Соучастник
Шрифт:
– Доброе утро, - раздается голос позади меня.
Майкл. Я оборачиваюсь, и там стоит он в изысканном черном костюме, черной рубашке и черном галстуке.
– Доброе утро, - отвечаю я.
– Почему ты выглядишь так, будто идешь на похороны?
Он приподнимает бровь, глядя на меня.
– Потому что мы собираемся на похороны. Зет тебе не сказал?
– Нет.
– Герцогиня.
– Майкл понимающе кивает мне.
– Чарли опубликовал некролог в «Сиэтл таймс». Он будет там, а это значит…
– Лэйси, вероятно, тоже.
Снова кивок.
– Я подготовил для тебя платье. Оно висит на кухне.
Когда я прохожу на кухню, белый пакет с одеждой
– Тебя разбудила эта маленькая дрянь?
– спрашивает он меня.
– Кто? Майкл?
– Нет, Эрни.
Он указывает мне за спину - на потрепанного шнауцера, стоящего за моей спиной. Его мех курчавый и торчит дыбом. Словно свалявшийся после сна.
– Вообще-то, я его разбудила, - сказала я Зету.
– Он был не слишком рад этому.
Зет хмыкнул, скрывая небольшую улыбку.
– Ему явно наплевать на то, что он находится вдали от Лоуэлл. Бедный ублюдок, наверное, не простит нас, когда мы его вернем.
Эрни склоняет голову в одну сторону, странные брови мелкого шнауцера, кажется, собрались вместе, комично нахмурившись.
– Возможно, ты прав.
Зет возвращается к своему полузабытому занятию и снимает сковороду с огня, выкладывает яичницу на предварительно намазанные маслом ломтики тоста. Три порции. Одну протягивает Майклу, другую мне, и по кухонной столешнице подвигает столовые приборы.
Должна сказать, что я была немного шокирована, когда попробовала приготовленное блюдо, на вкус оно напоминало яичницу. Если уж на то пошло, я ожидала, что она будет отвратительна на вкус - немного подгоревшая или, по крайней мере, слишком соленая. Оказывается, мой мужчина умеет готовить, по крайней мере, простые блюда. Майкл салютует Зету вилкой и уходит с едой из кухни, чтобы поесть в другом месте.
– Ты не рассказал мне о похоронах, - говорю я, набивая рот.
Зет опирается на столешницу, и его массивная фигура внезапно оказывается в моем личном пространстве.
– Я был слишком рад видеть, что ты все еще жива.
– А сейчас?
Он кивает.
– К тому же… - на его лице появилась неловкая гримаса, - вся эта история с Лэйс…
– Знаю. Возможно, она не захочет возвращаться с нами.
В глазах Зета сверкнула холодная, острая сталь.
– Я не собираюсь предоставлять ей выбор.
Честно говоря, забрать Лэйси, возможно, будет лучше. Исключив ее из ситуации. Но все, что я сейчас представляю, - это разборки у могилы и кучка очень скандальных людей, которые горюют, и, если честно, не думаю, что это закончилось хорошо. Не могу придумать, что сказать, и поэтому молчу. Зет отправляется на поиски Майкла, говоря что-то о плане действий.
Покончив с завтраком, я выхожу из кухни и застаю их в гостиной, где оба возятся с Эрни. Они не замечают меня, и наблюдение за тем, как они перебирают руками шерсть собаки, чешут ей живот и грубовато с ней обращаются, вызывает у меня улыбку. Никогда бы не подумала, что кто-то из них любит собак, и, тем не менее, перед моими глазами разворачивается умилительное зрелище. Им нравится эта чертова собака.
Первым меня замечает Зет. Он вскакивает, вытирая руки о джинсы. Прочистив горло, указывает на Эрни.
– Мы проверяли его на наличие… кишечных червей.
– Я так и подумала. Что-нибудь нашли?
– Все в порядке.
Я едва могу сохранять невозмутимое выражение лица.
– Это обнадеживает. Пойду
Католическая церковь Святого Финнегана - это высокое старинное здание на окраине Хант-Пойнта. Когда мы подъезжаем к церкви, раздается звон колоколов - значит, гроб Герцогини уже занесли внутрь. Майкл паркует машину на улице перед церковью - там достаточно свободного места; Майкл, Зет и я направляемся внутрь. Платье, которое Майкл купил для меня, выглядит солидно, но в то же время облегает мою фигуру, возможно, слишком откровенно, учитывая обстановку. Впрочем, я никогда не встречалась с Герцогиней. И, несмотря на стрессовую причину нашего пребывания здесь, Зет помогает мне выйти из машины, проводя руками по моим изгибам - нежное, жгучее напоминание о нашей маленькой игре с тростью. Мы поднимаемся по дорожке ко входу в церковь, и я изо всех сил стараюсь не наслаждаться его прикосновениями.
Интерьер церкви Святого Финнегана типичен для католической церкви. Множество скамей из темного дерева, витражи, золотая филигрань и десятифутовое изображение Христа на кресте в дальнем конце здания в апсиде. Запах поражает меня, как напоминание из прошлого. Пыльные книги, дерево, воск, ладан, крахмал для рубашек - это запахи моего детства.
На скамьях сидит не очень много людей. Видимо, этим объясняется наличие свободных парковочных мест на улице. Первые два ряда заняты, возможно, двадцать или около того человек сидят к нам спиной, когда мы идем к алтарю. Мои каблуки гулко отдаются под высоким сводчатым потолком, когда мы пытаемся пробраться на службу незамеченными. Никто не оборачивается, чтобы посмотреть, кто пришел с опозданием. Священник, стоящий перед прихожанами, делает паузу в словах и одаривает нас натянутой улыбкой, когда Зет направляет меня к одной из пустых скамей слева, на полпути к церкви. Он продолжает, только когда мы усаживаемся.
Никто из нас не обращает внимания на службу. Из нас троих я, пожалуй, самая мелкая, вытягиваю шею в поисках знакомых светлых локонов. Лэйси нигде не видно. Колено Зета начинает подпрыгивать вверх-вниз - он тоже ее не видит.
– Бл*дь, - шепчет он себе под нос. Ругаться в церкви? Несмотря на то, что моя вера отсутствует уже довольно давно, я чувствую, как краснеют мои щеки.
– Ее здесь нет.
Он наклоняется, чтобы прошептать, что-то Майклу на ухо. Майкл занимается тем, что сканирует мизерное количество людей, сидящих у входа в церковь. Он качает головой. Зет выглядит так, будто вот-вот взорвется от злости.
– Долбаного Чарли здесь тоже нет. И ни одного из его парней. Здесь никого из них нет, - шипит он.
Это не имеет никакого смысла.
– Но Майкл сказал, что Чарли опубликовал некролог? Почему он не пришел?
Зет сжимает челюсти, хрустя костяшки пальцев.
– Потому что он знал, что мы придем.
Кто-то оборачивается и шикает на нас, прижимая указательный палец к губам - пожилая женщина с волосами, уложенными в рульку цвета мочи. Зет просовывает руку мне под мышку и осторожно поднимает меня на ноги. Майкл не нуждается в поощрении. Он встает, и мы втроем выскальзываем обратно тем же путем, каким пришли. Меньше минуты. Мы пробыли на похоронах меньше минуты, и, похоже, все это было пустой тратой времени. Как только двери церкви закрываются за нами, Зет сжимает переносицу и ругается. На этот раз громко.