этих отчетах, - он кивнул на бумаги, лежавшие перед ним,- бывают новости? Здесь написано то, что известно всем в ГФП. На вот почитай, если хочешь.
Дубровский взял из его рук стиснутые скрепкой листы бумаги с машинописным текстом. Взгляд его побежал по строчкам.
«Фельдполицайдиректору полевой полиции группы войск «Юг»
господину АРЛЬТУ
Относительно: Деятельность тайной полевой полиции
в зоне 6-й армии за июль 1943 г.»
В первом пункте отчета, озаглавленном «Общие вопросы», говорилось о чрезмерной загрузке внешних команд ГФП излишними проверками русских служащих, работающих в различных частях и учреждениях германской армии.
Во втором разделе - «Краткая оценка оперативной обстановки» - сообщалось об активизации партизанских действий в тылу 6-й армии и о мерах, принятых внешними командами ГФП, по борьбе с бандами. Один из абзацев привлек особое внимание Дубровского.
«Благодаря сообщению румынского солдата внешняя команда ГФП-721 в Таганроге напала на след и обезвредила крупную банду, возглавляемую Василием Афоновым. Банда насчитывала около двухсот человек и подразделялась на четырнадцать групп. Оперативными мерами внешней команды в Таганроге было изъято сто восемьдесят шесть человек. Участники банды поджигали немецкие грузовые машины, убивали солдат германской армии, взорвали склад с боеприпасами, вели антигерманскую агитацию. Все сто восемьдесят шесть человек расстреляны.